Артефактика. От теории к практике - Любовь Ремезова

Тянулись мысли, теплые, прогретые заботой и солнцем, текла сквозь пальцы сила, скользила нить. Журчал голос наставницы Асты.

— …А вот если с сердечным другом любиться вдруг станешь, то вязание свое след под матрас положить…

Это фраза вырвала меня из медитативного транса, в который я была погружена монотонным занятием и речью госпожи Асты.

— Что? — Я растерянно хлопнула глазами, вывалившись из своего подсознания в реальный мир.

Моя наставница хрипловато рассмеялась старческим голосом:

— А ты что думала, милая? Это тоже сила! Правда, такое не для всех делают. Если на заказ защиту собираешь — так, почитай, и никогда. Можно, правда, самому заказчику подложить, но это только если с женой у него мир и лад, если в любви живут. Для каждой пары — особый случай, на каждого человека отдельно надо смотреть. Но ты не для чужого человека делаешь, так что нынче можно. Ну да ничего, это сама поймешь со временем. Когда можно, когда воздержаться бы лучше, а когда к такому способу прибегать ни в коем случае не следует.

Я посмотрела на нее потерянно. Мне было все еще неуютно в этом мире, в который я так резко вернулась, да и сложно понять — как так? Просто положи заготовку в постель к влюбленной парочке, и она сама наполнится силой?

…Я-то думала, меня тут шепоткам и наговорам учить будут…

Аста продолжила рассказывать:

— Тут что важно? Чтобы чувство было, чтобы не заради корысти люди свои нити в одну сплетали. И не так уж обязательно, чтобы промеж ними любовь была — та, что одна и на всю жизнь. Если просто людям друг рядом с другом хорошо да радостно, тоже не худо выйдет…

Домой я возвращалась слегка ошарашенная. Мама дорогая, куда я попала? Никакой она не артефактор, а натуральная жрица! То есть артефактор, конечно, тоже, но и жрица Старых Богов. Или я не Нинон Аттария, потомственный артефактор, стажер в мастерской О’Тулла!

Есть боги, их много, целый пантеон, им молятся, верующие люди ходят в их храмы, их служители совершают всякие обряды, все как положено. Я тоже хожу раз в год — на праздник всех богов. Религиозности во мне, как и в большинстве тех, кто связан с магией, не очень много.

А есть Старые Боги — они просто есть. Им от нас ничего не надо — ну и мы ими не слишком интересуемся. Где-то, говорят, есть капища, святилища. Где-то, говорят, есть их служители… Вот эти-то служители, говорят, всякие вещи делать умели.

Куда меня занесло, спрашивается?

С другой стороны, ну, жрица — и что? Лишь бы человек был хороший!

А если бы все это было нельзя и запрещено, куратор бы мне просто сразу в лоб дал, когда я к нему с расспросами заявилась! А мне не только не запретили, но еще и госпоже Асте шепнули.

Я хочу назад! Хочу обратно, в свою любимую, классическую, традиционную артефактику!

Не хочу я лезть во все это — древнее, мощное, обрядовое…

…А клубочек мой синенький, между прочим, силой совсем не фонил. Я специально проверила. Я знала, чувствовала, что нити — не просто нити. Но когда начинала проверять импульсом, он упрямо говорил обратное.

Решено! Одну вещь. Я сделаю в этой технике одну вещь — только для защиты дорогого человека!

С поисками да в работе время летело как птица. И я вдруг спохватилась, что вся в тяжких размышлениях, как уберечь Макса, про самого-то Макса едва не забыла! Может, и к лучшему оно, странно было бы стажерке рядом крутиться день и ночь наравне с матерью. Но проведать его все-таки стоит. Угрожала же!

На дежурстве в больнице я снова обнаружила Тиа. Та поприветствовала меня как давнюю знакомую, отчиталась, что с Максом все прекрасно-замечательно и что госпожа Эдора, видя, что сын в относительном порядке и дополнительного ухода не требует, уехала на внеочередное заседание городского Совета, посвященное прибытию короля. Я от души поблагодарила ее за новости и, вежливо постучав по двери палаты № 26, сунулась внутрь.

— Здравствуйте, мастер Шанте… ой!

Натягивающий в этот самый момент свитер Макс удивленно обернулся. Нет, увидеть ничего, кроме плотно опоясывающих спину белых бинтов, я не успела, но все равно страшно смутилась и опустила глаза… ровно до того момента, как сообразила, что именно увидела!

— Мастер Шантей, а куда это вы собрались?! Вам же еще два дня лежать минимум!

— Здравствуй, Нинон, — ровно отозвался мастер, напрочь игнорируя последующее возмущение. Одернул свитер, неторопливо поправил рукава.

Я зашла-таки внутрь, прикрыла дверь и прислонилась к ней, скрестив руки на груди, решив для себя, что и с места не сдвинусь, пока мне не объяснят, почему раненый человек вместо того, чтобы выздоравливать, явно пытается совершить коварный побег!

— Я и буду лежать, — снизошел до объяснений Макс под моим сердитым сверлящим взглядом. — Дома.

— Но целитель сказал…

— Кудряшка, ты же уже познакомилась с моей матерью. Она меня добьет ничуть не менее профессионально, чем работники городской больницы.

Прима-мастер, поморщившись, сел на кровать. Посмотрел на стоящие рядом ботинки. Вздохнул. Ме-е-едленно наклонился… ну и куда вот собрался этот сумасшедший человек, когда он даже ботинки нормально надеть не может?

— Мастер Шантей!..

— Нинон, не начинай! — опередил меня мужчина суровым одергиванием. — Мне уже все высказали. И не раз.

— Вот! — Не растерявшись, я назидательно вздела палец. — Слушайте маму, мама плохого не посоветует!

Потом вспомнила почему-то, как моя родительница советовала в первую очередь заняться в школе поиском подходящего жениха, и уточнила:

— Ваша по крайней мере…

Макс справился с правым ботинком, выпрямился, переводя дух.

— Да вас в таком состоянии на улице ветром сдует! — не унималась я.

И тут же пересекла палату, положила обе ладони мастеру на плечи и легонько надавила, пытаясь дать понять — то, с чем я справлюсь, и ветер осилит. Вот же не лежится этому неугомонному!

Мужчина и впрямь чуть качнулся, но тут же перехватил мои запястья.

— Нинон, что ты делаешь? — Вид у него был до умиления трогательный и растерянный.

Я отчаянно смутилась такой постановке вопроса.

— Укладываю вас в постель.

Сообразила, что сказала, и своему ответу смутилась еще больше. А потому торопливо выдернула руки из неожиданно сильных и горячих пальцев и вновь отошла к двери.

— Все равно я вас не выпущу!

Прима-мастер в очередной раз тяжело вздохнул и упрямо наклонился к левому ботинку. Зашнуровал. Поднялся. Двинулся прямо на меня таким стремительно-уверенным шагом, что мне с трудом удалось подавить желание зажмуриться — казалось, протаранит!

Не протаранил. Но и остановился, только практически в меня упершись.