Анархия. Неумолимое возвышение Ост-Индской компании - Уильям Далримпл

чувством безопасности, а однажды объявил, что отправится с компанией с благочестивым визитом к святыне Кадам Шариф, Подножию Пророка [к северу от того места, где остановился принц]. Воды в Джумне было мало, поэтому они подошли к особняку Али Мардан-хана через место брода реки и через рынки к главным входным воротам. Они окружили его со всех четырех сторон, как кольцо окружает палец. Расставив свои войска по периметру особняка Али Мардан-хана, якобы в качестве почетного караула, Имад-уль-Мульк приказал своим людям взять принца под стражу. Войска атаковали особняк со всех сторон: одни проламывали стены, другие забирались на крыши и стреляли из мушкетов вниз, во внутренние дворы. Некоторые из спутников принца оказали отчаянное сопротивление и были зарублены.

По словам Гулама Хусейна Хана , у принца "оставалось всего несколько человек, но они были решительны и тверды".

Сев на коней, они подъехали к задней части дома, где в стене был пролом, выходивший на реку, и, неожиданно налетев на врагов, в мгновение ока прорубили в них проход, усеяв землю своими трупами. Принц собственными руками убил двух человек, и на протяжении всего действа он вел себя так доблестно и героически, что герои былых времен откусили бы себе палец от изумления, если бы стали свидетелями его доблести. Враги, устыдившись того, что их добыча готова к бегству, бросились за ними в погоню и горячо преследовали. В такой ситуации бесстрашный отряд развернулся, бросился на преследователей, подняв мечи, словно боевые штандарты, и обратил в бегство самых главных, убив многих из них.

К вечеру численность стала говорить против принца: у него было всего 400 человек, в то время как у Имад-уль-Мулька было более полутора тысяч солдат, включая шестьдесят европейских наемников, оснащенных новейшими мушкетами; войска принца, по сравнению с ним, были вооружены в основном "копьем, саблей и луком".

Тогда Мир Джафар и Али Азам Хан, которые были одними из самых храбрых, обратились к принцу с просьбой поднять его на борьбу за выход, решив":

Давайте будем готовы к смерти и совершим внезапное нападение на врага. В случае успеха мы проломим множество черепов и шей и спасемся бегством; в противном случае мы войдем в летопись храбрецов с вечной честью". Принц сидел, напряженно слушая, и, воодушевленный словами своих товарищей, поднялся с несколькими бесстрашными бойцами и вступил в бой, сражаясь геройски, изрубив многих врагов. Отвага его спутников пришла на помощь в самый разгар схватки: быстро и ловко они начали вырываться из рукопашного боя.

Но на выходе из лощины их окружили враги, ранили коня принца и всеми силами пытались завладеть его личностью. Али Азам-хан с привычной храбростью обратился к принцу: "Шах Алам, тебе суждено однажды стать помощником для бесконечного множества людей, и поэтому твоя жизнь сегодня дороже нашей. Беги вперед и отойди на некоторое расстояние, а я тем временем буду останавливать врага, пока ты не превзойдешь его. Я буду сражаться и расчищу проход для вашего бегства, даже ценой своей жизни! Сказав так, он соскочил с коня и стоял, храбро сражаясь с многочисленными врагами, как рыкающий лев; много раз раненый, он наконец упал на землю.

К этому времени принц выехал за пределы города и вырвался из рук врагов; в конце концов он добрался до военного лагеря своего друга [маратхов] Атхила Рао, который высоко оценил его храбрость и приказал возвести палатки для принца и его спутников. Развлекая принца и его спутников в течение нескольких дней, он сопровождал их на восток в Фаррукхабад , где ему была предложена дань в размере 3 лакхов рупий.* Принц проследовал на территорию рохиллов, которые поспешили принять королевскую партию, оказав гостеприимство, как того требовал обычай.

Принц прождал в Фаррукхабаде несколько дней, надеясь, что к нему присоединятся другие его сторонники. Зная, что Имад-уль-Мульк не остановится ни перед чем, чтобы убить его, принц решил не возвращаться в Дели, а "двинуться на восток, чтобы взять под контроль Бенгалию и Бихар [Пураб], которые были процветающими и богатыми провинциями". Он решил попытаться вернуть их из-под контроля губернаторов-навабов, которые перестали посылать в Дели положенные им подати. Этот мир, - объявил он, - подобен саду с цветами, перемежающимися с сорняками и колючками, поэтому я решил искоренить все плохое, чтобы верные и добрые среди моего народа могли спокойно отдыхать".

Принц полностью ожидал неопределенности и боли в жизни изгнанника, и "обратил лицо свое на путь пустыни в полном уповании на Бога". Он не был оптимистом в отношении своих шансов, но был полон решимости сделать все возможное, чтобы вернуть свое наследство. Как только в Дели разнеслась весть о его храбрости и стало известно, что новый молодой, популярный и лихой принц Моголов намерен отправиться на восток, чтобы восстановить империю и положить конец полувековой анархии, по всему Индостану стали появляться последователи, чтобы присоединиться к новому Акбару.

То, что сначала было просто струйкой, превратилось в поток, а затем и в наводнение; вскоре принца поддержали многие старые семьи Великих Моголов, чьи состояния были разрушены полувековой гражданской войной. По словам Гулама Хусейн-хана, в течение нескольких месяцев после его отъезда из Дели под его знамена собралось около 30 000 солдат. Среди них был и родной отец Гулама Хусейна, которого королева Зинат Махал, мать шаха Алама, тайно отправила из Красного форта в качестве советника: "С принцем было несколько известных и выдающихся людей, все они были привязаны к его судьбе, но все находились в таком же бедственном положении, как и их господин".

Когда императорский принц впервые выехал из Шахджаханабада , его обстоятельства были вначале столь плачевны, а бедность столь полна, что мало кому приходило в голову помогать ему или следить за его судьбой. Кроме того, все опасались недовольства визиря Имад-уль-Мулька... Но мой отец взял на себя обязательство подготовить некоторое полевое снаряжение и другие необходимые вещи, а также привлечь к себе на службу, под влиянием славы этой экспедиции и в надежде улучшить свое положение, столько распущенных могольских солдат, сколько они могли уговорить присоединиться к ним.

Как только стало известно, что Шах Алам намеревается предпринять экспедицию в провинции Бихар и Бенгалия, и что он скоро придет в Азимабад [Патна], не нашлось ни одного жителя, который бы, основываясь на добром правлении, которое они ранее испытали от предков принца, не молился за победу для него и за процветание для его предприятия. Казалось, у них были одни уста и одно сердце на этот счет, хотя ни один из них еще не