Хрупкий мир - Сергей Котов

Доисторическая тварь пахла псиной. Я вжимался в её крупную мускулистую спину, изо всех сил вцепившись в рыжую шерсть. Кажется, ей (или ему? не успел этот вопрос прояснить!) не было больно. Она словно бы вообще меня не чувствовала; только неслась на дикой скорости сквозь заросли огромных папоротников.

Мы двигались в сторону большой пещеры, где Гайа соорудила для меня что-то вроде временного убежища. Да, я дал ей имя. На помощь снова пришла греческая мифология. Богиня Земли — чем не имя для существа, которое находится почти повсюду на этой планете и может управлять всем живым? К тому же, Гайа у греков ещё и богиня мудрости. А моя новая знакомая из царства грибов определённо была мудрее некоторых двуногих существ.

Пешком до пещеры я бы шёл целый день. А меня ведь наверняка искали, со спутников, или что там есть у этих хоботовых для разведки? Поэтому чем дольше я оставался неприкрытым на поверхности, тем сильнее рисковал. А тюрвингом пользоваться тоже было неразумно. Гайа сказала, что моя «скрытая система» ещё не до конца восстановилась после экстренной остановки от голода.

Остановившись у едва заметного пролома в сплошной скале, существо опустилось на четыре лапы, давая мне возможность комфортно спуститься на землю. Я не стал мешкать.

Честно говоря, эту поездку нельзя было назвать комфортной. Существо явно было хищником. Гайа говорила, что уверенно его контролирует, но мало ли: вдруг связь прервётся по дороге или ещё какой форс-мажор? А оказаться промеж его зубов мне совсем не хотелось. Очень уж пугающими они были.

И всё же я мысленно поблагодарил своего «коня» (кстати, он оказался самцом). Тот фыркнул в ответ, и понёсся обратно в лес, охотиться и восстанавливать силы.

«Его мозг очень примитивен, — сказала Гайа, — но он знает, что такое чувство благодарности. Я ему передала».

«Спасибо», — ответил я. И вошёл в пещеру.

Внутри было сухо и уютно. Немного пахло грибами, что неудивительно: Гайа оплела своим мицелием пол и стены, оставив голым только потолок, украшенный сталактитами.

«Тебе надо поесть, — сказала она, — чтобы силы восстановились окончательно. Есть два пути. Ты можешь охотиться. Я не могу привести тебе подконтрольное существо, чтобы ты его употребил, это неправильно. Но естественным путём ты что-то добыть сможешь».

«А второй путь?» — поинтересовался я.

«Я могу напитать тебя, как это делала, когда ты был без сознания: — ответила Гайа, — для этого мне придётся проникнуть в тебя снова. Если ты будешь в сознании, это может быть неприятно».

«Что будет быстрее? — спросил я, — мы спешим. Я обещал вернуться за друзьями».

«Я помню, — ответила Гайа, — но сейчас ты можешь не спешить. Я нашла их по твоему описанию. Видела из-под воды. Их везут по воздуху на большую базу. Захват аппарата в воздухе очень небезопасен, я думаю. Твои друзья могут погибнуть».

«А если их запрут на базе? Разве там будет легче их вызволить?»

«Да. Это будет легче. Я ещё не показала всё, что умею», — ответила Гайа.

«У них немыслимые технологи… — заметил-подумал я, — они смогли осушить километры океана! До самого дна! Только чтобы попытаться меня обмануть! Представляешь? Что мы можем им противопоставить?»

«Они пользуются тем, что сами до конца не понимают. Совсем как ты»

Вот это меня и правда удивило. Значит, не просто так их атмосферные самолёты такие примитивные. Они пользуются тюрвингами! Или же другими технологиями — тем, что смогли найти. Совсем как те, птицеголовые из будущего!

Неужели их мир тоже «считали»? Хотя вряд ли такое совпадения попадаются настолько часто. Скорее, в космосе просто куда больше стервятников, промышляющих древними технологиями, чем мне казалось раньше.

«Что значит «считали»?» — удивление и немного растерянности.

Я забыл «отключиться», чтобы закрыть свои мысли.

«Извини, я не хотела подслушать» — смущение. Поразительно всё-таки, такое могучее существо, а умеет смущаться…

«Давай знаешь как попробуем, — предложил я, — сейчас я откроюсь и буду вспоминать один эпизод. Очень важный. Который многое тебе объяснить, кто я и зачем здесь. Хорошо? Но просьба — не пытайся подключиться к другим воспоминаниям, хорошо? Для нас обоих так будет хуже».

«Хорошо. Давай попробуем!» — чистое любопытство, и немного тревоги.

Я закрыл глаза, и начал вспоминать разговор с Алисой, балансируя на грани режима. Чтобы точно вспомнить как можно больше деталей.

«Да, мне кажется, они похожи, — заметила Гайа после того, как ознакомилась с разговором, — эти птицеобразные и те, которые пришли сейчас. Только у здешних планета не погибла. Это точно совершенно. Они ждут оттуда подмогу, чтобы справиться со мной. Хотят использовать самый мощный артефакт из тех, которые нашли. А те, с которыми ты встретился — где это было? В твоём мире?»

«Досмотри до конца разговор, — попросил я, — и мои мысли».

Крайнее удивление. Растерянность. Страх.

«Так ты из другого временного потока».

«Получается, так», — ответил я.

«Это… это очень опасно. Я мало знаю об этом. Но то, что могу посчитать, меня пугает».

«Меня тоже. Но что это меняет?»

«Сейчас, пожалуй, ничего. Но постой… получается, теперь я точно знаю, что жизнь на нашей планете не будет уничтожена! Мы точно справимся с пришельцами!» — радость, надежда.

«Это действительно так, — ответил я, — но есть и плохие новости…»

Я снова немного приоткрыл свои мысли. С каждым разом делать это дозированно получалось всё легче и легче. Я вспоминал учебники. И рассказы приятеля по поисковому отряду, специалиста по палеонтологии. Вспоминал фотографии плато Путорана и реконструкции вулканической активности.

Страх. Растерянность.

«Значит, катастрофа неизбежна», — сказала Гайа.

«В наше время есть разные теории: — подумал я, — даже такие, согласно которым попытка что-то изменить в прошлом приведёт к временному парадоксу и разрушению Вселенной».

Страх, переходящий в ужас.

«Ну, это полная ерунда, — я поспешил успокоить мысленную собеседницу, — я уже влиял на события в далёком прошлом. Очень сильно влиял. И прошлое, в итоге, оказалось именно таким, каким я его знал по учебникам. Только я сам его сделал. Понимаешь?»

«Значит, можно ничего не делать, катастрофа случится, но у пришельцев не получится полностью уничтожить жизнь и меня?»

«Тут тоже не всё так просто, — я вздохнул; на самом деле разговаривать образами было довольно утомительно, я иногда сбивался с мысли и начинал проговаривать фразу вслух, впрочем. Гайа всё понимала, — я долго размышлял об этом. Если прошлое — результат моих сознательных усилий, в том случае, если я перестану действовать так, как того требуют обстоятельства, вся причинно-следственная цепочка может измениться. Поменяется моя память о прошлом. В самом худшем случае я просто исчезну, вместе с жизнью на Земле в твоём времени. Понимаешь?»