Москит. Том II - Павел Николаевич Корнев

Новик сразу отправил вперёд головной дозор из трёх бойцов. Не считая артиллерийских обстрелов, в округе было спокойно, отголоски ожесточённых перестрелок доносились со стороны южных и восточных предместий, а мы выдвинулись к центру города, но подпоручик счёл нужным подстраховаться, и я такой его предусмотрительности лишь порадовался.

Пусть от засады головной дозор и не убережёт, но как минимум случайно на разведгруппу противника не нарвёмся, как налетели на артиллерийскую батарею нихонцев при возвращении в город. Если б нас там ждали — там бы мы и остались.

Первомайской оказалась не улица, а площадь. Располагалась та на возвышенности и дальней стороной переходила в широкий и пологий спуск к восточным предместьям. Протянувшиеся вдоль неё торговые ряды были возведены из камня, и построили их как бы ещё не в прошлом веке, а что до революции — так это совершенно точно. На первом этаже размещались лавки и магазины, на втором — квартиры владельцев и приказчиков. Подвалы своей основательностью вполне могли поспорить с иным бомбоубежищем, да и лабазы на задах, как мне показалось, были способны без особых для себя последствий перенести артиллерийский обстрел. Крыша у них была плоской с невысоким каменным парапетом, щедро утыканным железными штырями. За стенами — весьма крутой спуск.

Но всё это я разглядел уже после, а как загнали во двор через выходившую на площадь арку телегу, так и началась суета. До нас тут располагались два отделения другого взвода, теперь же они воссоединились с сослуживцами в каменном строении на противоположной стороне квартала — особняке купца Бекаса. Выстроенный в три этажа, тот доминировал над округой и сейчас, когда подъезды к нему перекрыли баррикадами, а оконные проёмы частично замуровали, а частично превратили в бойницы, и вовсе превратился в самую настоящую крепость.

Но суета суетой, а покомандовать мне особо и не пришлось даже, руководство взводом целиком и полностью взял на себя подпоручик Новик. Он начал самолично распределять бойцов по позициям и велел разместить на крыше лабаза наблюдательный пост с трофейным ручным пулемётом, а станковый «Хайрем» и оба противотанковых ружья отправить на чердак, где огневые точки у слуховых окон уже были обложены мешками с песком.

Едва ли я смог бы предложить альтернативный вариант размещения бойцов, но тот факт, что подпоручик даже не поинтересовался мнением на сей счёт, однозначно покоробил. Ещё и секторы ответственности стрелков он поручил распределить унтеру, а не мне.

Унтеру! Меня вообще ни в грош не ставит!

Второе отделение и приданный ему для усиления расчёт ручного пулемёта Новик сразу услал в двухэтажный барак с каменным цоколем на противоположной стороне площади, откуда помимо всего прочего прекрасно просматривались подступы к торговым рядам со стороны переулка. С противоположного края нас прикрывали огневые точки купеческого особняка, а там и посерьёзней пулемётов вооружение имелось.

Ещё в дом напротив отрядили приданного взводу оператора — я даже и парой слов с незнакомым унтером по дороге перемолвиться не успел, а когда заявил подпоручику о желании оценить способности коллеги, тот и слушать ничего не пожелал.

— Заняться больше нечем? — нахмурился он, начав крутить ручку полевого телефона. — Иди караульных проверь!

Пришлось взять под козырёк и отправиться выполнять приказ, про себя помянув резким словцом своего нынешнего командира за исключительную ограниченность и зашоренность. Вот ротный возможность привлечь второго оператора не упустил, а этот, поди, ещё и в сверхэнергию не верит.

Но кипятился я недолго, прошёлся по первому этажу, поднялся на второй, а оттуда на чердак, после обошёл просторный задний двор, осмотрел лабазы, по приставной лестнице забрался на их крышу, откуда просматривались подходы к торговым рядам из соседнего квартала. Подниматься штурмующим пришлось бы по крутому склону, но ничего невозможного в этом не было, поэтому ещё до нас туда втащили два матраца, на которых и разлеглись под прикрытием невысоких каменных парапетов караульные.

— Задрыхнуть не вздумайте! — предупредил я бойцов и спустился во двор.

Окончательно стемнело, и понемногу начала стихать перестрелка в предместьях, на заднем дворе развели костёр, потянуло дымком и запахом немудрёной стряпни. Наши предшественники озаботились заготовкой дров, да ещё в сторонке лежало несколько брёвен, а одно уже устроили на козлах — только распиливай и коли, благо инструмент весь в наличии и свободных рук в избытке.

Я поужинал, вновь обошёл караульных, а потом обговорил с Никодимом график дежурств и решил, что самое время перевести дух. Торговые ряды были куда просторней склада, в котором взвод размещался на кирпичном заводе, и хоть обстановка носила следы лихорадочных сборов, мебель хозяева не вывезли, да и матрацы бойцы растащили не все. Я нашёл избежавшую разграбления кровать, показавшуюся невероятно мягкой после патронных ящиков и кирпичей, и моментально уснул. Собирался помедитировать — да какой там! Сами собой глаза закрылись.

До утра, разумеется, не проспал. Каждые два часа меня будили, и я обходил здание, задний двор и склады, менял караульных, прислушивался к далёким разрывам снарядов, пытался уловить сверхэнергетические помехи и — ничего. Всё было спокойно.

Даже слишком.

— Ваш бродие! — тихонько позвал меня Прокоп, когда я на очередном обходе дошёл до лабазов на заднем дворе. — А люди-то где? Город — и никого на улицах! Сроду такого не видел!

— Кого в Зимск эвакуировали… — начал было я и сразу поправился: — Вывезли, в смысле. А кто и по подвалам сидит.

— И вот так всё нажитое бросили и уехали?! — поразился новобранец.

— Жизнь дороже.

— Так не убили бы их нихонцы, чай!

— Пуля — дура. Слышал такое? А снаряд так и вовсе круглый дурак.

Прокоп тяжко вздохнул.

— Домой хочется.

— Угу, — кивнул я и спросил: — Ты в чём извозился?

— Так мука же! — пояснил карауливший задний двор новобранец. — Мучной лабаз-то!

И в самом деле — дощатый пол оказался усыпан белой пылью: то ли вывозили запасы в большой спешке, то ли тут не слишком-то и следили за порядком в принципе.

— Понятно, — хмыкнул я и потребовал: — Отряхнись!

Заселились мы сюда в потёмках, особо оглядеться не получилось, а сейчас рассвело, да и сна не осталось ни в одном глазу, вот я и решил сориентироваться на местности. По приставной лестнице забрался на крышу лабазов, поглядел на проходившую под склоном дорогу, окинул взглядом соседний квартал, оценил дополнявшие каменный парапет мешки с песком и быстренько спустился вниз. Находиться на всеобщем обозрении было откровенно неуютно — вроде не должны из предместья достать, но так и кажется, будто уже на мушке у снайпера.

Задний двор был узким и длинным, протянулся он между торговыми рядами и лабазами