Восставший - Константин Андреевич Подборнов

разгреб все дела, из налоговой, и на расстоянии от меня в темноте держался какой-то мужчина, кажется. Я не придал этому значения, но он все не отставал. Я начал ускоряться, но расстояние не менялось. Потом я свернул во двор, затем в другой и он отстал. Так мне казалось. Но следующим же вечером, когда я ложился спать я увидел, что он стоит у меня под окнами! — Миша громко сглотнул ком в горле — Я просидел до утра не смыкая глаз, и как только солнце встало побежал сюда. Я не знаю, что мне делать…

— Достаточно, Миш, спасибо. — прервала его Алиса — Ты там хорошо устроился, со многими наверняка познакомился. Да, Антон? — Алиса лукаво посмотрела на Антона

— На что ты намекаешь? — возмутился Антон

— Я? Я ни на что не намекаю. Правда. Просто ты можешь знать об этом хоть что-то. Если да, то расскажи. Мне любая информация сейчас будет полезной.

— Боюсь я ничего не знаю об этом. И вообще, с чего ты взяла, что именно Станислав… то есть Стасик, к этому причастен.

— Потому что если бы это была просто охота, или садистские игры обезумевшего маньяка, то Миша бы не дожил до сегодняшнего дня. — Алиса указала на дрожащего от страха Мишу — Ему что-то от него надо, значит от меня надо. Он хочет знать где это место. Не дождется! Михаил, сегодня вы ночуете со мной! Что до тебя, Антон — сегодня я вместо возврата долга хочу попросить тебя самого об одолжении. Узнай всеми правдами и неправдами о том, что ему нужно от нас и я в долгу не останусь.

— У меня встречное предложение — вклинился Антон — Никто никому ничего не должен, если раз в неделю ты будешь давать мне скополамин.

— А зачем он тебе нужен? — на лице Алисы возникло недоумение

— Они думают — я волшебник… гипнотизер. Дали мне бесплатное жилье за обязанность выполнять какую-то ''особую" работу.

— Я не могу быть уверенна, что ты не будешь меня обманывать и притворяться, что пытаешься что-то выяснить, хотя на самом деле это не так, поэтому мой ответ — нет.

— А почему просто Антону не давать еженедельный отчет о том, что он делал, и что все вокруг делали? — поинтересовался Миша

— Помолчи… — хором ответили спорщики

— А вообще — хорошая идея. — смягчилась Алиса — Давай так — раз в неделю отчет — раз в неделю грамм.

— Договорились.

— Ох, недоброе вы дело затеяли. — вмешался Витя, отложив книгу в сторону — Все эти игры в шпионов и двойных агентов — детское занятие. Спросите у Стаса чего ему надо и все.

— Простодушный ты человек, Витя. — усмехнулась Алиса — Ты думаешь он расскажет? Да никогда такого не будет. А так у нас есть Антон. Я буду знать, что он задумал, а он не будет знать, что я знаю; у Антона будет его скополамин и все довольны. Скажи, Антон, я права?

— Да. И к тому же, если Стас узнает о том, что я знаю Алису за мной самим может пойти слежка, если уже не идет. Бесплатная квартира, легкая работа, близость к дому, в котором жил — обо всем этом я смогу забыть.

— Так ты все-таки меня не послушал. — возмутился Витя

— Сейчас речь не об этом.

Поняв, что его мнение никто не брал в расчет тогда, и не берет сейчас, Витя надул ноздри и уставился в свою книгу.

— На том и порешили — отрезала Алиса, разорвав повисшее на минуту молчание. — Нам с Мишей нужно кое-что обсудить. Выйдите ненадолго.

Антон и Витя молча удалились на лестничную клетку отделявшую кабинет Алисы от гостевой зоны. Посетителей уже худо-бедно набралось и спуститься вниз означало раскрыть себя. Поняв, что они находятся в плену небольшой площадки между первым и вторым этажом, и что от общества Антона ему никуда не деться, Витя уселся на перила и вновь уткнул нос в книгу.

— Что за книга? — спросил Антон в надежде разорвать неловкое молчание

–''Афоризмы житейской мудрости'', Шопенгауэр. — злобно пробормотал Витя

— А, где ты ее взял?

— Слушай. Думаешь это все так просто? — ни с того ни с сего начал он — Думаешь я не видел, как люди раз за разом пытаются поймать свою прошлую жизнь, а в итоге у них не остается вообще никакой жизни?

— Я знаю, что такое бывает — уже оступился. Сверхужасного не случилось, но я все понял. Прошу, не надо об этом.

— Книга из заброшенной библиотеки на Теплотехе. — отрезал Виктор и вновь попытался молча закрыться книгой

— Тебе близка эта тема, я вижу. У тебя была такая история, да?

— Была. Давно. Закрыли тему. У меня в библиотеке еще много книг. И чего я раньше туда не совался, спрашивается. Бери, что хочешь, если конечно захочешь.

— Что ж, если захочу почитать — я знаю к кому обратиться.

Витя все еще выглядел весьма раздраженным, хотя и несколько смягчился. Совершенно очевидно — ему было обидно, что его слова никто не воспринимает всерьез. С другой стороны, если бы он продавил свою точку зрения в этом вопросе, то он бы и нес ответственность за возможную неудачу, а в этом случае может представиться возможность произнести такое сладкое для собственной души "я же говорил". Это создавало противоречивое отношение к своей неуслышанности у Виктора, но оттого горечь его не уменьшалась. По натуре своей он был человек говорливый — больше всего любил обсуждать свои экзистенциальные переживания наедине с кем-либо, но сейчас он замолк и уставился в книгу. Но все равно он говорил, даже когда молчал. У себя в голове Витя вел многословную дискуссию с Антоном по поводу самых важных жизненных вопросов, касающихся их места в мире, образа жизни, идеи фатальности и необходимости осознания происходящих с ними явлений как высшую благодать в обертке из страданий, которую он подчерпнул из книги. В каждом из этих споров