Все эти миры - ваши. Научные поиски внеземной жизни - Джон Уиллис

Хотя сам Галилео Галилей избежал смерти на костре за свои астрономические «ереси», космическому зонду, носящему его имя, повезло в значительно меньшей степени. В 2003 г., успешно выполнив программу наблюдений, которая и по сей день остается наиболее полной, космический аппарат «Галилео» был намеренно направлен в атмосферу Юпитера на умопомрачительной скорости 174 000 км/ч. Невидимый с Земли, он совершил свой последний огненный спуск, разделив судьбу спускаемого зонда, сгинувшего в глубинах юпитерианской атмосферы десятью годами ранее.

Почему «Галилео» приговорили к намеренному разрушению? Ответ непосредственно связан с загрязнением спутников и планет Солнечной системы в результате человеческой деятельности и нашим желанием сохранить возможные места обитания жизни в их первозданном виде. Дело в том, что перед отправкой с Земли аппарат «Галилео» не был простерилизован, а значит, мог занести на спутники Юпитера земные бактерии. Поскольку мы уже знаем, что на Европе есть обширный подледный океан, было бы большой ошибкой позволить израсходовавшему горючее «Галилео» разбиться о поверхность спутника и выпустить потрясенных и взбудораженных, но все еще живых бактериальных космических путешественников в новый мир Европы.

Многие бактерии могут погибнуть сразу по прибытии, поскольку они не приспособлены для жизни в таких суровых условиях (хотя и немногим лучше тех, что были в дороге). Но выжившие получат доступ в океан Европы и смогут затем свободно перемещаться в хрупкой, первозданной экосистеме, что навсегда изменит биологическую картину еще до того, как мы начнем целенаправленный поиск живых организмов. В конечном итоге риск, предположительно, был невелик, но последствия могли оказаться очень серьезными, поэтому стареющий «Галилео» отправили в последний путь. Любознательность не изменила «Галилео» до самого конца: он выполнил орбитальный маневр, приблизившись к одному из малоизученных внутренних спутников Юпитера — Амальтее, что позволило произвести точные измерения его массы, а уже потом завершил свой путь, спустившись по прощальной дуге к Юпитеру.

Такие бактериальные «безбилетники» — пример так называемой техногенной панспермии, и случай с «Галилео» показывает, почему ее следует избегать: будет обидно, если первым живым организмом, обнаруженным за пределами нашей планеты, окажется нелегальный иммигрант с Земли.

Может показаться, что опасность техногенной панспермии в значительно большей степени угрожает Марсу, чем Европе, особенно с учетом значительного количества автоматических станций, доставленных на его поверхность. Перед полетом на Марс современные космические аппараты подвергаются тщательной очистке, после которой они (уже чистенькие и продезинфицированные) считаются готовыми к отправке на Красную планету. Так ли это необходимо с учетом того, какое количество нестерилизованных космических аппаратов мы отправили туда в прошлом, а также того, что за миллиарды лет большое количество населенных бактериями земных пород были выброшены в космос в результате метеоритных ударов и в конце концов оказались на Марсе? Наверно, когда речь идет об изучении Марса, замечания агрессивного меньшинства вполне резонны. Но если вспомнить множество случаев, когда человечество оставляло грязные следы на вновь открытых землях, наверно, можно хотя бы раз позволить себе излишнюю предосторожность.

Теперь, когда мы осведомлены о возможности техногенной панспермии, уже не требуется особая проницательность, чтобы догадаться об опасности обратного загрязнения, т. е. занесения на Землю чужеродных жизненных форм, ставшей причиной многих бессонных ночей офицеров планетарной защиты НАСА. За все это время мы четырежды доставляли на Землю образцы материи из Солнечной системы: пробы лунного грунта, доставленные американскими астронавтами и советскими автоматическими станциями, образцы вещества кометы Вильда 2, доставленные аппаратом «Стардаст», и образцы с астероида 25143 Итокава, доставленные миссией зонда «Хаябуса».

Для защиты Земли от возможного загрязнения применялись различные методы: образцы горных пород, собранные миссией «Аполлона», хранились в контейнере с тремя слоями герметичной упаковки. Капсула зонда «Стардаст» была спущена на парашюте и приземлилась рядом с американской военной базой, откуда ее доставили в космический центр имени Линдона Джонсона в ходе секретной операции, напоминающей леденящие душу сцены из фильма «Штамм Андромеда». Возвращаемая капсула зонда «Хаябуса» была помещена в два пластиковых мешка, заполненных азотом. В каком-то смысле все эти предосторожности были напрасны, поскольку образцы были взяты из таких мест, где никак не ожидалось встретить какую-либо форму жизнедеятельности.

Но как быть со следующим поколением экспедиций по доставке образцов (с Марса и спутников Юпитера и Сатурна), которые мы хотим получить именно потому, что, по нашим оценкам, в этих местах возможно существование внеземной жизни? Первая же экспедиция по доставке потенциального биологического материала из других миров на Землю столкнется с заградительной ценой на строительство специального центра для обработки и хранения образцов, отвечающего самым высоким стандартам биобезопасности.

На самом деле, если вспомнить, сколько раз земные бактерии преподносили нам сюрпризы (например, пробирались в считавшиеся стерильными чистые помещения), мы даже не представляем, какие меры предосторожности нам следует принимать. Достаточно ли безопасно перевозить образцы с места посадки космического аппарата в герметичном контейнере или карантинные меры должны быть еще строже? Постройка такого центра с нуля поглотит значительную часть выделенных на экспедицию средств. Этот вопрос слишком важен, чтобы им можно было пренебречь, но при этом требует слишком много средств, чтобы их можно было безболезненно найти (по крайней мере, если речь идет о финансировании какой-то одной миссии, пусть даже и очень большой).

Решение напрашивается само собой. Сколько центров обработки образцов нам потребуется в ближайшем будущем с учетом наших планов исследования Солнечной системы? Вероятно, один. Есть ли различия в условиях хранения образцов, собранных на Марсе или, скажем, Европе, и надо ли учитывать их при проектировании центра? По-видимому, нет. Должны ли национальные аэрокосмические агентства совместно договориться о строительстве такого центра? Думаю, вы уже догадываетесь, каким будет мой ответ.

Вероятно, вы уже осознали, что, даже если у вас есть отвечающий стандартам безопасности центр хранения, вам по-прежнему необходим надежный метод доставки ваших образцов до его дверей (имеется в виду с околоземной орбиты посредством входа в атмосферу и управляемое приземление). С учетом тех мер предосторожности, которые предпринимаются (и на этот счет есть строгие правила) при доставке людей на околоземную орбиту и спуске с нее обратно на Землю, следует ли нам подходить к тщательно запакованным контейнерам с образцами с теми же требованиями, которые мы применяем к астронавтам? Какой уровень риска тут допустим? Еще раз повторю, что для решения этого вопроса необходимо, чтобы национальные космические агентства объединили свои интеллектуальные (и финансовые) усилия, что позволило бы обеспечить грядущие экспедиции по доставке внеземных образцов необходимой инфраструктурой здесь, на Земле.