Девушка-лиса - Галина Черная

После чего на поляне остался стоять один старик. Он удовлетворённо крякнул, поправил шляпу и через мгновение пропал из виду.

* * *

А в это время Сяо сидела дома и с отрешённым лицом слушала историю, которую выливал на неё сосед Доу Чан. С тех пор как Хэшан и Мышкодав отправились в поход, прошло уже больше недели…

Время за домашними делами и хлопотами пролетело для Сяо быстро. Да к тому же соседи-люди, прослышав о том, что она лиса, и наслушавшись сказок о ее мудрости, стали всё чаще заходить, чтобы получить совет или помощь в житейских проблемах. Вот и сейчас Доу Чан, отец Чана, приятеля Хэшана, рассказывал о беде, свалившейся на его сына.

— Представляете, уважаемая Сяо, совсем извела его жена.

— Кого извела, вас или его? И чья жена? — сделав серьёзное лицо, переспросила Сяо.

Старик совсем растерялся, он высморкался в платок, убрал его и смущённо произнёс:

— Э-э, его извела, моего сына, его же жена.

— Так-так, очень интересно. Теперь давайте поподробней и побыстрей, пожалуйста, — деловито произнесла девушка-лиса. — Там за дверью ещё с десяток таких же страждущих, как вы.

— Ну, в общем, дело было так. Когда моему Чану подошло время жениться, нашлась очень хорошая девушка. Красивая, добрая и скромная, по имени Хуэй Гэ. Влюблённые вскоре не могли жить друг без друга, и мой сын попросил меня послать сватов в дом этой девушки. Семья у неё хоть и небогатая, но уважаемая в округе.

— Так-так, это имеет отношение к делу? — перебила гостя Сяо, постукивая пальцем по столу.

Доу Чан снова захлюпал носом, громко высморкался, после чего слегка затрясшимися руками убрал платок:

— Вот, на чём это я остановился? — но, встретившись с грозным взглядом Сяо, поспешно продолжил: — Ну вот, сватов мы со старухой послали, потом очень скоро и свадьбу устроили. Девушка переехала к нам. Первое время это была покладистая сноха и рачительная хозяйка. Но прошло немного времени, и девушка превратилась в фурию. Она била и ругала Чана, а когда мы с женой пытались вступиться за него, доставалось и нам. С ней никак нельзя было сладить. Я знаю, что Чан не начинал первым. Бедняга и мухи не обидит, а в жене души не чаял. Вскоре она стала регулярно избивать его скалкой и на ночь выгонять на улицу. Особенно часто делала это, когда видела, что за окном дождь или жара. На лице её при этом было такое злорадное выражение…

— Но почему ваш сын позволяет так обходиться с собой? — спросила Сяо поневоле сочувствующим тоном. Хотя как женщина была склонна до последнего оставаться на стороне представительниц своего пола.

— Что поделаешь, это всё проклятая любовь, — грустно проговорил старик. — Она застила ему глаза. А теперь остался только страх. Он сильно боится её, бедняга. Мы со старухой переселились в другую часть дома. Однажды сидим так, и вдруг дикие вопли и крик. Вдруг вбегает Чан и пытается спрятаться за нашими спинами. За ним влетает Хуэй Гэ и бьёт его палкой. Мы с женой, конечно, вступились за сына, но за это получили тоже…

— Почему же он не разведётся с ней? — удивилась Сяо.

— Один раз пытался уйти, но жена пригрозила ему такими страшными пытками, что мой сын почёл за благо не гневить её. Как-то сидел у него в гостях его друг по имени Ван. Так этот Ван позволил себе насмешливо отозваться о его жене и о том, что Чан её издевательства терпит. Так Хуэй, подслушав их разговор, подсыпала ему в гороховый суп яду. Бедняга съел ложку, схватился за горло и весь посинел. Чан не знал, что делать. А Ван, сразу сообразив, в чём дело, в ужасе из последних сил выбежал за порог и бросился к себе домой. А вслед ему нёсся издевательский смех Хуэй Гэ. Беднягу едва откачали… Все друзья Чана, прослышав эту историю из уст Вана, перестали к нему ходить, поняв, что это большой риск для их жизни. А сам Чан не смеет навещать друзей, потому что жена ему запретила. Так ему теперь не с кем и словом перемолвиться. Один раз попробовал ослушаться, так Хуэй опозорила его на всю деревню, обругав и избив на глазах у всех. К тому же она жутко ревнива. Была в нашем доме одна служанка, много лет проработала ещё на нас со старухой, а с Хуэй они стали просто подругами, всё время у них какие-то тайные разговоры, шушукаются по углам, смеются. Но на днях несчастный Чан на свою голову что-то спросил у служанки. Хуэй, услышав это, тут же повалила бедную женщину на пол и испинала её как следует. Чан стал оправдываться и вступился за работницу, говоря, что та ни в чём не повинна. Но, естественно, ярость женщины от его слов стала ещё сильнее. И Чан получил вдвое против обычного.

— Уж больно мрачно, прямо триллер какой-то… — проговорила в задумчивости Сяо. — Так сколько же эти, мягко выражаясь, нелады у них в семье длятся?

— Месяц, как они женаты, почитай на вторую неделю после свадьбы и началось, — подумав, ответил Доу Чан. — Уважаемая Сяо, вы наша единственная надежда. Совсем извела она Чана. Мой бедный сын ходит весь в синяках и царапинах. А в последнее время стал совсем нервным, вздрагивает от одного только голоса жены и сразу бухается на колени, умоляя пощадить его. Исхудал весь, в общем, страшно смотреть. Вы ведь поможете нам?

— Постараюсь. Но мне надо увидеть эту самую Хуэй Гэ, чтобы понять, в чём тут дело с этой женщиной, — сказала Сяо.

Обрадованный Доу Чан, благодаря и кланяясь, вышел из комнаты. Он побежал домой, чтобы шёпотом, не дай бог, невестка услышит, поделиться радостной вестью со старухой, которая тоже испереживалась за сына. Старики были уверены, что Сяо поможет.

На следующий день, как было договорено с Доу Чаном, Сяо отправилась к ним домой. Она постучалась в ворота и услышала в ответ злобный крик:

— Кого это там нелёгкая принесла?

— Это к нам, невестушка, — последовал за этим робкий ответ, и Сяо узнала голос Доу Чана. Тот открыл ей дверь, рядом с ним стояла его жена. Они так умоляюще и с такой надеждой смотрели на девушку, что она несколько смутилась, понимая, что не оправдать надежд этих стариков нельзя. Но дело оказалось гораздо проще, чем она думала. Увидев женщину со всклоченными волосами и безумными глазами, стоящую на крыльце, Сяо произнесла:

— Ну что, мышка, тут кошка по твою душу!

Женщина до того обалдела от таких слов, что так и осталась стоять столбиком, где стояла. Сяо поднялась к ней на крыльцо и с улыбкой сказала:

— Смотри, птичка летит, — указав пальцем вверх. Как только женщина глянула туда, Сяо схватила её за нос.

Чан выглядывал из-за двери в ужасе, представляя себе, что сейчас произойдёт. Старики застыли в немом ожидании.

Женщина посмотрела на Сяо, но в её глазах не было ничего похожего на ярость. В них был страх. Сяо отпустила её нос, в тот же момент женщина развернулась и скрылась в доме. Пробегая мимо Чана, вжавшего голову в плечи, она, похоже, даже не увидела его. А ведь обычно, проходя мимо, она не забывала дать ему подзатыльник. Чан терялся в догадках.

А Сяо сделала объявление для стариков, которые ждали разъяснения: