Драконий берег - Екатерина Лесина

у него легкая. И жар спадет. И через пару дней раны затянутся, может, останутся полосы светлой чешуи, да и те сойдут после линьки. Но пока он шил, Сапфира терпела, а я не знала, что мне делать.

Искать чужака? Где?

Горы, конечно, огромны, но не настолько же, чтобы огромный зверь мог скрыться.

– Будем надеяться, что это была просто случайная встреча. – Ник сделал последний стежок и вытер пот. Драконы – это не люди, их шить сложнее. – И девочка будет осторожней. Ну-ка… поддержи, почистить надо… глубокие раны легко гноятся.

Я подставила плечо, помогая Нику оседлать дракона. Он поднял и ящик свой и, вытащив тонкую длинную штуку, похожую на иглу, решительно сунул ее в дыру на загривке. Я отвернулась.

Не могу на это смотреть. Уж лучше на Сапфиру буду.

Я ей помогала из гнезда выбраться. Она была слабенькой. И силенок хватило лишь на то, чтобы скорлупу пробить. Она так и застряла в яйце, не способная пошевелиться.

Драконы любят своих детей. По-своему.

Весьма по-своему. И Криста, мать ее, сидела на краю, разглядывая это недояйцо. Еще немного – и сожрала бы, как сожрала скорлупу.

Я не позволила.

Вмешиваться в такие дела не стоит, но… я взяла это несчастное яйцо и вытащила Сапфиру. Поднесла ее к морде Кристы.

– Видишь, она вполне себе здоровая, – сказала я тогда и зажмурилась, когда Криста выдохнула облако пара.

Я была рядом, когда Сапфира росла.

И смеялась, глядя на первый ее полет.

Я подкармливала ее рыбой. И счесывала чешую на первой линьке. У меня на предплечье четыре шрама, когда она, раздраженная, просто полоснула меня по руке. А потом долго ластилась, заглядывала в глаза, извиняясь.

И теперь мне говорят, что какой-то урод пытался убить моего дракона?

Сапфира перевалилась на бок, вытянула хвост, выгнула спину и икнула. А Ник весьма поспешно скатился с драконьей спины.

– Пойдем. Ее сейчас вырвет. Это от лихорадки. Воспаление пошло внутрь, придется чистить…

Ник нахмурился. А я подобралась.

Иногда драконы болели. Иногда, чувствуя близость смерти, уходили. Иногда у них даже получалось, и институтские оставались без добычи, а в пещерах просто становилось свободней.

– Принеси еще воды, – попросил Ник. – Похоже, мне придется остаться. Гной я выпущу. И раны зачищу. Понаблюдать вот придется, только… – Он вновь открыл саквояж. – Заедешь к моим? Скажешь, что к утру буду точно… у Зои сегодня физиотерапевт. Она его не слишком любит, а миссис Фильчер ее жалеет и занятия срывает. Ей кажется, что я Зои мучаю.

Ник отвернулся.

А я коснулась его руки, утешая. Я заеду. И останусь.

И не позволю пропустить занятие. Я понимаю, что боль порой – симптом выздоровления. И что Ник прав, что… неважно.

– Спасибо.

– И тебе. – Я смотрела, как он наполняет мутноватой жидкостью шприц. И уверилась, что Ник не позволит Сапфире умереть.

Он ведь тоже слышит их. И если так, то… то понимает, что и люди нуждаются в драконах.

– Еще… я оставил чек. Проследи, чтобы его передали миссис Фильчер. Клайв ее недолюбливает. И может забыть. Но тебя он послушает. Он тебя боится.

– Было бы с чего.

Клайв всех боится. Потому и предпочитает не показываться на глаза. И это у него выходит.

– Прослежу.

– И… как думаешь, если они и вправду нашли Вихо…

Сапфира отползала от лужи рвоты, раздраженно мотая головой. Суетились огневки, спеша закрыть дрожащим маревом крыльев раны.

– …то кто был там? У машины?

Понятия не имею.

Ник остановил Сапфиру, зад которой уже ушел в озеро. Он похлопал ее по шее и велел:

– Пригнись.

Надо будет наших предупредить, чтобы приглядывали. Если и вправду объявился чужак, то рано или поздно себя покажет.

Игла вошла между чешуек.

И Сапфира застыла, выпучив глаза. Из приоткрывшейся пасти ее капала слюна, порой и на куртку Ника… ничего, отмоется.

– Вот так, девочка. – Иглу он вытащил аккуратно. – Тебе стоит поспать, пока я ковыряться стану. И завтра ей надо кислого молока… пару ведер.

Будет.

– А ты иди… мы тут поговорим. О своем. Правда?

Миссис Фильчер спорила с ма Спок. И громкие их голоса наполняли дом, на пороге которого застыла бледная девушка с огромной сумкой.

– Добрый день, – сказала я, ощутив острый укол ревности.

Это и есть физиотерапевт? Почему-то я думала, что это будет мужчина, но… невысокая. Крепко сбитая. И руки сильные.

Но все равно хорошенькая. Светленькая. И бровки домиком. Глазки синие, удивленные. Вряд ли ей больше двадцати.

– Добрый, – не слишком уверенно ответила она. – А вы…

– Друг хозяина дома.

Звучит, если подумать, странно и довольно-таки двусмысленно. Одно время по городу гуляли слухи о наших с Ником близких отношениях, но какие-то неуверенные, что ли. Оно и верно, где я, а где Эшби. И никто не удивился, когда предложение он сделал Зои.

– Не пускают? – спросила я.

– Не слышат, должно быть.

Ага. Конечно.

Слышат они все прекрасно. И видят тоже. Вон на втором этаже занавеска качнулась. И кто там прячется? Впрочем, какая разница. Ключ у меня есть. И от этой двери тоже.

Я ее и открыла.

– А вы…

– Уна, – сказала я.

– Оливия, – девушка робко улыбнулась. Кажется, рядом со мной она не чувствовала себя спокойно. И то верно… пахло от меня так себе.

Драконами. Пещерами. Потом тоже. Но я лишь плечами пожала: в любой профессии есть свои недостатки.

– Меня Ник отправил. Приглядеть. На всякий случай.

Встретила нас миссис Фильчер. Она стояла у подножия лестницы с видом горделивым и независимым, прямо не человек – статуя. И руки на груди скрестила, всем видом показывая, что не позволит какой-то там девице дочь мучить.

– Зои отдыхает, – сказала она вместо приветствия. – И в ваших услугах здесь не нуждаются.

– Нуждаются, – возразила я. – Еще как нуждаются.

– И я полицию вызову!

– Телефон там, – я ткнула пальцем вглубь холла, где на специальной тумбе стоял черный аппарат. Ник его только в прошлом году заменил. Предыдущий, помнится, обладал на редкость тугим диском, а еще странною манерой обрывать разговор по собственному почину.

Нынешний был куда лучше. И диск с золочением. Солидно.

Под взглядом миссис Фильчер Оливия совсем растерялась. И подвинулась поближе ко мне. И сумку свою к груди прижала… вот же… а говорят, люди умные. Сапфира и та понимает, что лечение может быть неприятно, но ведь терпит же!

– Идем, – я взяла Оливию за руку. – Ее комнаты наверху. Если чего нужно, то говори мне. А вы не дурите, я не Ник, выставлю за порог и деньги отдать забуду.

Вот давно заметила, что упоминание о