Продолжение следует - Павел Комарницкий

– Кино смотрел… - бормочу я спросонья - Ужастик "зелёных"…

Она отпускает моё плечо.

– Кино? Хм… Нет, Рома, это не кино. Это совсем не кино. Я проснулась и увидела всё, что ты видел. Видеозаписи "зелёных" - это тебе не наши ангельские фильмы, они никогда не содержат информации о переживаниях, чувствах и мыслях персонажей. А ты видел! Ты понимал их мысли и чувства, Рома! Какое же это кино?

Она будто натыкается на стену. Смотрит на меня невероятно расширенными глазами.

– Нет. Нет, Рома. Так не бывает. Так же не бывает! Неужели…

Ей не надо договаривать, я уже отлично вижу её мысль. Это я-то Всевидящий? Ерунда какая…

Ещё какая-то мысль настойчиво царапается в подсознании. Какая?

На голову мне обрушивается увесистый крылатый кулёк. Нечаянная радость привычно, по-хозяйски располагается на моей голове, как курица-несушка в гнезде. Выспалась… Да погоди ты, зверь! Какая же была мысль?

– Ира, Ир… Скажи, это трудно - читать мысли спящего?

Она будто натыкается на стену вторично. Раздумывает несколько секунд.

– Очень. Видишь ли, телепатия напрямую связана с мышлением. У спящего мышление практически отсутствует, и расшифровать сумбур параллельно-ассоциативных сигналов крайне сложно. Все отделы спящего мозга, не связанные воедино мыслительным аппаратом, могут работать как попало, независимо и параллельно. Недаром во сне за пару секунд можно прожить порой полжизни.

– Но ты же смогла. Ты и в тот раз смогла, помнишь? Только я не допёр тогда.

Она задумчиво смотрит на меня, и я внезапно обнимаю её, руками и развёрнутыми крыльями. Маленькая моя…

"И я о том же. Что с нами будет, Рома?"

"Роман, Иолла, здесь Уэф. Можно посетить ваше жилище?"

Я вскакиваю с дивана, снова сажусь, положив руки на колени. И чего суечусь, право?

"Папа? Конечно, можно" - в отличие от меня Ирочка не спеша садится по-турецки, мимоходом томно потягиваясь, бросает на меня короткий насмешливый взгляд. Фыркает. В моей голове всплывает мыслеобраз - кот, застигнутый в буфете над крынкой сметаны, испуганно съёжился. Я гордо выпрямляюсь.

На этот раз круг изображения шире, и в нём находятся не только мама Маша и папа Уэф, но и дед Иваныч. Сидят на лавке, Уэф и мама Маша в термокостюмах, а дед так даже в меховой кацавейке и шерстяных носках.

– С наступающим вас, Рома, Иришка - гудит дед - С Новым годом, значит…

– Дед! - Ирочка мгновенно скидывает ноги с дивана, говорит по-русски - Дед, роднуля! Как давно я тебя не видела!

Надо же, Новый год. На Земле уже новый год. Значит, у нас там уже зима…

– Да, у нас тут уже снегу по колено - это дед мне - на лыжах впору ходить, значит…

– Ужасно - смеётся мама Маша - Целыми днями приходится ходить в термокостюме, пока не начнёт везде чесаться.

Она внимательно смотрит мне в глаза. Я уже кое-что понимаю в принципах организации ангельской внепространственной связи, в том числе и передачи мыслей, и знаю - сейчас она не в состоянии прочитать мои скрытые, неоформленные мысли. Но мне кажется, она видит меня насквозь. Нет, мама Маша, не мучает меня ностальгия по морозам. Пока не мучает.

– Ну как, Рома - басит дед Иваныч - продвигаешься по службе, значит?

– Так точно! - я встаю по стойке "смирно", отдаю честь - Прохожу курс молодого бойца, уже допущен к уборке помещений!

Все хохочут, и я смеюсь. Должно быть, на человечий взгляд это действительно очень смешно - голый пацан с крылышками и заметно торчащей пиписькой в позе маршала Жукова, принимающего парад Победы. Только я уже привыкаю помалу.

– Мы скоро увидимся напрямую - это мама Маша.

– Мама, я так рада за Иуну. Наконец-то!

– Вот именно. Наконец-то. Так что на свадьбе поговорим всласть, Иолла!

– Погоди, мама. Дед, ну ты же со мной хотел поговорить? Мама, переключи канал на ту комнату…

Опять секреты… Чего на этот-то раз?

"Ну какой ты… Нет у меня от тебя секретов, нет и в принципе быть не может. Удовлетворён? Но вот у деда - могут быть у него секреты? Может он поговорить с внучкой без твоего участия?"

"Да ладно, ладно. Хоть целуйтесь, я разрешаю"

Снова смех.

– Рома, ты не желаешь обсудить кое-какие вещи? - Уэф смотрит невозмутимо, но я улавливаю сложную гамму его эмоций: волнение, недоумение, надежду на чудо и где-то на самой грани ощущения - страх. Страх у папы Уэфа? Немыслимо…

– Папа Уэф, для меня ты всегда был большим авторитетом. Главным, если уж на то пошло. Но давай обсудим всё при личной встрече. Правда, так будет лучше. И деньги тратить на телефон не надо. И я, возможно, дозрею-таки.

Он думает пару секунд.

– Да, ты прав. Ну что ж, при встрече так при встрече. Но пока Иолла с Петром Иванычем беседуют, я не могу оборвать разговор.

Он вдруг чуть наклоняется ко мне.

– Хочешь, я покажу тебе Москву?

…

Снег. Сколько снега, надо же. Я уже начал забывать, что такое снег.

Я будто сижу в транспортном коконе, неслышно и неощутимо плывущем над московскими улицами, прямо над головами прохожих. Всё-таки человеческая память странно устроена. Перейдя в новое качество - сменив место жительства, к примеру, переехав в другой город - человек ещё какое-то время всей душой остаётся на прежнем месте. Но время идёт, и новые впечатления вытесняют старые воспоминания, они бледнеют, редеют… И внезапно настаёт момент, когда прошлое теряет свою реальность, становится вроде бы ненастоящим, призрачным. Но стоит приехать в тот прежний город, один раз пройтись по его улицам, и в голове происходит некое переключение, прошлое оживает, и ненастоящей, выдуманной кажется уже новая жизнь…

Я скольжу над головами прохожих. Столб, опутанный проводами, проходит прямо через меня, словно съеденный посредине тем невидимым прозрачным пузырём, в котором я сижу по-турецки. Я даже оглядываюсь, невольно ожидая, что позади услышу треск и грохот падающего столба. Нет, столб в порядке.

Ага, уже и ёлки тащат. Скоро, скоро Новый год. Я вглядываюсь в оживлённые, смеющиеся лица своих соотечественников. И вовсе они не страшные, люди. Вот только у мужчин на лицах растёт волосяной покров - нелепость какая!… И вообще, у людей мех растёт в самых неожиданных местах…

Я будто на стену налетел. Вот. Вот оно. Я уже не человек. Не физически - духовно…

"Человек, Рома" - возникает в моей голове бесплотный шелестящий голос - "Ты всё ещё очень человек. Слишком человек, я бы сказал. И одновременно ты уже ангел. Только пока ещё чуть-чуть"

"А буду стопроцентным? Ну когда-нибудь?"