Похитители теней - Сергей Иванов

– Но их уже не осталось, – возразила она. – Возможно, погибший за вас был последним. А кто тогда нынешние: побочный материал гоблинских опытов?

– Одичавшие образцы, – предположил Светлан. – Слишком тупые даже по меркам создателей. Но речь, собственно, не о троллях… На кого ж ты намекаешь, толстый? – спросил он у Крона. – На тех, кто живет рядом с людьми, но… э-э… любит их не меньше людоедов?

– Людолюбов, – вставила Мишка, опять взяв на себя роль наплечного попугая.

– Вы ж и сами сперва охотились на зверье, – сказал Крон. – А ныне обратили его в скот, чтоб пасся под призором, а нагуляв мясо, брел на бойню. Уж не знаю, кто тут у кого набрался.

– И опять всплывают мифы про гигантов-правителей, научивших людей всяким мудростям, – заметила она. – В Верхнем мире считают, что истина где-то там, за озоновым слоем, и чуть что – притягивают за уши инопланетян. Зато здесь не любят отрываться от земли, благо соседей по шарику хватает на все случаи.

– Уж лучше инопланетяне, – проворчал Светлан. – Насмотрелся я на порождения глубин…

– Лучше не лучше, а чем богаты. Каждому жанру – свои песни.

– Может, пора сменить репертуар?

– Вместе с жанром, ага, – хихикнула ведьма. – Я ж предлагала смотаться на Марс?

В этот момент под дробный перестук массивных лап на ближнюю улочку вывернула Лора – верхом на персональном рогаче. Стремительно промчав последний отрезок, силачка круто затормозила перед стеной и в несколько прыжков взлетела к вершине башни, легко обойдясь без лестницы.

– По-моему, как раз меня здесь и не хватало, – заявила она, усаживаясь рядом со Светланом. – А во дворце теперь Бахрам, – прибавила, ответив даже не на его взгляд – на мысль.

Впрочем, богатырь уже не удивлялся такому. Тем более что и Мишка видела его насквозь. Эдак вскоре сюда заявится прочий гарем, а следом потянутся друзья, сотоварищи просто знакомцы… И вокруг опять станет тесно.

Покачав головой, он продолжил:

– Если принять, что, кроме людоедов-охотников, существуют человечьи пастухи…

– Пастыри! – выпалила ведьма.

– …то им лучше не отличаться обликом от людей, чтоб не возникло отторжения. Не исключено, этим ребятам даже пришлось поменять диету, отказавшись от человечины, – иначе б их быстро раскрыли. Но потребность убивать у них, конечно, не исчезла, и вот это стало главным, чему людоеды научили своих овец.

– Баранов, – буркнула девочка.

– А мы, к нашему стыду, пошли на поводу у своих убийц, сильно облегчив им задачу. И заодно помогая затеряться меж собой, ибо сами начали смахивать на них, переняв чужие повадки… Кстати, – вспомнил Светлан, – недавно я предположил, что Пропащие Души – это естественный финал упырей, в коих обращаются иные люди после смерти. Но, выходит, это были не люди вовсе… ну или не вполне – скажем, наполовину, а то и меньше. Что ж, – кивнул он, – это многое объясняет… во всяком случае, вполне вписывается в чертеж здешнего мироздания.

– Не только здешнего, – бросила Мишка, вдруг проявив патриотизм.

– И как раз из людоедов после смерти проклевываются упыри. А затем, по прошествии лет… вернее сказать, веков… упыри превращаются в Пропащие Души, одержимые истреблением человечества. Забавно, да? Кто громче всех кричал о предательстве, сами оказываются врагами людей.

– А что тут нового? – дернула плечиком ведьма. – Так было испокон.

Поглядев на ее детское лицо, Светлан хмыкнул. Но тему развивать не стал – тем более это могло оказаться ловушкой. С этими малолетками лучше быть начеку.

– А что по этому поводу мыслят эльфы? – спросил он у Лоры.

Но та лишь усмехнулась и ничего не сказала.

– Эльфы мыслят, что люди сами должны до всего додумываться, – ответила за нее Мишка. – Это вон гоблины добрые – делятся дорогим.

– Выходит, среди нас давно уже живут чужие? – заметил богатырь. – А мы-то ждем их из космоса!

– Насчет человечины, – снова вступила ведьма, постукивая пяточками по его груди. – Думаешь, они вправду отказались? Все ж это физиология, а не просто смена витрины, – тут нужна кардинальная переделка. Но когда затрагивается суть…

– А почему, по-твоему, они ели именно людей? – сказал он. – Вон здешний знаток, Крон, вовсе не считает нас вкусными. Значит, что-то выделяет хомо среди прочих… э-э… зверей.

– Пресловутая душа?

– По-видимому. То есть именно это первая цель людоедов, а вовсе не плоть.

– Понятно, что они отбирают жизнесилу, – сказала ведьма. – Но к чему им чужие души?

– Сколько ни заряжайся жизнью, это не сделает вечным, – ответил Светлан. – А бессмертие манит каждого сапиенса.

– И что?

– Вот и представь, что сознание людоеда устроено как ловушка для душ – эдакая клетка, где частицы Бога обречены томиться до скончания времен, лишенные надежды на инкарнацию. Это словно поплавки, помогающие убийце веками удерживаться на плаву, обманывая смерть. Как раз поэтому он не уходит, когда его убивают, а превращается в упыря. Тут и вырывается наружу его истинная суть, прежде проявлявшаяся лишь в полнолуние.

– Ну ты фантаст, – оценила Мишка. – Сам придумал?

– Кстати, в эту систему вписываются и оборотни, – добавил он. – Это те же людоеды, но едва умещающиеся в человечьей шкуре. Вот прежняя суть и прорывается наружу, стоит наступить ночи.

– Берсерки – из того же ряда, – вставила девочка. – Их даже свои боятся.

– Боятся – куда ни шло. А вот когда начинают почитать…

– Так людоеды что, пытаются захватить власть над людьми?

Осклабившись, Крон посмотрел на Мишку едва не с жалостью.

– Пытаются? – переспросил он. – По-твоему, кто вами правит? Другое дело, что стало трудно провести грань. Вы и сами путаетесь – тем пуще не хочется в это вникать сторонним, включая нас. А когда драка, и вовсе не разбираешь, кто волк, помешанный на убийствах, а кто баран, мыслящий чужой головой, – крушишь подряд, покуда не отстанут.

– На себя поглядите! – не стерпела ведьма. – Будто это не ваш Праотец столько старался, чтоб не стихала бойня.

– Но мы-то почитаем Праматерь, – возразил Крон, сдерживая громыхание своего баса. – Все ж хватило ума выбрать.

– Ладно, не о великанах речь, – вмешался богатырь. – Но теория занятная. И многое объясняет. Я-то дивился, откуда в людях столько злобы к сородичам. У других же сапиенсов нет такой тяги к самоистреблению. А сколько за эпоху межвидового сожительства образовалось полукровок!..

– Включая и нас с тобой, да? – спросила Мишка.

– Не исключено. Но в нас этой мерзости меньше половины. Скорей даже не выходит за треть.

– А те, у кого выходит, сперва наломают дров, а после угрызаются – так по-твоему? То есть треть – это критический уровень?