Завещание алхимика - Наталья Александрова

Глаза ее перестали слезиться, и кашель прошел, даже спинавыпрямилась, и про больную ногу она забыла.

Дмитрий Алексеевич почувствовал себя очень неуютно. Пристальныйвзгляд Ленской действовал на Старыгина, как нервно-паралитический газ. Или какдействует взгляд королевской кобры на молодого кролика. Короче, все мысли вголове Дмитрия Алексеевича смешались, а на лбу от напряжения выступилаиспарина.

Он полез в карман за платком, чтобы вытереть лоб и выигратьнемного времени… но вместе с платком вытащил из кармана какой-то небольшойтяжелый предмет, который с громким стуком запрыгал по ступеням лестницы.

И тут Ленская, несмотря на свой радикулит, остеохондроз, больныесуставы, отложение солей и прочие заболевания опорно-двигательного аппарата,коршуном метнулась мимо Старыгина и схватила выпавший из его кармана предметраньше, чем Дмитрий Алексеевич успел понять, что же он такое уронил.

Подхватив потерю, Ленская выпрямилась, сжимая ее в руке, иторжествующе взглянула на Старыгина.

– Так-так-так! – проговорила она и сновазакашлялась. – Вот какие интересные вещи вы носите в кармане!

Дмитрий Алексеевич похолодел: в руке Ленской был оловянныйсолдатик. Солдатик в синем мундире, перетянутом желтыми ремнями портупеи.

Тот самый солдатик, которого Старыгин нашел возле телахудожника Синдерюхина. И очень похожий на того, который обнаружился на старойдаче в Комарове возле покойного Никанорыча. Как там говорили Боренька иГлебушка? Эти солдатики не оловянные, а свинцовые… Что-то там намудрил с ними всвое время Фридрих Розенберг, алхимик при дворе герцога Мекленбургского…

Дело было плохо. Единственная линия, которой он могпридерживаться, – ни в чем не сознаваться и изображать полнуюнеосведомленность. В конце концов, Ленская же не ясновидящая! Она не можетзнать, откуда у него этот солдатик!

– Откуда это у вас? – осведомилась Ленская, откоторой не скрылась растерянность Дмитрия Алексеевича. – И зачем вывсе-таки шли к Переверзеву?

– Я этого солдатика нашел у себя дома… – срочновыдал Старыгин заведомую ложь. – Наводил порядок в кладовке и случайнонашел в одной из коробок. А к Переверзеву шел, поскольку знаю, что онколлекционирует такие редкости. Хотел расспросить его, что он может сказать проэту фигурку… Кстати, верните мне солдатика…

– Вот как? – Ленская смотрела на него недоверчивои вовсе не спешила возвращать свинцовую фигурку.

Александра Павловна не просто тянула время – она прокручивалав голове криминальные сводки за последние дни, потому что помнила – где-то вних промелькнуло имя Старыгина.

– Так если у вас больше нет вопросов, я, пожалуй,пойду! – напомнил ей Старыгин о своем существовании.

И тут она вспомнила.

Накануне в поселке Комарово Курортного района произошлоубийство одинокого пенсионера Николая Никаноровича Хворостова. Убийство былоочень странное, очень необычное – старика прикончили среди белого дня, из егодома ничего не украли, но самое главное – дикий, удивительный метод убийства.Хворостову залили горло расплавленным оловом.

Кажется, только испанские инквизиторы казнили так еретиков ивероотступников.

И вот в отчете об этом жутком убийстве промелькнула фамилияСтарыгина.

Дмитрий Алексеевич был, по-видимому, последним, кто виделХворостова живым. Вроде бы у него имелось алиби, но он все же был если неподозреваемым, то одним из главных свидетелей. И вот теперь он снова попался напути Ленской…

– Так я могу идти? – снова напомнил о себеСтарыгин и ненавязчиво протянул руку за солдатиком.

– Да, разумеется! – промурлыкала Ленская, каккошка, подкараулившая мышь. – Только, Дмитрий Алексеевич, раз уж мывстретились, я хочу задать вам еще один вопрос…

Старыгин насторожился: по прежним встречам с майором Ленскойон помнил эту вкрадчивую интонацию и понимал, что она гораздо опаснее резкого исурового голоса, каким Александра Павловна разговаривала до сих пор.

– Слушаю вас! – проговорил он неуверенно.

– Скажите, Дмитрий Алексеевич, что вы делали позавчера?

– Позавчера? – переспросил Старыгин, пытаясьвыиграть время и прикидывая, что именно ей может быть известно. – А вкакое конкретно время?

– Конкретно – между часом дня и двумя часами… то естьмежду тринадцатью и четырнадцатью часами по московскому времени.

«Плохо! – подумал Старыгин в панике. – Оченьплохо! Она все знает про Никанорыча! Вот ведь въедливая особа! Это же произошлоне в городе, не на ее территории… Ну просто чума какая-то, а не женщина!»

Вслух же он проговорил:

– Я был в поселке Комарово…

– Как интересно! – удовлетворенно промурлыкалаЛенская. – Гуляли? На природу выбрались? Ну да – лето, погода отличная…Комарово – чудесное место… я бы тоже хотела выбраться за город, да работыслишком много! – она притворно вздохнула и бросила на Старыгина цепкий,пронзительный взгляд.

Больше всего Александра Павловна была сейчас похожа накошку, которая выпустила полузадушенную мышь и делает вид, что совершенно пронее забыла. Но при этом следит за ней исподтишка, полуприкрытыми глазами,чтобы, как только несчастная мышка попробует улизнуть – тут же прихлопнуть еекогтистой лапой. И повторять так раз за разом, получая жестокое удовольствие отстраданий несчастной жертвы.

Теперь никак нельзя было продолжать качать свои права,теперь Ленская вполне могла задавать ему самые неприятные вопросы. Если на топошло, она и повесткой запросто может его вызвать. Официальный повод у нее есть– он свидетель по делу об убийстве старика Никанорыча. А что убийство этослучилось не в городе, а в области – ну, это ей нипочем! Своих убийств ей мало,норовит чужие захапать. Ох и цепкая баба!

– Что, так и будем на лестнице стоять? – буркнулСтарыгин. – Жильцы милицию вызовут!

– Я сама милиция, – улыбнулась майорЛенская, – и, как вы верно заметили, нахожусь в этом подъезде по долгуслужбы.

– Неужели профессора Переверзева убили? –непритворно испугался Старыгин.

Как уже говорилось, Александра Павловна Ленская была оченьнаблюдательна. И, когда ей было нужно, умела просветить взглядом человеканасквозь, как рентгеновские лучи. А также мгновенно проанализировать увиденноеи сделать соответствующие выводы.

В данном случае она так и поступила. А так как сталкиваласьсо Старыгиным не впервые и знала уже, что он – человек порядочный, талантливыйреставратор с мировым именем, ни в каких криминальных связях не замечен, топодозревала его только в том, что он что-то знает и теперь старается утаить отнее важную информацию. Ну, такой человек еще на свет не родился!

– Вы правы, Дмитрий Алексеевич, – сказалаона. – Давайте выйдем на улицу, прогуляемся и поговорим.