Конфигурация - Джей Эм

Однажды Линн До сидел темноте, которую разгонял лишь крошечный светильник. Некто спросил Лиин До, зачем ему нужен огонёк, который даёт так мало света? Почему бы не потрудиться найти себе хороший фонарь? Лиин До ответил, что дело не в светильнике, а в его отблеске. И когда спрашивавший взглянул в глаза Линн До, увидел, что в них отражается вся вселенная.

В этой истории – весь мир Нигде, все нигдеанцы.

Каждый день в утренний час Лонолон, устремляя вдаль спокойный лучистый взгляд, вслух произносил несколько слов, которые я про себя называл молитвой, хотя знал, что такое определение неверно. Это было похоже на краткую песнь, смысла которой мне не передать. В ней звучала благодарность миру за его существование.

Когда Лонолон снова заговорил о том, чтобы пойти заранее намеченным путём, цель заинтересовала меня ещё сильнее, чем в прошлый раз.

– Мы посетим Лэйтерлон, Город Света, – сказал он.

– Город Света? – переспросил я, и только теперь впервые задумался о смысле имени моего друга. В нигдеанском языке одно и то же понятие может выражаться множеством слов. Усвоить даже часть их них было не так-то легко. – Получается, твоё имя означает «Свет света»?

– Лонолон Иофаравэт, Свет света, загорающийся в темноте.

Нигдеанские города к тому времени мне видеть уже приходилось. Нивиин, опору Запада, Эвенримт, город на острове, и другие. Ни в одном из них никто не жил, но разрушенными они не были.

Но о Лэйтерлоне разговор особый. Это бывшая столица Нигде, покинутая миллионы лет назад – несколько цивилизаций за такой срок могли бы сменить друг друга. Конечно, и в Лэйтерлоне многое переменилось, но губительное действие времени не коснулось его. Хотя за пределами обычного течения дней и лет Город Света не находился, не выглядел застывшим или, тем более, мёртвым. Дыхание Лэйтерлона не затихло, и он оставался таким же новым, как в момент своего создания. Жители оставили его как постоянное место пребывания, но его не оставила жизнь. Я бы назвал Лэйтерлон одиноким городом.

Порой нигдеанцы заходят туда, чтобы окунуться в особую энергию этого места. Она сродни той, что ощущается в Горах, только не такая запредельная и величественная, более светлая. А ещё Лэйтерлон существует как символ связи времён и исправления ошибок прошлого.

Можно сказать, что ничего особенного в нигдеанской столице нет. И это правда. Она стоит на земле – не то что облакоподобные мегаполисы Киралы и Лимидии. В ней не увидишь ярких красок и причудливых форм дарфенского Оганга. Но где все они теперь, эти Оганги и Киралы?..

Вычурности в Лэйтерлоне не найти, но он – чудо. Он величествен, но эта величественность не подавляет, она какая-то понятная и близкая. Она делает тебя лучше.

Чётко выраженных улиц и больших площадей в Лэйтерлоне нет. Но впечатление, что находишься в замкнутом пространстве, тупике – не возникает. Напротив, чувствуется свобода и открытость. В городе много высоких зданий простой прямоугольной формы, что создаёт общее впечатление устремлённости вверх, к небу. Назвать материал, из которого они построены, не берусь. Можно сказать лишь, что он гладкий, светлый, с лёгким перламутровым отливом.

Город наполнен неизъяснимой прелестью. Что делает его таким, когда небо хмурится, когда идёт дождь? Что дарит ему красоту без малейшей игры цвета? Лэйтерлон оправдывает своё название. Здесь повсюду свет, чистый и ясный. Нет, я говорю не о какой-то бьющей в глаза иллюминации. Это мягкий свет, похожий на тот, который есть в каждом нигдеанце. Он исходит как бы из самих зданий, и лучи касаются всего вокруг. Он значит так много – куда больше, чем можно увидеть, просто глядя на него.

Лэйтерлон – сердце Нигде. Я вышел из Города Света обновлённым и счастливым.

Это были последние мгновения счастья, которому суждено было разбиться вдребезги. И разбил его, уничтожил с лёгкостью, без всякого труда, тот, от кого я никак не мог ожидать такого. Несколько слов, произнесённых с улыбкой, если и грустной, то совсем чуть-чуть…

– Знаешь, Свеф, мир Нигде уходит.

– Что? – не понял я. Смысл сказанного не сразу проник в моё наполненное радостью сознание.

– Уходит на другой уровень бытия. Здесь его скоро не будет.

– Что?.. – снова переспросил я, но уже совершенно с другой интонацией.

– Ты ведь расслышал. И понял.

Да, я расслышал. И понял, но это не означало, что я могу вот так легко это принять.

– Скажи, что это шутка! Ты просто пошутил, да?

Он отрицательно покачал головой.

– Нет, нет, нет, – твердил я, как будто словами можно что-то изменить. – Этого не может быть, я не верю.

– Это давнее решение. Мы сами приняли его. Так надо.

– Нет, не надо! Разве вам не к чему больше стремиться? Разве не осталось тайн, которые стоило бы разгадать?

– Стремиться можно много к чему. Но Нигде завершит своё существование здесь, ничего не достигнув.

Мне было известно, что смерть нигдеанцам не грозит. Единственная раса, способная к вечной жизни, сама от неё отказывается!

Но больше, чем эта мысль, в тот момент меня волновала моя собственная боль. Потому что мне было ужасно больно.

– Как ты мог со мной так поступить? Почему сразу не сказал правду? Зачем заставил полюбить твой мир? Ты знал, что однажды я уже пережил потерю, и теперь я снова должен испытывать то же самое!

– Решение было принято задолго до твоего появления на Нигде, Свеф. Мы сделали наш мир видимым для тебя, и ты захотел прийти, и пришёл. Поэтому ты станешь наследником нашего мира. Будущее с тобой.

– В чёрную дыру будущее! Я уйду так же, как вы, вместе с вами и с этим миром! – мой голос начал предательски дрожать и прерываться.

– Не говори так. Ты ещё поймёшь многое…

– Обратной дороги нет. Мой СКАБ давно превратился в кучу мусора.

– СКАБ не будет нужен тебе.

Я чувствовал его правоту и своё бессилие.

– Ты предал меня. Предал.

Оскорблением я пытался вызвать в себе злость. Но былатолько боль, огромная боль.

– Свеф… – Лонолон взял меня за руку. Его ладонь накрыла мою – точно окутала лёгким туманом. Вообще-то у нигдеанцев подобные жесты не приняты, но он знал, что мой сородич сейчас поступил бы так.

Я отвёл взгляд и стал смотреть в сторону.

– Свеф, ты был счастлив здесь, со мной. Будь счастлив без меня, в другом месте. Источник счастья не вокруг, а в тебе самом.

Я молчал. Лонолон вздохнул – точнее, это было похоже на то, как если бы вздохнул человек.

– Прошу, посмотри на меня. Не отворачивайся.

Изо всех сил стиснув зубы, чтобы не произнести ни звука, я взглянул ему в лицо. В свет его глаз.

– Я люблю тебя, Свеф. Но я вижу, что ты другой, совсем не такой, как мы. Тебе никогда не обрести цельной натуры. Ты – вечная борьба противоречий. Ты разделён. Вот что не даёт тебе обрести покой и причиняет тебе боль.