📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРоманыРыцарь и ведьма - Мэгги Дэвис

Рыцарь и ведьма - Мэгги Дэвис

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 32 33 34 35 36 37 38 39 40 ... 78
Перейти на страницу:

Командор, лицо которого было скрыто маской, зашевелился и что-то сказал монаху Калди, чего Идэйн не расслышала.

Ирландский монах не отрываясь смотрел на Идэйн и начал медленно декламировать что-то на звучном языке, показавшемся Идэйн чем-то знакомым. Закончив, он помолчал немного, потом повторна только что сказанное на французском:

– «Волосы ее были цвета летнего ириса, будто из чистого золота… Руки белы, как снег, ее прекрасные ланиты были нежны, округлы и румяны, как цветы горной наперстянки, брови черны, как жуки, зубы, словно два ряда перлов, а глаза синие, как гиацинты… Бедра ее были белы, как пена, стройные, нежные, как мягкая шерсть, чресла ее теплые и мягкие, а колени маленькие и крепкие… и про нее говорили, что те, кто прежде, до нее, считались прекрасными, были ничто по сравнению с Идэйн, и ни одна из светловолосых и прекраснейших в мире женщин не шла с ней ни в какое сравнение…»

Идэйн, будто прикованная, смотрела на него, не отрывая глаз. Она тотчас же поняла, что он говорил о ней. И шепот тамплиеров громко отдавался в ее ушах. Она протянула руку, ища опоры, но не нашла ее.

Идэйн, принцесса Ольстера, как пели в старинной песне…

Идэйн была богиней, похищенной злым Мидиром. Идэйн, стоящая сейчас в зале собраний тамплиеров, не могла бы сказать, откуда ей это известно, но она это знала.

Шепот тамплиеров эхом отдавался от каменных стен, сводов и арок. Зал заседаний начал вдруг вращаться. Идэйн услышала мяуканье кота. Ей становилось дурно, в глазах у нее потемнело. Происходило что-то ужасное. Она почувствовала тошноту и солоноватый вкус во рту. И откуда-то издали до нее донесся голос командора, сказавшего:

– Это Туата де Данаан. Теперь вы не сомневаетесь?

И голос монаха Калди, перекрывавший отчаянные вопли кота, ответил ему:

– О да, великая раса – эти люди богини Дану. Видите, даже имя ее совпадает. Когда мое собственное племя майлезианцев пришло и победило их, Туата де Данаан ушли жить в холмы среди каменных могил и каменных кругов, потому что они были великими чародеями.

Чародеи.

Это было последнее слово, которое услышала Идэйн. Руки Асгарда де ля Герша сомкнулись у неё на талии и удержали от падения, но Идэйн уже потеряла сознание.

12

Крестьянская вдова стояла в дверях своей хижины, наблюдая за Магнусом, который как раз заканчивал колоть дрова.

Начинался дождь или оседал туман – трудно было различить. Вдова не вышла во двор, а стояла под выступом соломенной крыши, похожим на навес, когда Магнус положил полено на пень и размахнулся топором. Полено, еще сырое, неохотно раскололось надвое, и обе половины упали в грязь.

Магнус даже не глядя мог бы сказать, что вдову это не впечатлило.

– Мне не удастся поддерживать огонь, – крикнула она из дверей, – если ты будешь швырять в грязь сухие дрова! С таким же успехом ты мог бы бросить их вон в тот пруд!

Магнус в ответ только крякнул.

Чтоб наколоть дров, он разделся до пояса, и, как ему показалось по блеску в глазах вдовы она оценила красоту его телосложения. Теперь дождь усиливался, и он ощущал, как холодные капли стекают по потной обнаженной спине и плечам. Но, покончив с одной поленницей дров, он должен был приняться за другую. Магнус уныло подумал о том, что в этом деле ему недостает сноровки и приходится компенсировать этот недостаток грубой силой.

