Королевский судья - Сандра Лессманн

На кухне Бреандан вместе с мастером Риджуэем, Джоном и Тимом пил утреннее пиво и ел хлеб, намазанный маслом. Патер Блэкшо рано утром ушел на встречу со своим ирландским братом по ордену в Сент-Джайлсе.

Когда все принялись за работу, Бреандан, как обычно, отправился в комнату иезуита учиться. Но сейчас впервые за долгое время он не мог сосредоточиться. Наконец он отложил перо, подошел к окну и принялся наблюдать сутолоку на Патерностер-роу. Как и в большинстве фахверковых домов Сити, этаж несколько нависал над улицей. На некоторых совсем узких улочках верхние этажи сходились так близко, что можно было из окна пожать руку соседу напротив.

Чтобы лучше видеть, Бреандан высунулся в окно и поискал среди экипажей, повозок и всадников стройную фигуру в плаще с капюшоном. Аморе Сент-Клер не могла прийти так рано, но даже если бы она шла по улице, он бы вряд ли увидел ее, так как пешеходы ходили по лондонским мостовым, как можно ближе прижимаясь к фасадам домов, чтобы не испачкаться. Кроме того, любого прохожего могли запросто окатить помоями, если он недостаточно проворно реагировал на предупредительный крик «Осторожно, вода!» и вовремя не отскакивал. Услышав, как над ним открылось окно, Бреандан тоже быстро втянул голову. Горничная Сьюзан вылила на улицу содержимое ночной вазы.

Горя разочарованием и нетерпением, юный ирландец снова сел за стол и взялся за перо, но скоро опять отложил его. Мысли неотступно возвращались к леди Сент-Клер. Она стала для него совсем другой — уже не добродетельной горожанкой, а соблазнительной женщиной, ведущей отнюдь не строгий образ жизни. Вдруг она показалась ему не такой уж и недотрогой. Мысленно он видел ее в роскошных платьях из шелка и парчи, в кружевах, лентах, украшениях, как ходили при дворе. Изредка, когда они в своих роскошных экипажах приезжали в лавки, торгующие шелком, придворными дамами можно было полюбоваться и в городе. Бреандан представлял себе, как Аморе гордо идет по коридорам дворца, а вокруг увиваются щеголи, не сводя с нее и других нарядных дам нескромных взглядов. А когда король желал побыть с ней, он провожал ее в свои покои, обнимал и целовал ее тело. Ведь дамы при дворе щедро выставляли себя на обозрение — так говорили.

Бреандану стало трудно дышать, и он сжал кулаки. Он стучал по столу и не сразу понял, что впал в бешенство. Закрыв глаза, он откинулся, стараясь успокоиться. Когда открылась дверь и вошла Аморе, он уже полностью владел собой. И все же она заметила неладное, так как он смерил ее холодным и непроницаемым взглядом.

— Я вам мешаю? — деликатно спросила она. — Вы хотели побыть один?

— Нет, миледи! — резко ответил он.

Так он узнал, кто она! Но почему это так его расстроило? Аморе положила маску и плащ и легко подошла к нему:

— Я вынуждена просить вас не называть меня так в этом доме. Здесь я простая горожанка. В противном случае у патера Блэкшо могут возникнуть неприятности. Просто забудьте, кто я.

— Как угодно, мадам.

— Кажется, вам не по вкусу го, что вы узнали.

— Почему вы платите за мою учебу? — с вызовом спросил Бреандан.

— Ах вот в чем дело! Вы боитесь, приняв что-то в дар, оказаться в рабстве? Уверяю вас, вы мне ничего не должны. Почему бы мне не потратить королевские деньги на что-нибудь полезное?

— Теперь я понимаю, как патер Блэкшо смог заплатить за мою тюрьму.

В голосе Бреандана слышались недовольство и стыд. Его гордость не страдала от милосердия священника, но мысль о том, что его жалеет она, уязвляла его и без того не очень стойкое уважение к себе.

Аморе, поняв его чувства, накрыла его руку своей и твердо сказала:

— Мне хотелось дать вам возможность жить лучше, чем вы жили до сих пор, поскольку я считаю, что вы обладаете не только физической силой и ловкостью. Вы должны развивать ваши духовные способности.

Мрачное выражение его лица, однако, не изменилось. Он по-прежнему оставался серьезным и недоступным. Чтобы прервать молчание, Аморе подошла к кровати, взяла книгу, которую положила рядом с плащом, и протянула ее Бреандану.

— Я обещала принести вам английскую книгу. Это «Королева фей» Эдмунда Спенсера. Мой отец так любил ее, что назвал меня в честь одной из героинь.

После короткого замешательства ирландец взял книгу и открыл ее. Не дожидаясь приглашения, Аморе села рядом с ним. Бреандана беспокоила ее близость, он то и дело украдкой поглядывал на нее сбоку, как будто сегодня увидел впервые.

Какое-то время они пытались читать, но без особого успеха, так как Бреандан не мог сосредоточиться. Наконец Аморе решила, что лучше будет проститься и перенести занятие на другой день.

Спускаясь вниз и проходя мимо спальни мастера Риджуэя, она услышала легкий стон и с тревогой прислушалась, но тут же поняла, что это был стон не страдания, а сладострастия. С любопытством она приблизилась к прикрытой двери и заглянула в щель. Лукавая улыбка появилась на губах Аморе, когда рядом с полной темноволосой женщиной она увидела цирюльника. Они были так увлечены, что, если бы Аморе даже зашла в комнату, они бы не заметили ее.

Аморе так внимательно наблюдала за любовниками, что испугалась, когда на лестнице появился Бреандан. Он хотел что-то спросить, но Аморе торопливо приложила палец к его губам. Один из первых уроков придворной жизни — деликатность по отношению к возлюбленным. О них говорили, но им не мешали.

Бреандан подчинился и не сказал ни слова. Он перевел взгляд на прикрытую дверь и тоже услышал стоны. Какое-то время они не двигались, прислушиваясь. Кончики пальцев Аморе все еще лежали на его губах, а сама она стояла к нему так близко, что слышала удары его сердца. Она закрыла глаза, пытаясь понять, что с ней происходит. Подняв голову, увидела удивленный взгляд Бреандана и улыбнулась ему. Но вдруг его лицо окаменело, и он резко отпрянул от нее. В его глазах по непонятной для Аморе причине вспыхнули подавленное бешенство и горечь. Бреандан резко отвернулся и поспешил вниз по лестнице, оставив Аморе в полном недоумении.

— А, доктор Фоконе, проходите. Лорд просит вас секунду подождать в его кабинете, пока он проводит посетителя, — сказала горничная, открывшая Иеремии входную дверь. Указывая ему дорогу, она с готовностью прибавила: — Я принесу вам графин рейнского вина, или вы предпочитаете настойку из бузины, сэр?

Иеремия выбрал вино. В ожидании он с интересом осматривал кабинет сэра Орландо. Панели темного дуба в осеннее время года, когда солнце садилось рано, казались особенно мрачными. Под потолком, тоже деревянным, шел резной фриз. На стенах висели фамильные портреты в роскошных витых золотых рамах и несколько простых гравюр, в том числе с изображением короля-мученика Карла I. В камине весело горел огонь, и языки пламени, танцуя, отражались на темных стенах. Горящие поленья лежали на латунном колоснике, увенчанном массивными шарами, которые, отражая огонь, вспыхивали золотом. Над дымоходом, также украшенным резьбой, висел портрет судьи в красной мантии.