Экстрасенс разбушевался - Анатолий Дроздов

– Вот и все, – сказал я и спросил у Серхио: – Где тут можно покурить?

– Идем! – кивнул он.

Мы вышли из палаты. Важные чины продолжали толпиться у дверей, наше появление они встретили вопросительными взглядами. Серхио произнес длинную, напыщенную фразу. Чины удивленно закрутили головами, а офицер с пышным аксельбантом на плече (гадом буду, главный генерал!) что-то недоверчиво спросил.

– Сомневается, что президент поправится, – пояснил Серхио. – Врачи говорили: безнадежен.

А он, небось, уже задницу к президентскому креслу примерил. Знаем мы таких борзых.

– Сомневается, пусть спросит у врача, – сказал я. – Фирма веники не вяжет, фирма веники плетет.

– Что это значит? – удивился Серхио.

– Целитель дает гарантию. Через несколько дней Менем вернется к исполнению своих обязанностей.

– Я переведу последнюю фразу, – сказал Серхио, что и сделал. Чины удивленно загудели. Я бесцеремонно раздвинул их плечом и направился к выходу. Меня окликнул Серхио, указав на белый халат. Совсем забыл! Подбежавшая женщина, забрала у нас медицинское облачение, возвратив плащи.

– Здесь неподалеку есть хороший ресторан, – предложил Серхио. – Открыт даже ночью.

Мы спустились вниз, вышли из госпиталя и направились к «Линкольну». Выскочивший из салона Алонсо протянул мне несколько листков, разразившись обиженной речью.

– Штрафы, – объяснил Серхио. Он забрал у водителя листки, порвал их и бросил на асфальт. – Завтра позвоню в полицию. Штрафы отменят.

Радостный Алонсо отвез нас в ресторан. Мы оставили его за столиком у дверей, предупредив, чтобы счет за ужин официант подал нам, сами же прошли в глубину зала, где разместились в углу. Спустя несколько минут я уже терзал зубами горячее мясо. Серхио не отставал – проголодался. Покончив с едой, я достал из кармана пачку сигарилл. Нравятся они мне.

– Угостите и меня, – попросил Серхио.

Я протянул ему пачку. Подскочивший официант щелкнул зажигалкой. Мы синхронно выдохнули ароматный дым. Сигариллы, как сигары, курят не в затяжку.

– Не нахожу слов, чтобы выразить вам свою признательность, – начал Серхио. – Вы не представляете, что сделали, Михаил Иванович. Менем у власти менее двух лет. Только-только начались реформы, способные положить конец влиянию военных на политику. Альфонсин не довел их до конца. Если бы Менем умер…

Он закатил глаза и покрутил головой. Ну, да. Свой пост ты бы потерял точно.

– Как это случилось? – спросил я. – Президент не производил впечатление больного.

Я его обследовал при личной встрече – просто по привычке. Никакого атеросклероза. Удивительно здоровый для своих лет человек[49].

– Неожиданно, – сказал Серхио. – Президент работал как обычно: принимал посетителей, подписывал документы. Вечером встретился с делегацией финансистов из Британии. Они прибыли изучить возможности инвестирования в экономику Аргентины. Говорил с ними больше часа. Встречей все остались довольны. Президент ушел к себе в кабинет, и уже там ему стало плохо. Секретарь был рядом, он немедленно вызвал медиков. В госпитале Менему сделали рентген головы. Консилиум решил, что операция не поможет. И тогда я вспомнил о вас…

– Погодите! – перебил я. – Менем разговаривал с британскими финансистами. С кем конкретно?

– Вы кого-то из них знаете? – удивился Серхио.

– Кое с кем знаком.

– В утренних газетах напечатают репортаж и фотографии, – сказал Серхио. – На встрече были журналисты.

Что-то нехорошее у меня предчувствие…

Попрощавшись с Серхио, я отправился в поместье. Там сначала выслушал выговор от Луиса за то, что уехал без охраны. Извинившись перед младшим лейтенантом, пошел к себе. Осторожно принял душ, почистил зубы и скользнул под бочок к спавшей жене. Ага, спала она! Был немедленно изловлен и подвергнут интенсивному допросу.

– Ты куда ездил?

– К пациенту.

– Не ври! (Я охнул от щипка в бок.) Пациенты приезжают сами.

– У этого был инсульт.

– Врешь! (Еще один щипок.) С каких пор ты занимаешься инсультами?

– С тех, как пациент – президент Аргентины.

– Правда?!

– Да, – сказал я обиженно. – Тут, можно сказать, спас свободу и демократию, а меня щиплют, как гуся.

– Прости! (Меня обняли и поцеловали.) Ты так неожиданно сорвался и уехал. Вернулся поздно. Решила, что ездил к женщине.

– Как ты могла подумать такое? – изобразил я монолог Никулина из фильма «Бриллиантовая рука». – Мать моего будущего ребенка! Не могу это пережить. Пойду, накапаю себе сорок капель.

– Я тебе накапаю! – меня крепко прижали к упругой груди. – Есть лучшее средство снять стресс.

И мне его сняли. Осторожно, исходя из сложившихся обстоятельств, но вполне действенно.

– Доволен? – спросила Вика, пристроив голову на моем плече.

– Да, – ответил я. – А ты?

– Я довольна всегда, можно сказать перманентно, – она хихикнула. – С тех пор как познакомилась с тобой. Ох, Миша! Живу как помещица. Дворец, прислуга, даже личная охрана. Кстати, эта Исабель очень милая. Вежливая, образованная.

– Шоколадка, – хмыкнул я.

– Не ожидала, что мой муж – расист, – фыркнула Вика. – Исабель красивая.

– Только загорала много.

– Прекрати! – приказала жена. – С чего взъелся на девочку? Ты ей, кстати, нравишься. Она видела, как исцеляешь детей, и пришла в восторг.

– Бог с ней! – соскользнул я с темы. – Как там маленький? Не толкается?

– Буйствовал немного, – хихикнула Вика, – но потом успокоился. Что он делает сейчас?

– Сосет пальчик.

– Какой?

– Большой на правой руке.

– Будем отучать, – строго сказала жена. – Дурная привычка.

– Это точно, – подтвердил я и не заметил, как соскользнул в сон. Непростой выдался день…

Предчувствие меня не обмануло. Алонсо привез утренние газеты, и в них были репортажи о встрече президента с финансистами. Заодно – фотография Менема с гостями. Среди них я разглядел знакомую рожу. Лондонский буржуй стоял с краю и фальшиво улыбался. Сволочь! В подписи под фото любезно перечислили имена британцев. Моего знакомого звали Вильям Джексон. Интересно, он так перевел свои русские имя и фамилию или взял популярные английские?

– Разузнай, где остановились британцы, – попросил я Диего, показав газету. – В частности, вот этот, – ткнул пальцем в фото Джексона.

– Вы знакомы с ним, Мигель? – не удержался от вопросауправляющий.