Сны над Танаисом - Сергей Анатольевич Смирнов

- Отец, - в ответ широко улыбнулся перс, - не умаляй силы своей молитвы. Ее возьму я посохом, остальные же останутся ничтожным запасом... Что это? - Перс приподнял брови и прислушался.

Из дальнего угла доносился ровный, мелодичный стрекот.

- Сверчок? - Перс вопросительно взглянул на жреца, словно ожидая подвоха. - Но ведь они... только по ночам...

- Ночь, Сондарзий. Ночь, - кивнул старый жрец, - Это знак тебе: Посланнику нельзя задерживаться на месте больше того времени, какое требуется для передачи вести. Торопись.

- Прощай, отец, - перс еще раз поклонился и стремительно вышел в двери.

Старый жрец задумался и стоял неподвижно, пока не ощутил на себе чей-то взгляд. Он повернул голову и встретился с недвижными глазами, следившими за ним из коридорного мрака.

"Не рано ли быть шакалам в Городе, - усмехнулся старый жрец. - Или уже правда - ночь, сверчки и на развалинах звери..."

Владелец шакальих, желтоватых глаз, Скил-Метатель, встретив взгляд жреца, чуть помедлил и тихо шагнул в комнату.

- Все помыслы сегодня меняются, - сказал старый жрец. - Посланник принес нежданные вести. Тебе, Скил, придется приложить много усердия на благо фиаса. Тебе, Плисфену и Гуллафу.

- Во имя Высочайшего, отец, - Скил сделал короткий поклон.

- Во имя фиаса, Скил. К низкому труду не призывай богов... Это - наш труд. Сегодня ночью десяток грабителей из числа меотов должны проникнуть в Город. Лучше, если это случится у Южных ворот. Все дело - без криков и суеты. Ворота должны быть открыты, стража - перебита. Никакого огня. Пусть ограбят две-три лавки и сразу уходят. Римские посты отвлечь. На улице Ста Милетцев меотов встретит Гуллаф. Прикинь сам, сколько ему будет по силам, чтобы твои люди не суетились и не путались у него под ногами. Пять или шесть трупов будет достаточно. Ушедших от погони отпустить по крайней мере до Каменного Ручья.

- Отец, дело нелегкое... Малый срок, - Скил в растерянности покачал головой.

- Иного срока не будет. Торопись.

- Повинуюсь, отец. Во имя фиаса... - Скил шагнул было к дверям, но жрец коротким движением руки остановил его.

- Проследи, чтобы галера Посланника благополучно отошла от причала, - добавил он.

Скил заглянул жрецу прямо в глаза, что позволял себе только в миг двусмысленного приказа. Жрец не ответил на его взгляд презрительным прищуром, позволив Скилу понять глубокий намек, с которым приказ был произнесен.

- Торопись, - снова сказал жрец.

Двери дома, а следом тяжелые ворота, приоткрывшись, выпустили Скила на улицу Золотой Сети.

До заката его видели в разных местах: на пристани, в доме ювелира Месаргирида, что у Южных врат Города, дважды - в лагере римлян. Затем в течение двух часов он не был замечен в Городе никем.

Наконец он снова вошел в Город через Южные врата, где его увидел Эвмар-Прорицатель. Они разошлись на мосту, едва взглянув друг на друга, но, пройдя несколько шагов, Эвмар оглянулся Скилу вослед.

"Здесь - новый замысел", - подумал он, спеша в римский лагерь, где сила легиона впервые пришла в живое, целенаправленное движение. Весть с востока подтвердила слух об опасном передвижении конницы боранов, и на исходе дня начался военный совет. Будущее, первое сражение легиона на новом месте потребовало много споров и мнений, и к Южным вратам Эвмар вернулся лишь к середине ночи.

Врата оказались приоткрытыми, а сторожевые огни на башне - потушены.

Эвмар смягчил шаги.

"Плохая тишина", - подумал он, шагнув в Город, - и едва не споткнулся о неподвижное тело стражника.

Присев на корточки, он присмотрелся: голова стражника лежала в темной луже - у него было перерезано горло.

Эвмар глянул по сторонам: у ступеней, ведущих в башню, был убит еще один стражник.

"Они не оставили у ворот никого из своих, - изумленно подумал Эвмар. - Это - странно".

Город был безмолвен, только цикады пели далеко за стенами... Однако теперь Эвмар ясно ощущал близкое присутствие нескольких человек, пристально наблюдавших за ним: трех - с высоты крепостных стен и стольких же - с крыш ближайших домов. Все соглядатаи были вооружены.

"Затаились, - хмуро усмехнулся Эвмар. - Стрелки Аннахарсиса, не иначе. Старик неистощим на выдумки".

Он не поднимался в рост еще несколько мгновений, пока не услышал приближающийся топот. Последний раз оглядевшись, Эвмар сделал короткий скачок к одному из выступов крепостной стены, подножие которого не простреливалось с крыш. Невидимые соглядатаи не шелохнулись.

Человек, выскочивший вдруг из-за угла, метнулся было к воротам, но Эвмар качнулся вперед и сбил его ударом ноги.

Тройка бежавших следом замерла на месте, - и, не проронив ни единого возгласа, кинулась на соседнюю улицу.

Невидимые зрители на стене и на крышах остались невозмутимы.

Во мраке улицы между тем появились еще две стремительные тени.

Первый, не заметив опасности, бросился к воротам по кратчайшему пути. Эвмар встретил его плоскостью меча и оттолкнул назад. Раздался глухой удар, и чужак, вздрогнув всем телом, повалился плашмя на камни мостовой - тот, второй, бежавший следом, ударил его по голове.

- Гуллаф! Стой! - негромко, но отрывисто произнес Эвмар, отступив к стене: по светлым одеждам и густым светлым волосам он узнал прославленного танаисского драчуна.

- Прорицатель! - хрипло выдохнул Гуллаф и так же хрипло, тяжело вздохнул, - Ты снова... ты суешься везде... Кто звал тебя?

- Не тот же, кто зазвал в Город этих шакалов... Вижу, что помешал герою довершить ночной подвиг.

- Утопись в свином дерьме, - злобно процедил Гуллаф и, поднимая меч, шагнул навстречу.

Ни единого шороха не донеслось сверху, но Эвмар ощутил натяжение тетивы - сначала одной, потом, миг спустя, еще двух.

"Глазастые... - мелькнуло у него в голове. - Но рано... Не сегодня".

- Рано ссоримся, - беззлобно усмехнулся он, - Грабители в Городе... И ты успел вовремя, хвала богам. Не горячись. Вспыльчивость не красит такого воина, как ты... Кто эти?

- Меоты, - чуть остыв, сухо ответил германец.

- В голову бы не пришло... Стражу перебили они?

- Не знаю.

- Это я выясню. Ты же торопись. Остались еще трое. Они станут плутать по улицам и до утра натворят бед.

- Этот жив? - Гуллаф кивнул в сторону самого первого беглеца, скорчившегося у ворот.

- Да. Его я беру себе. Спеши. Сейчас они выйдут к стене и станут пробираться к Северным воротам. Если ты срежешь путь по Священной, то застигнешь их врасплох.