Неискушенные сердца - Вирджиния Хенли

Вдруг рядом из ниоткуда возник Парис.

— Тебе тепло?

— Да, спасибо, — неловко солгала она, а потом с надеждой спросила: — А мы не можем вернуться?

— Уже недалеко, сразу за горами. Тебе действительно тепло? — настойчиво повторил он вопрос.

— Да… Нет, я замерзла, — призналась Тэбби

— Садись передо мной.

Парис остановился, освободил поводья, потом быстро вынул девушку из седла и усадил впереди себя. Ее макушка доставала ему только до подбородка. Почувствовав внезапное желание защитить ее, он плотнее запахнул на ней плащ, натянул капюшон на голову. Его губы слегка коснулись виска Табризии. Взгляды их встретились и не отрывались друг от друга до тех пор, пока его рот медленно не прильнул к ее губам. На этот раз она не отпрянула, позволила поцелую длиться, пока ее лицо не запылало. Парис пришпорил лошадь, и она понеслась вперед. Сердце Табризии пело. Она сходила с ума от любви к нему и больше не могла это отрицать. Прижавшись к его большому телу, она чувствовала себя в тепле и безопасности. Здесь ее место. Яростный ветер задувал сзади, но плечи Париса надежно заслоняли девушку.

Прядь волос выбилась из-под капюшона и щекотала ему щеку. Парису было так приятно, что он пообещал себе, ночью, когда они останутся одни, руками и лицом он зароется в ее волосы. Но надо следить за своим проклятым характером! Ведь мягкостью и нежностью ее легче завлечь Она ничего не знает о мужчинах Прижавшись теплыми губами к ее уху, Парис прошептал

— Если ты откинешься назад, поближе ко мне, мы укроемся моим плащом.

Краснея, Табризия подвинулась назад и почувствовала прикосновение его бедер.

Парис резко втянул в себя воздух, когда она бесхитростно ерзала между его ногами, устраиваясь поудобнее. Он обернул свой плащ вокруг нее, и на секунду его рука коснулась округлой груди. Дыхание у обоих вмиг перехватило, а желание понеслось по нервам. Тэбби впервые ощутила такого рода возбуждение. Она таяла от его близости.

— Ужасный вечер, может, ничего и не будет, — внезапно охрипшим голосом произнес Парис. — Многие просто не приедут. Но ведь ты не жалеешь, что сейчас со мной? Правда?

Табризия не могла ясно рассмотреть в темноте его лицо, но чувствовала сильные руки, обнимавшие ее, и слышала гулкое биение мужского сердца у своей щеки. Несмотря на мокрую одежду и одеревеневшие от холода ноги, она не жалела, что поехала с ним. Она влюбилась. И предпочитала оставаться под его бьющимся сердцем, чем где-нибудь в другом месте.

Чтобы въехать в Танталлон, предстояло миновать двое ворот и два моста. Табризия почти ничего не видела во тьме, но Парис хорошо знал дорогу. Человек, посланный им днем раньше, уже ждал у въезда во двор. Парис быстро спешился и передал ему вожжи.

— Все готово, ваша светлость.

— Молодец! Я поднимусь по наружной лестнице. Присмотри за лошадьми.

Парис снял Табризию с лошади и, как пушинку, понес на руках вверх по лестнице в свои комнаты.

— Входи, грейся, любовь моя.

Комната оказалась очень уютной. Пламя от камина отражалось на стене, обтянутой красной испанской кожей Табризия медленно вошла и увидела стол, накрытый на двоих, со свечами и вином в бокалах.

— Ведь никакого вечера и не должно было быть, правда? — спросила она.

Парис посмотрел на нее с высоты своего роста.

— Только для нас двоих. Дорогая, я хочу побыть наедине с тобой хоть немного.

Девушка густо покраснела от интимности его тона. Ее сердце забилось, грудь стала быстро подниматься и опускаться от страха. Когда руки Париса сняли с нее мокрый плащ, она задрожала, а от прикосновения его пальцев к плечам ее бросило в жар. Парис усадил Тэбби в большое кресло и опустился на колени, чтобы разуть ее. Потом быстро и сильно стал растирать ее ступни.

— Ты замерзла. Давай я сниму с тебя мокрые чулки, — пробормотал он, потянувшись к ноге.

— Я сама, — оробела Табризия и опустила глаза. — Подолы юбок намокли.

— Это не годится. Снимай все мокрое. Я принесу тебе халат. Твои вещи быстро высохнут.

Табризия дотронулась до его руки — его камзол тоже был влажным.

— Ты сильнее промок, — несмело сказала она.

— Я принесу два халата — Он улыбнулся.

Он вернулся с мягкими белыми шерстяными халатами и протянул один ей.

— В соседней комнате моя спальня. Иди туда, переоденься и положи сушиться свою одежду.

Кровать, стоявшая на возвышении, оказалась очень большой. Ее поддерживали четыре столба, с которых свисали бархатные занавеси. На такой, подумала она, спят короли. Шелковое белье было сухим, и Табризия накинула халат сверху, а платье и нижнюю юбку поднесла к огню. Шерстяной халат оказался ужасно велик девушке, и она поддерживала его, чтобы не запутаться.

Парис заставил Тэбби сесть в кресло перед камином, а сам надел халат, бросив камзол на дубовый сундук вместе с другими вещами. Он аккуратно завернул ее ступни в полы халата и закатал длинные рукава. Потом, добравшись до ее рук, одну поднес к губам.

Табризия потеряла дар речи. Никогда в жизни она не оставалась наедине с мужчиной. Она удивлялась, как ей легко с Парисом, как естественно сидеть с ним вот так у огня, вдвоем, полураздетой. Он так хорош, что ее сердце просто переворачивается в груди! Потемневшие волосы мокрыми локонами спускаются на шею. Белый халат небрежно завязан на талии, сильная мускулистая грудь покрыта темно-рыжими волосами… Ее взгляд снова и снова возвращался к смуглому красивому лицу и широким плечам.

Парис подошел к столу и взял бокалы с вином.

— Пей маленькими глотками и быстро согреешься. Потом крепко заснешь, ты слишком долго пробыла на холоде.

Сам он во весь рост растянулся на ковре перед камином и снизу вверх смотрел на девушку.

Она поднесла руку к мокрым волосам!

— Мои волосы в полном беспорядке, а миссис Холл так старалась!

— Они в таком беспорядке, что мое сердце готово вырваться из груди, стоит мне взглянуть на тебя, — усмехнулся Парис

— Здесь так красиво! Неудивительно, что ты любишь ездить в Танталлон, — очарованная комнатой, проговорила Табризия

— Может, когда-нибудь все это станет моим, — мечтательно протянул он

— Это будет твоим, оно очень тебе подходит, — кивнула Табризия с серьезным видом

— Да и тебе, кажется, подходит, — пробормотал он, лаская ее лицо взглядом

Казалось, весь мир отступил, на земле остались только двое он, единственный мужчина, и она, единственная женщина Под его пристальным взглядом у Тэбби перехватило дыхание Она ни о чем не могла думать!

— От вина у меня так кружится голова! Может, немного поесть? — Но Табризия понимала, что причина одна — близость Париса

— Давай не пойдем за стол, поедим у камина — Он легко поднялся, подошел к столу — Ну-ка, посмотрим, что тут у нас Тетерев, баранина, сыр и даже яйца ржанки Я дам тебе всего понемногу Попробуешь