Наследник Осени - Тодд Фэнсток

– Виктерис сказал, что ты его лучшая ученица.

Шара кивнула и почувствовала, как к лицу прилила теплая волна.

– Похвалы он раздает нечасто, – добавил хозяин особняка.

Густая черная, словно посыпанная щедро солью борода, непокорная грива темных волос, горящие глаза придавали ему сходство со зверем, обуздавшим дикую натуру ради возможности жить среди цивилизованных людей.

– Я старалась, брат.

Он окинул ее изучающим взглядом. Шара не смутилась, не отвела глаз. Виктерис говорил, что Зелани должны быть готовы к тому, что на них все смотрят. Возможно, сейчас на нее смотрел тот, кому ей предстояло служить.

– Он также упомянул, что ты убегала из школы.

Дыхание слегка сбилось.

– Вот как?

Его усы едва заметно дрогнули. Глаза блеснули. Она откашлялась, усилием воли восстанавливая нормальный ритм.

– Я не знала, что об этом кому-то известно.

– И еще он сказал, что у тебя мятежный дух.

Шара вдруг поняла, что это не собеседование, не экзамен, а игра. Креллис прощупывал ее. Решение уже принято, а расспрашивает ее он только из любопытства. Она могла бы понять это сразу, едва переступив порог, но не решилась настроиться на него, прикоснуться к его чувствам. Почему? Из уважения. Почтения. Может быть, по каким-то еще причинам.

Она облизала губы.

– Без силы духа нет силы Зелани.

Усы снова дрогнули.

– Конечно.

Выражение лица не выдавало его эмоций. Что означает, например, прищур – неодобрение или интерес?

Не в силах больше сдерживать себя, Шара направила в него свои чувства. За строгим фасадом пылал костер. В этом человеке горела сотня невидимых, скрытых от всех факелов, и жар их был таков, что она открыла рот. Дыхание сбилось, перед глазами заколыхалась непроницаемая пелена, и факелы пропали за ней.

Он поднял бровь.

Да, этот мужчина вовсе не был открытой книгой. И тем сильнее притягивал к себе.

В дверь постучали.

– Войди, – бросил Креллис за спину Шаре.

К ее удивлению, в комнату вошел Трент. Выглядел он далеко не лучшим образом – бледный, с испариной на лбу, напряженный и подавленный, юноша словно прислушивался к терзающей его изнутри боли.

– Отец. – Сын почтительно наклонил голову, но остался у порога, словно готовый в любой момент повернуться и бежать. – Ты хотел меня видеть?

– Что-то ты сам не свой, голова болит? – спросил Креллис.

Трент украдкой взглянул на Шару.

– Немного выпил прошлой ночью.

Креллис рассмеялся, неожиданно весело и совершенно искренне.

– Неужели? Ты сообщаешь мне об этом с таким видом, словно весь город не знает о ваших похождениях. «Кровь сирены», а? Да, настоящее вино для настоящего мужчины. Говорят, островитян оно сводит с ума.

Трент осторожно улыбнулся.

– Я, наверно, и сам чуточку свихнулся.

– Вино как шлюха. Чем больше ей платишь, тем больше она из тебя вытягивает.

– Тогда я ей задолжал.

Креллис шагнул к сыну и похлопал его по плечу. Трент пошатнулся.

– Раз уж страдаешь, страдай достойно. Мужчина проверяется не только на поле брани, но и тем, как справляется с похмельем.

– Все в порядке, отец.

– Рад слышать.

Юноша ухмыльнулся.

– Знаешь, я однажды так упился в Палерском порту – а было мне тогда не больше, чем тебе сейчас, – что кто-то стянул с меня сапоги. Чтобы понять, сколько в мире дерьма, надо пройтись через город босым.

Креллис рассмеялся собственной шутке. Трент тоже хохотнул.

– Ладно. – Брат Осени махнул рукой. – Перейдем к делу. Я позвал вас потому, что хочу сообщить нечто, касающееся вас обоих. Трент, у меня проблема, и мне нужен твой совет.

Юноша дернулся, будто ужаленный, но уже в следующую секунду вытянул шею и подался вперед, как ожидающий косточки пес. Никогда в жизни Креллис не просил сына ни о чем и уж меньше всего интересовался его мнением.

– Дело трудное и рискованное. Нужен человек, на которого я могу полностью положиться и который сумеет выполнить задачу. Надежный человек. Кого мне следует послать?

Трент задумался. По виску его стекала струйка пота. Похмелье?

«Нет, тут что-то другое», – решила Шара.

– Я бы выбрал мастера Горлима. Смелый, сообразительный и отлично владеет как копьем, так и мечом.

Креллис шевельнул бровями и одобрительно кивнул.

– Хороший выбор. Но мастер Горлим нужен в Цитадели.

– Тогда… Как насчет… – Трент взглянул на Шару. – Как насчет магистра Зелани? Виктериса?

Брат Осени покачал головой.

– Вообще-то, я думал о тебе.

По лицу юноши растеклась улыбка.

– Правда?

– Да. Я бы послал Селидона, если бы он прошел испытание, но…

Радость растаяла.

– А мне… – Он откашлялся. – Мне нужно будет проходить испытание?

– Нет. Думаю, мы обойдемся без этого. Но если ты справишься с поручением, я порекомендую тебя Совету.

Напряжение ослабло, хотя и не прошло совсем.

– Что надо сделать?

– Я хочу, чтобы ты нашел пропавших братьев.

Трент открыл рот, но на том и остановился. Шара взглянула на Креллиса – уж не шутит ли брат Осени? Нет. Отец испытующее смотрел на сына, как смотрит на противника фехтовальщик, только что нанесший точный удар.

Впервые за все время по губам Трента скользнула привычная легкомысленная, самоуверенная усмешка. Шару она не обманула.

– Хочешь избавиться от меня, а, пап?

Креллис рассмеялся.

– Задача не такая невыполнимая, как может показаться на первый взгляд. К тому же я посылаю тебя не одного. – Он кивнул в сторону Шары, и у нее екнуло сердце. – Ты знаешь Шару. Она только что закончила школу. Виктерис уверяет, что более талантливой ученицы у него не было. Вы отправитесь вместе.

Только не Трент! Кто угодно, кроме Трента! Шара удержала бесстрастное выражение, но дыхание снова сбилось. Свет померк. Она уже не чувствовала ни отца, ни сына.

Трент. Тщеславный, высокомерный, порой жестокий. Шара знала его с детства. Знала слишком хорошо. Мелочный, жадный, он не умел даже притворяться щедрым.

Шара сконцентрировалась на дыхании. Если она не сможет контролировать себя, они увидят ее насквозь. Она пришла сюда не просто так, а с вполне определенной целью. Трент, при всех своих недостатках, обладает несомненными достоинствами. Ее задача в том и состоит, чтобы ограничить его слабости и расширить силу. Долг Зелани, смысл их существования в том, чтобы, взяв заурядного человека, возвести его на вершину величия и, взяв великого человека, сделать из него легенду.