Грязная Земля. Книга 2 - Юрий Викторович Окольнов

— Отрубите кабель пилы уже! — заорал Григорий.

Пила перестала работать.

Солдаты, пошатываясь, вышли из бокса.

Женщина в дереве молчала с момента попадания огня на дерево.

Иван. Бом-вояж

Волк трепал и дёргал ногу Ивана, не давая подняться. Справа к Ивану неторопливой рысцой бежали ещё один волк и большая чёрная собака. Иван быстро переоценил ситуацию. Штыком волка не достать. Остаётся последний вариант.

Он быстро навёл ствол на волка. Целиться особо не стал — там мелкая дробь. Попадёт волку в глаза и нос, тому станет достаточно больно, чтобы полностью выбыть из игры.

Иван нажал на крючок.

Одновременно на его кисть метнулась мохнатая тварь и по руке полоснуло обжигающей болью. Иван бы пережил просто боль и удержал бы прицел, но масса и скорость рыси заставили ствол карабина сдвинуться.

Громыхнул выстрел.

Иван даже смог разглядеть, как мелкая дробь ударила волка в бок вместо морды. На таком расстоянии даже мелкие дробинки, прилетевшие плотной группой, причинили множество мелких ранок, но рёбра — это вам не морда с уязвимыми местами. Даже нормальный волк на рану в рёбра лишь обиженно бы взвизгнул, потом бы злобно зарычал и продолжил бы схватку.

А этот лишь молча продолжал дёргать Ивана за ногу, мать его волчью!

Иван крутнул карабином, целя штык-ножом в рысь, и, вроде бы, резанул её. Та отпрыгнула. Иван не стал её жалеть и нажал крючок снова. Заряд крупной дроби ударил в рысь, отбрасывая её. Животное потеряло равновесие и на миг скрючилось на земле. Но почти сразу же встряхнуло головой, и начало неловко копошиться, пытаясь подняться. Рысь двигалась тяжело, при этом неестественно изогнув корпус и припадая на один бок.

Пользуясь моментом, Иван сразу развернул ствол на волка. Мгновение поколебался и всё же сдвинул прицел на задние лапы.

Выстрел!

Пуля ударила волка в корпус, и тот дёрнулся, ослабляя хватку на ноге. Ждавший только этого Иван резко согнул ногу, выдирая её из ослабшей пасти, а потом ударил этой же ногой в нос. Волк чуть отскочил и прикрыл лапой нос, но сразу же раскрыл пасть и снова бросился на Ивана.

Как будто кто-то у него в голове не давал ему вести себя по звериному, а требовал атаковать.

Иван же в этот момент резким движением вскочил на ноги, сразу переводя прицел на пару волков справа. Ах простите — на волка и собаку.

Но те уже остановились и попятились назад, глядя на Ивана пронзительными глубокими глазами. Иван резко развернулся на раненого волка — но и тот теперь отступал. Руки Ивана беспрестанно двигались между этими тремя целями, но стрелять в отступающих животных он не мог. Он и так уже ранил двоих. А может, и убил.

Волки и собака отступили метров на пять и спрятались за деревья.

Иван покрутил головой, оглядываясь. Рысь вяло копошилась на земле. Под ней была большая лужа крови. В обычной ситуации Иван бы сразу попытался помочь раненому животному. Но не сейчас.

Ворона всё так же сидела невдалеке, поглядывая на всё происходящее сверху.

Иван решил не испытывать судьбу, и мелкими шажками стал отступать туда, откуда пришёл. Он двигался то спиной, то боком вперёд, стараясь держать всех животных под прицелом. Но волки и не пытались его преследовать. Они выглядывали из-за деревьев, провожая его внимательными взглядами.

Иван развернулся и побежал.

Через несколько шагов он услышал позади странный звук. Хлопанье, треск, шуршание. Он прыгнул по-заячьи в сторону, резко развернулся, нацеливая карабин — но ничего. Сзади никто не нападал. Волки всё так же смотрели ему вслед из-за стволов деревьев.

Ивану показалось, что на поляне схватки что-то слегка, почти неуловимо изменилось. Его когда-то тренированная зрительная память подсказала мозгу ответ, и тот несколько секунд настаивал, что там появилось ещё одно дерево. Но он уже отошёл довольно далеко и не мог быть в этом уверен. Поэтому Иван дал себе мысленный щелбан за галлюцинации и побежал уже быстрее.

Может, вирус всё же до него добрался, и его глючит?

Григорий, профессор и наблюдения

После неудачного эксперимента со спиливанием дерева Григорий и профессор Иннокентий Васильевич уже битый час обсуждали ситуацию, но пока не смогли договориться о дальнейших действиях.

Солдата с разбитым шлемом поместили во временный карантин и он сейчас сдавал анализы и проходил тесты. Тоже интересный случай — но не такой, как бабка, замурованная в растительный саркофаг.

— Что показывают датчики дерева, профессор? — устало спросил агент. — Женщина жива или нет?

— Григорий Александрович, ну вы же должны понимать, — развел руками профессор. — Наши датчики недостаточно совершенны, чтобы отделить активность дерева от активности женщины. Это только в голливудском кино у учёных такой рентген, который одновременно МРТ, а ещё ЭЭГ и читает мысли.

— Да, да, да, я понимаю, — слегка раздражённо ответил фэбс. — Но хотя бы камерой видно — она шевелится или нет? У вас же там все эти программы умные, можно проанализировать микродвижения?

— На микродвижения разрешающей способности у нас не хватит, но я понял, о чём вы, — профессор подёргал себя за бородку. — Минуту, я задам критерии анализа…

Фэбс вздохнул, и налил себе ещё кофе. Поспать бы…

— Как я говорил, после того хаоса, что устроила ваша грубая солдатня…

Григорий закатил глаза, но промолчал.

— … Женщина действительно стала выглядеть, как будто её тело сводит от боли. Но потом она обмякла, система записала эти движения. С тех пор женщина не движется.

— Писец, — выругался агент. — Эту, значит, потеряли. Хотя выбрасывать не будем, надо наблюдать. Вдруг это инопланетяне затаились!

— Я думаю, что если женщина и дерево взаимосвязаны, то по здоровью дерева мы можем судить о здоровье женщины. Оно быстро затянуло рану и теперь постепенно выдавливает пилу. Это отличает его от наших земных деревьев. Те бы просто стали расти вокруг пилы, и та осталась бы внутри ствола… Есть очень забавные случаи, например, велосипед прислонили к дереву и забыли. И дерево за годы наросло вокруг велосипеда, тот навсегда остался внутри него…

— Отлично, — саркастично хохотнул фэбс. — Теперь-то мы знаем, как отличить чужие деревья от наших. Покупаем сотню велосипедов и расставляем по лесу. Ну и ждём годик!

— Логика вполне рабочая, — согласился профессор. — Но, боюсь, временной интервал малоприменим на практике…

Фэбс молча уставился на него, пытаясь понять, шутит профессор, или серьёзен. Но тот лишь вежливо улыбался, а потом вообще задумался о своём, высоконаучном.

— Ну так а с женщиной что? — поторопил его агент.