Вдова захотела также, чтобы он доил коров, потому что она кормила его и считала, что за еду он должен выполнять и эту работу. Но даже ей было ясно, что Магнус не умел доить коров и даже коз, поэтому вместо него она послала заняться дойкой своего хмурого сына-подростка, а Магнусу велела притащить кучу жердей для изгороди. Эту работу гораздо лучше сделал бы мул, но и Магнус тоже с ней справился. А теперь он колол дрова и уже наколол целую гору.

Следя за вдовой краем глаза, Магнус подумал, что женщина недурна собой. Она была еще молода, с большой грудью, тонкой талией и лукавыми черными глазами, оценившими его, как только он вошел к ней во двор. Она знала, чего он хочет, еще до того, как он заговорил.

Магнус не ел с тех пор, как помог одному из членов дикого племени разыскать в чаще у реки корову и новорожденного теленка, а это было вчера. В награду за труды он получил от пастуха половину его хаггиса.

Одно только воспоминание об этом вызывало у Магнуса серьезные размышления о том, не лучше умереть с голоду, чем снова есть прогорклый овсяный пудинг, приготовленный в овечьем желудке, и выходило, что, пожалуй, для того, чтобы умереть, требовалось меньше отваги, чем для того, чтобы есть эту гадость. Потом он пошел сквозь дождь и набрел на мызу вдовы. Она вышла из дома и, с пристрастием оглядев его с головы до ног, обещала дать ему хлеба и пива. Она даже намекнула, что уделит от щедрот своих еще и кусок сыра.

Магнус наклонился, взял еще одно полено и положил его на пень. Он уже наколол порядочную кучу древ, но, вспомнив о сыре, решил, что готов сделать что угодно, если вдова проявит к нему двойную щедрость. Он начал думать, что ему не добраться до Эдинбурга, если он не будет питаться получше: когда у человека нет даже медного фартинга, такое путешествие становится рискованным делом. К тому же у него буквально нечего было продать, кроме меча.

Теперь Магнус начинал по-иному смотреть на вилланов, нищих, цыган и прочий скитающийся по дорогам голодный сброд, мимо которого он прежде проезжал, не обращая на него никакого внимания. С седла боевого коня мир выглядел совсем по-другому.

А теперь, думал он, водружая на пень следующее полено… А что теперь? Ну, а теперь сэр Магнус фитц Джулиан, этот галантный поэт, этот красивый, не знающий себе равных трубадур, этот певец красоты благородных английских дам, украшавших двор графа Честера, теперь он надеялся, что сумеет наколоть достаточно дров, чтобы умаслить какую-то крестьянскую вдову, с тем чтобы она дала ему его единственную за этот день трапезу, за что он был бы ей безмерно благодарен.

Внезапно пришедшая в голову Магнусу мысль о небольшом кусочке жареной баранины придала ему сил, он размахнулся и ударил топором полено точно посередине.

Палено с треском раскололось, и половинки его просвистели в воздухе. Дубовые щепки просвистели мимо двери, и вдова едва успела нырнуть в дом, издав при этом сдавленный крик.

Магнус пожал плечами и водрузил на пень следующее полено.

Да, сказал он себе с горечью, вот вы где сейчас, сэр Магнус фитц Джулиан, непобедимый участник всех турниров в северной Англии, непревзойденный наездник и боец, победитель более чем в двадцати кулачных боях только при дворе графа Честера. Другие рыцари старались держаться в турнирах подальше от него, боясь подмочить свою репутацию. И, господь свидетель, отец Магнуса имел все основания гордиться им, что он и делал, хотя угодить ему было трудно, потому что и сам он, граф де Морлэ, был непобедимым рыцарем.

Магнус припомнил, что при дворе кто-то сложил песню и назвал его в ней «совершенным юным паладином» и «бесстрашным метателем копий в турнирных схватках». И хотя сам Магнус считал, что выражено это было слишком цветистым и напыщенным языком, но образ его был все же обрисован в этой песне довольно точно.

1 ... 32 33 34 35 36 37 38 39 40 ... 78
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?