Иллюзия счастья - Ольга Олеговна Лазарева

разве то, что ты сейчас делаешь, не вернет его тебе. Пусть и не настоящего, но ты будешь с ним. Что касается Дина, то он никогда и не был моим. Я уверена, если б не этот случай с Питом, он бы и не вспомнил обо мне.

Звонка от Дина, в этот день не было, так же завтра и через день. Я хотела сама ему позвонить, но не решалась. Вместо этого я составила себе строгий распорядок дня. Я расписала себе каждый час. К концу неделе, когда я начала думать, что обо мне забыли, я услышала долгожданный звонок.

– Да.

– Лиза это Дин. Скажи, ты сможешь приехать завтра в десять?

– Конечно. С собой нужно, что-нибудь взять?

– Да. Возьми фотографии с людьми, которых ты хочешь, что б мы смоделировали в твою жизнь, и завтра когда приедешь, поднимайся на третий этаж, ровно в десять тебя там встретят.

– Мой специалист?

– Что?

– Ты говорил, что с каждым клиентом, занимается личный специалист, подготавливает клиента. Поэтому я думала, что меня встретит мой.

– А, ясно. Да тебя встретит твой. Так что не опаздывай. Пока.

– Пока, – сказала я гудкам из трубки.

Значит, завтра в десять все начнется.

ГЛАВА 7

Будильник прозвенел ровно в восемь. Я быстро встала, и побежала в душ. Также быстро позавтракав, я обнаружила, что у меня еще куча времени и немного сбавила темп.

Когда пришло время выходить, я еще раз проверила содержимое сумочки. Так телефон, фото, ключи, водительские права, зажим и кошелек. Все на месте.

Я приехала вовремя. Как и сказал Дин, я поднялась на третий этаж. Я думала, что когда все начнется, то буду очень нервничать, но не чувствовала ничего. В последнее время, что я чувствовала это лишь, боль, злость, тоску, и еще какое-то не приятное чувство давящее грудь. Исключением были лишь те моменты, когда Дин находился в запрещенной близости от меня. Лишь тогда, я чувствовала, что-то еще. Желание?

Дверь лифта открылись, и увидела спину красивого мужчины. Это был Дин. Он повернулся ко мне и посмотрел на часы.

– Ровно в десять, молодец, – сказал он, без тени улыбки.

– Привет. Ты же сказал не опаздывать.

Мы пошли по длинному коридору.

– А где мой специалист? Ты же говорил, что меня встретит он.

– Он и встретил.

Я остановилась, и широко открыв глаза в изумлении, смотрела на него. Дин тоже остановился, и слегка повернувшись, смотрел на меня.

– Ты? Но, …почему ты? Это… не твоя работа, – запинаясь, сказала я.

– Скажем так, я доброволец.

– Но зачем, – сказала я почти шепотом.

– Ты же просила о моей помощи. Вот я и помогаю. Если я решил тебе помогать, то доведу все до конца. – На последнем слове его голос дрогнул.

Я молчала. Вроде хотелось, что-то сказать, но все слова вылетели из головы. Дин увидел мое замешательство и прервал наше молчание.

– Пойдем, – очень мягко произнес он.

Я механически поплелась за ним. Мы вошли в достаточно большой кабинет. Здесь было четыре компьютера и еще куча другой аппаратуры. За одним из мониторов сидел взрослый мужчина. Мы поздоровались. Дин сел за стол, рядом с этим мужчиной и жестом указал мне сесть на против него.

– Я буду задавать тебе стандартные вопросы, а Роберт будет фиксировать твои ответы, так мы получим базу на которой построим твой мир, – начал объяснять мне Дин, – ты взяла фото?

– Да, – я достала аккуратно сложенную стопку фотографий, – вот.

Дин взял их и передал Роберту.

– Мы заберем их на время.

– Конечно.

– Ну что, у нас все готово. Так, что поехали. Из твоей анкеты мы поняли, что основой твоего мира будет твой муж.

Я кивнула. Да Пит основа моего мира, настоящего и будущего.

– Опиши его, – попросил Дин.

Было бы куда легче, если б я осталась только с Робертом. Говорить о Пите с Дином, мне казалось неправильно. Я чуть помедлила, подбирая слова.

– Пит он, высокий, умный, с хорошим чувством юмора. Он может, – я запнулась, – то есть мог посмеяться над собой. У него большие зеленые глаза, и невероятно длинные и пушистые ресницы.

Я вспомнила лицо любимого человека. Думая о Пите, я перестала чувствовать, ту неловкость, которая была у меня в начале. Я достала из сумки зажим и сжала в руку. Благодаря этому маленькому предмету, я почувствовала, будто сам Пит держит меня за руку. Этот момент не ускользнул от Дина. Вначале я подбирала слова, описывая мужа, но чем больше я говорила, тем легче было рассказывать о нем. Перечислив все особенности его внешности и характера, мы перешли к другому вопросу.

– Как вы познакомились? – без единой эмоции спросил Дин.

– Эту случилось на свадьбе моей подруге Джули. Пит был другом Алекса. Джули долгое время рассказывала, что у Алекса есть очень симпатичный друг, и что нужно нас познакомить. Как только я его увидела, то сразу влюбилась. Уже ближе к середине, когда закончился один танец, я разговаривала с Джули, и Пит подошел к нам. Началась новая песня и Джули просто взяла нас за руки и притянула друг к другу. Мы танцевали вместе весь вечер, а после праздника так и не смогли расстаться.

Роберт молчал, что-то делал на компьютере, а Дин встал и поднес мне упаковку салфеток. С начала я не поняла зачем, но потом сообразила, что эти проклятые слезы опять текли по щекам. Поблагодарив его, я постаралась быстрее стереть их.

– Расскажи о его привычках, особенностях, вкусах.

– Он всегда будил меня фразой «Доброе утро медвежонок», так он называл меня, потому что я люблю поспать. Я тоже пыталась придумать, что-нибудь для него. Перепробовала всех животных, но ему все не нравилось. Однажды мы завтракали блинчиками с малиновым сиропом, и когда поцеловались на прощание, у него остался сироп на губах, и они были очень сладкие, – я закрыла глаза, вспоминая этот момент, – из-за этого я начала называть его сладким. Пит был не против.

– Продолжай, – тихо сказал Дин.

– Он обожает пиццу с ананасами, – я рассказала о том, как он напевал, когда готовил, как всегда забирал меня после работы, – Еще он постоянно облизывал губы, примерно так, – я попыталась продемонстрировать, как это делал муж, – Не любит суши, любит баскетбол и гольф, обожает животных.

О Пите я могла разговаривать часами. Наверно еще минут десять я рассказывала, все что знаю о нем. Осталась последняя деталь.

– Да еще Пит очень ревнив, – с губ Дина сорвался смешок, но он тут же опять стал серьезным.

– Очень, это мягко сказано.

– Я знаю. Мы