Талантливый господин Варг - Александер МакКолл Смит

добрые намерения, пускай даже он иногда тыкал его в чувствительные местечки на брюхе и проявлял нездоровый интерес к собачьим зубам и деснам. И вот теперь, когда осмотр был закончен и доктор Хоканссон опытной рукой – и совершенно безболезненно – взял у Мартина из загривка кровь на анализ, пес устроился поудобнее на смотровом столе, закрыл глаза и погрузился в сон.

– Он так доверяет миру, верно? – сказал доктор Хоканссон, моя руки. – Как приятно видеть собаку, у которой так мало проблем.

– Если не считать депрессии, – ответил Ульф.

Ветеринар кивнул.

– Это, скорее всего, генетическое. Вообще, знаете, принято считать, что шведские собаки подвержены депрессии больше других.

– Это все наши широты виноваты, – заметил Ульф.

Доктор Хоканссон был с ним согласен.

– Я только что вернулся из Греции, – сказал он. – Мы с женой были на Итаке. Сняли там маленькую виллу вместе с жениной сестрой и ее мужем. Их дети тоже там были – двое ребят и девочка. К сожалению, подростки.

Ульф посмотрел на него с сочувствием.

– У тебя ведь детей нет, верно, Ульф?

Ульф покачал головой.

– Жены у меня больше нет – как, думаю, ты уже знаешь. И теперь… – тут он пожал плечами. – Я подумывал жениться во второй раз, но случая как-то не представилось. Не уверен, захочет ли кто-нибудь вообще иметь со мной дело.

Доктор Хоканссон погрозил ему пальцем.

– Да ладно тебе, Ульф. Дамы наверняка тобой интересуются. Девушка, которая работает у меня в приемной, постоянно говорит, какой ты симпатичный, – он немного помолчал. – Не то чтобы я сам замечал подобные вещи, но факт остается фактом. Ты в прекрасной форме, и, я уверен, найдется немало приятных дам, которые будут счастливы, прояви ты к ним интерес.

Ульф ответил, что у него такой уверенности нет.

– Ей придется принять Мартина – кем бы она ни была. А у Мартина есть проблемы, как тебе хорошо известно – тут и глухота, и депрессия.

– Это все на дам не действует, – отмахнулся доктор Хоканссон. – Напротив, женщин часто тянет к сирым и убогим. Или, по крайней мере, у меня такое ощущение. Материнский инстинкт.

Ульф улыбнулся. К сирым и убогим он себя, в общем-то, не причислял; доктор Хоканссон был прекрасным ветеринаром, но чувства такта ему явно не хватало.

– А еще мне постоянно говорят, что я – человек привычки и не желаю меняться, – он безнадежно покачал головой. Потом снова взглянул на доктора. – А что, эти подростки были такими уж ужасными?

Доктор Хоканссон, который уже сидел за столом, делая пометки в карточке Мартина, поднял голову.

– Подростки? О да, абсолютный кошмар. Один из них – парень постарше – отказывался надевать рубашку и ходил повсюду с голым торсом. Он явно был страшно доволен собой и постоянно торчал в гостиной, то и дело напрягая мышцы. Отвратительное зрелище.

– Нарцисс тоже был тинейджером, – заметил Ульф. – Мы как-то об этом забываем.

– Да, – ответил ветеринар. – А его сестра только и делала, что слушала музыку. Когда ты пытался что-то ей сказать, она просто тыкала пальцем в наушники и мотала головой.

– Утомительно, – посочувствовал Ульф. Он вспомнил, как неделю или две назад он допрашивал подростка, которого обвиняли в хакинге военного сайта: параллельно допросу он сидел в соцсетях и был абсолютно уверен, что он в своем праве. В конце концов Ульф, потянувшись через стол, забрал у него из рук телефон, что привело к взрыву негодования. Вряд ли бы его больше взбесило, ударь я его по лицу, подумал Ульф.

– Все мы когда-то были подростками, – сказал доктор Хоканссон. – Нам нужно быть толерантнее.

– До какого-то предела, – отозвался Ульф.

Ветеринар вздохнул.

– Да, – ответил он. – Теперь относительно прогресса у Мартина… Достаточно ли у него физической активности?

Ульф ответил, что да, как ему кажется.

– Я вывожу его погулять по утрам, и у него есть возможность хорошенько побегать. А потом днем, пока я на работе, моя соседка выводит его на прогулку по крайней мере два раза. Вполне активный образ жизни.

Ветеринар кивнул.

– Превосходно. Физические упражнения животным необходимы. В природе – пока не появились мы – они все время двигались в поисках пищи. Опасность состоит в том, что после нашего появления необходимость охотиться – или вообще разыскивать еду – отпала. В этом корень зла, – тут он посмотрел на Мартина, который ответил ему одухотворенным, горестным взглядом, как бы поддерживая взгляды ветеринара на человеческое вмешательство в дела животных.

– Предки Мартина – волки – постоянно были заняты поисками пищи, – продолжил Хоканссон. – У волков, знаете, нет проблем с лишним весом.

– Уверен, что нет, – согласился Ульф.

Доктор Хоканссон нахмурился: он кое-что припомнил.

– Кстати, о волках, – сказал он. – У меня тут недавно был довольно необычный клиент.

Ульф ждал, что он скажет дальше. В прошлом случалось, что доктор Хоканссон обращал внимание Ульфа на какие-то случаи, заслуживающие интереса полиции. В одном таком случае расследование привело к аресту наркодилера, который использовал собак для контрабанды наркотиков из Америки. Собакам скармливали сосиски, внутрь которых были засунуты пластиковые контейнеры с кокаином. После того как нескольких таких собак привели в клинику на прием с тем, чтобы им дали слабительное, Хоканссон поделился своими подозрениями с Ульфом, и дело было передано в отдел по борьбе с наркотиками. Доктор Хоканссон получил тогда официальную благодарность от самого Комиссара, а также приглашение на полицейскую рождественскую вечеринку. Конфискованных собак отправили в приют, а потом они нашли себе дом – их забрал к себе человек, который занимался ремонтом моторов у катеров местного полицейского управления.

– Так вот, – продолжал доктор, – тут мне привели недавно на прием великолепного метиса – помесь хаски и эльзасской овчарки. Вообще-то, если уж быть точным, мне кажется, овчарка там была не эльзасская, а бельгийская, но насчет хаски я совершенно уверен. Эти глаза – ну, вы знаете, о чем я. Голубые глаза. В нашем случае – с такими желтыми крапинками. Янтарный цвет, вот, кажется, как это называется.

– Красивая порода, – вставил Ульф. – Смотришь на них – и видишь бескрайнюю тундру. Заснеженные леса и все такое прочее.

– Да, – согласился доктор Хоканссон. – В общем, этот человек, который привел собаку, он не был постоянным клиентом. По-шведски говорил с сильным акцентом – эстонским или, может быть, латвийским. Крупный такой мужчина, с таким характерным телосложением, ну, знаете, как у славян.

Ульф покачал головой.

– Прибалты – вовсе не славяне, доктор Хоканссон. На самом деле они – вроде финнов. Им не нравится, когда их путают с русскими или поляками.

Доктор Хоканссон наморщил нос.

– Ну, насколько я понимаю,