Контрольный выброс - Андрей Ливадный

– Интересно, а во что верят бандиты?

– Они слабые, – неожиданно ответил Инок. – Но хотят верить в свою исключительную силу… Зона – она как срез нашей цивилизации. Только без прикрас. И чтобы остаться тут одиночкой, нужно упасть на самое дно. Понять, кто ты есть. А потом снова найти силы жить, но уже без иллюзий. Прежде всего – без иллюзий относительно себя, мотивации собственных поступков.

– Философ ты, однако… – вздохнул Штопор.

Ветки кустарника слабо зашелестели.

– Гурон? – Инок машинально приподнял ствол автомата.

– Тут я. О чем это вы беседуете?

– Да так. О вечном.

Гурон ничего не ответил. Была у Инока такая странность: любил он поразмышлять вслух, вводя в смятение неудобными вопросами. Оттого его многие сталкеры не понимали, а следовательно, побаивались.

– Ну, если наговорились, давай, Штопор, веди.

* * *

Спуск в тоннель, случайно обнаруженный два года назад Брокером, располагался под корнями поваленного тополя. Оплывший от дождей провал в земле, надежно скрытый густыми зарослями кустарника, было практически невозможно обнаружить, не зная его точного местоположения.

Внизу царил непроглядный мрак.

Штопор отворотил присыпанный землей металлический лист, под которым в тайнике обнаружился свернутый в бухту синтетический канат с завязанным через равные промежутки узлами. Разматываясь на лету, он исчез во тьме.

– Высота – метров семь. – Штопор подергал канат, проверяя, прочно ли тот закреплен на стволе вывороченного с конем дерева. – Кто первый?

Инок повесил автомат на грудь, отпустил ремень с таким расчетом, чтобы иметь возможность открыть огонь, удерживая оружие одной рукой, затем сполз в углубление, скользя спиной по наклонной стене провала, обхватил ногами канат и, уже раскачиваясь, включил подствольный фонарик.

Широкий конус света вспорол мрак.

Внизу возвышался размытый дождями бугор. Из-под него выползали рельсы железнодорожного пути. Потрескавшиеся бетонные стены тоннеля покрывали влажные пятна, кое-где ютился мох, в разломах тюбингов поблескивала зеленоватая, слегка флюоресцирующая слизь.

Детектор аномалий тут же начал издавать слабые предупреждающие сигналы.

Инок быстро соскользнул вниз, огляделся. За спиной – обвал, перегородивший тоннель. Из-под груды разбитого бетона, перемешанного с землей, виднеется край железнодорожной платформы.

Он отступил на пару шагов, включил систему ночного видения.

– Спускайтесь. Прикрываю.

Раздался шум, вниз посыпались комья земли, под сводом тоннеля мелькнул луч фонарика.

– Ну как? – Штопор присел рядом с Иноком.

– Фонарь погаси.

Слепящий луч света исчез.

Сверху снова послышалась возня, затем в подземелье соскользнул Гурон.

* * *

Над Свалкой металась беспокойная ночь.

Меж огромными холмами под нудной осенней моросью мокли сотни остовов свезенных сюда после первой катастрофы автомашин, по склонам радиоактивных отвалов, когда-то присыпанных землей, а теперь размытых дождями, блуждали сполохи призрачного света, изредка короткими вспышками, хлопками или разрядами обозначали себя аномалии, мутанты стаями и поодиночке перемещались в поисках добычи.

Казалось, что люди уже больше никогда не вернутся в захваченный Зоной сектор и тут навсегда воцарится иная жизнь – жутковатая и непонятная.

Однако мысль о полном отсутствии людей оказалась ошибочной.

Уже стемнело, когда на территории Свалки появился одинокий сталкер. Его лицо скрывала дыхательная маска, под куртку из непромокаемой ткани был поддет легкий бронежилет. Он шел осторожно и бесшумно, не обращая внимания на доносящиеся из тьмы угрожающие звуки, не оглядываясь на неясные, мелькавшие поблизости тени.

Не доходя до оставленного долговцами блокпоста, он свернул к оврагу, двигаясь уверенно, будто точно знал дорогу. На минуту задержавшись у края обрыва, он прислушался, а затем начал спускаться. Ни одна ветка не хрустнула под его ногами. Сталкер перемещался будто тень. Каждое движение, точное и выверенное, выдавало в нем профессионала того уровня, что не часто встречаются в Зоне.

Благополучно добравшись до ведущего под землю провала, он вновь остановился, прислушиваясь. Не заметив ничего тревожного или подозрительного, он воспользовался канатом, чтобы соскользнуть вниз.

Было в его скупых движениях что-то зловещее.

* * *

Инок, Гурон и Штопор к этому времени уже успели углубиться в недра подземелий метров на шестьсот. Задействовав системы ночного видения, входившие в штатный набор устройств бронекостюмов, они перемещались в абсолютном мраке, который лишь изредка рассеивал неяркий флюоресцирующий свет от пузырящихся лужиц аномалий «студень».

Первым напряженной тишины не выдержал Гурон.

– Штопор, сколько отсюда до Припяти?

– Шаги не считал, не знаю, – охотно откликнулся ветеран, который чувствовал себя крайне неуютно. В последний раз он проходил тут, едва придя в сознание после выброса, практически ничего не соображая, двигаясь лишь на неистовом желании жить.

– А по времени?

– Мы шли почти сутки. Но часто останавливались, завалы разбирали, искали обходные пути…

– Тихо! – Инок застыл, подняв руку.

Впереди виднелась развязка железнодорожных путей. В сторону от основного тоннеля уходили два ответвления, ведущие в сторону Диких Территорий и к НИИ «Агропром». В Диких Землях располагалась огромная сортировочная станция, а в районе бывшего научно-исследовательского института, если Иноку не изменяла память, существовал зев разрушенного тоннеля, перегороженного обвалом.

Впрочем, и на армейских складах, где до последнего времени базировались основные силы группировки «Свобода», он также видел заблокированные оползнями уводящие под землю железобетонные пандусы, по которым проходили старые железнодорожные пути. Вне сомнения, то были элементы единого подземного комплекса, в состав которого наверняка входила и станция загоризонтного обнаружения «Чернобыль-2», расположенная юго-западнее Припяти, в десятикилометровом радиусе наибольшего радиоактивного загрязнения.

– Инок, что ты там разглядел? – раздался в коммуникаторе сиплый шепот.

– Помолчи, Гурон. Включи внешние микрофоны и слушай.

Впереди пространство подземелья расширялось, напоминая треугольную пещеру со сводчатым потолком. Рельсы исчезали в боковых тоннелях, на относительном просторе развязки угнездилась электра. Слабо потрескивая, раскинув переплетение фиолетовых разрядов, аномалия лениво пульсировала, растекаясь по ржавым рельсам.

– Треск слышу. Больше ничего…

Инок продолжал настороженно прислушиваться.