Путь командарма - Сергей Бортников

Но благодаря тому, что войска армии осуществляли марши в ночное время и тщательно маскировались на дневках, а переправы прикрывались зенитной артиллерией и надежно обеспечивались инженерными частями, налеты вражеской авиации были малоэффективными, а причиняемые ею повреждения мостов быстро исправлялись.

Как позже напишут немецкие военные историки: «Армия Потапова умело выскользнула из окружения»…

Германия.

31 декабря 1943 года

С момента повторной встречи с Гитлером условия жизни Потапова в фашистских застенках изменились. Теперь его не держали долго на одном месте – постоянно переводили из одного лагеря в другой. Гогелыптейн, Вайсенбург, Моосбург, – командарм уже и сам порой не соображал, где он находится. Единственным отрадным моментом во всей этой неразберихе было то, что Ковин, используя заступничество всемогущего Вронского, все время находился рядом с ним. Вечерами они подолгу вспоминали молодость, родные калужские места…

– Вот завтра, Миша, Новый год, – начал Тимофей Егорович. – Уже третий в неволе. Сколько ж еще нам томиться в плену у супостата?

– Даст Бог – последний, – устало отмахнулся командарм. – Гонят наши немца, аж гай шумит[131]…

– А ты откуда знаешь?

– Сам же говорил, что советские войска скоро перейдут государственную границу.

– Ах, да! Скажу больше: на прошлой встрече Сергей по секрету сообщил мне, что у Гитлера совсем «поехала крыша». После очередного покушения на свою персону он в каждом встречном видит врага и панически боится предательства… Наши душат его на всех фронтах. От безысходности фюрер стал набирать в армию детей. Гитлерюгенд называется, может, слыхал?

– Никак нет.

– Сам Вронский пророчит конец войны в мае сорок пятого. Это совпадает с моими прогнозами.

– Выходит, еще целых полтора года нам маяться?..

– Ничего, брат, сдюжим!

Украина.

Август – сентябрь 1941 года

В то время как отход 5-й армии уже приближался к своему успешному завершению, на участке соседа слева – 27-го стрелкового корпуса, еще находившегося в непосредственном подчинении у командующего фронтом, произошла крупная неудача, резко ухудшившая оперативное положение всех советских войск.

6-я армия вермахта, выполнявшая задачу «ударом севернее Киева отрезать советские войска от переправ через реку Днепр», к утру 22 августа сосредоточила на стыке наших войск мощнейшую группировку в составе 11-й танковой, 111-й, 113-й и 98-й пехотных дивизий и обрушила всю силу ее удара на позиции одного-единственного 27-го стрелкового корпуса РККА.

Выделенный командиром корпуса генералом Павлом Даниловичем Артеменко из резерва 713-й стрелковый полк 171-й стрелковой дивизии с одним артдивизионом был мгновенно смят наступающим противником.

После этого 11-я танковая дивизия вермахта безо всякого сопротивления вышла к мосту через реку Тетерев[132], где была ненадолго задержана отрядом советских пограничников и одной ротой 96-го стрелкового полка. Но уже на следующее утро и этот не самый надежный заслон был уничтожен. А во второй половине дня бронированные машины врага прорвались к переправе через Днепр у села Окуниново[133].

Охрана моста осуществлялась одной ротой 56-го полка НКВД численностью 23 человека. Посланный командиром корпуса на усиление батальон 16-го стрелкового полка 87-й стрелковой дивизий прибыть на заданный рубеж еще не успел. Правда, для отражения ударов с воздуха охране были приданы два отдельных зенитно-артиллерийских дивизиона (155-й и 232-й) с 18-ю орудиями 76-мм калибра, но в ночь накануне прорыва один из них по распоряжению командующего 37-й армией перебросили на другой участок обороны, а у второго не оказалось бронебойных снарядов. Зато подступы к мосту и сам мост были заминированы и подготовлены к взрыву.

Однако осуществить его так и не удалось! То ли связь с начальством отсутствовала, то ли снова непобедимое русское разгильдяйство сыграло свою роковую роль…

Но уже в 18 часов 23 августа переправа перешла под полный контроль германских войск. С целью ее уничтожения советское командование бросило в бой корабли Днепровского отряда Пинской речной флотилии и воздушную авиацию. И хотя налетом наших бомбардировщиков были разрушены две несущие фермы моста, немцы все же успели перебросить на левый берег Днепра часть войск 111-й пехотной и танки 11-й танковой дивизий.

Затем с образовавшего плацдарма снарядили подвижный отряд из танков, мотоциклистов и мотопехоты, который не медля отправился еще дальше на восток для захвата моста на реке Десна в районе Остёра[134], но охрана успела его взорвать.

В ночь на 24 августа штабу Потапова было доведено очередное приказание командующего Юго-Западным фронтом: совместными усилиями 22-го мехкорпуса 5-й армии и 27-го стрелкового корпуса 37-й армии уничтожить прорвавшегося противника.

Тем же распоряжением 15-й стрелковый корпус (62-я и 200-я стрелковые дивизии) и 135-я стрелковая дивизия возвращались в состав 5-й армии.

Командующий и его штаб прекрасно понимали, что уничтожение окуниновской группировки противника и ликвидация захваченного плацдарма являются в данный момент приоритетной задачей, поэтому бросили в бой все свои ресурсы.

В 6 часов 35 минут 24 августа 22-й механизированный корпус получил приказ выступить своими 19-й и 41-й танковыми дивизиями из района сосредоточения Жидиничи в направлении Окуниново с задачей уничтожения моста. В его состав включили 131-ю мотодивизию (из второго эшелона 31-го стрелкового корпуса), а также 228-ю и 124-ю стрелковые дивизии из 1-го воздушно-десантного корпуса, плюс 1-й дивизион 458-го артполка, 589-й гаубичный артполк РГК и дивизион 331-го гаубичного артполка.

В связи с убытием комкора Владимира Степановича Тамручи в распоряжение штаба фронта командование ударной группировкой решили возложить на командира 1-го воздушно-десантного корпуса генерал-майора Матвея Алексеевича Усенко.

А оборону левого берега Днепра на участке Лоев – Навозы поручили 31-му корпусу в составе 193-й, 195-й и 45-й стрелковых дивизий, усилив его 543-м артполком, одним дивизионом 331-го гаубичного артполка, 212-м гаубичным артполком; и 215-й моторизованной дивизией в районе Навозы – Старый Глыбов.