Заколдованный участок - Алексей Слаповский

Меж тем Кублакова, глядя на Нестерова, размышляла о чем-то своем. И предложила:

– Квасу холодного не хотите?

– С удовольствием.

Нестеров пошел в дом. За этим, прячась в кустах, наблюдал Володька, вставший спозаранку и не спускавший с Нестерова глаз. Его предположения, похоже, оправдывались. Правда, Кублакова сама Нестерова позвала, но это не проблема: долго ли экстрасенсу внушить, чтобы делали то, что он хочет.

А Наташа, трагически протянув руку к дому, сказала:

– Родная мать отбивает мужчину у родной дочери! Вот она, современная мораль! – Тут она заметила, что у Нины какие-то слишком печальные для утреннего времени глаза. – Нинка, ау! Слушай, ты влопалась, я смотрю! А говорит: закроем тему!

– Перестань.

– И чего тебя тянет на странных каких-то? То ментом увлеклась, то психиатра ей давай!

– Не психиатр, а психотерапевт. И ты сама с ним заигрываешь.

– Да так, прикалываюсь, – современно выразилась Наташа. – Мне он не нравится, не мой тип.

– Тот был не мент... То есть мент, но человек в первую очередь... А этот... Не понимаю я его...

– И я не понимаю. Слушай, может, он инопланетянин вообще? – засмеялась Наташа. – Шутки шутками, а как он появился, чудеса какие-то начались. К Сущевой муж насовсем вернулся. Или клад вот нашли.

– Клад-то при чем?

– Ну, как. Я читала: одна аномалия другую притягивает. Так что ты с ним осторожней! Долго он там квас пьет, между прочим.

12

Нестеров там уже не квас пил, между прочим. Он сразу понял, что Люба вознамерилась поговорить о чем-то сокровенном, но не знает, как начать.

И помог ей:

– Мне кажется, вы о чем-то спросить хотите?

– Хочу, – призналась Люба. – Скажите, вы можете посмотреть на человека – и понять?

– Что понять?

– Ну, вообще, что с человеком происходит.

– С вами что-то происходит, а вы не можете понять, что именно?

– Да как раз ничего со мной не происходит. Вот уже где-то второй год.

– Депрессия?

– А?

– Упрощенно говоря, плохое настроение.

– Да нет, настроение нормальное. Но жить неохота. Встаю утром по привычке, по хозяйству занимаюсь, что-то делаю – а неинтересно мне ничего, понимаете?

– А муж, как я понимаю, уехал?

– Сама выгнала... Он тут так всех насмешил... Ладно, это отдельная история...

Нестеров, беседуя, посматривал вокруг. Все чисто, опрятно, хозяйственно, даже слишком чисто, слишком опрятно. Не хватает того минимального, но ощутимого беспорядка, духа легкой мятежности и устойчивой, уютной по-своему нестабильности, который возможен лишь в одном случае: когда в доме есть мужчина.

И Нестеров сказал:

– Людям надо о ком-то заботиться. Дочь у вас выросла, коровы и овцы – не предмет для заботы. Человек вам нужен. Мужчина.

– Ой уж прямо, сдалось мне это! Мужчина! Одна морока! – Люба помолчала и усмехнулась. – А вообще-то правда. На что мой муж был поганец, а я вокруг него вертелась, как вокруг принца. Всегда накормленный, выглаженный... Приятно мне это, люблю я это. Ладно. Извините, что отвлекла. Как говорится, понятней стало, легче – нет. Безвыходная ситуация.

– Почему?

– А потому что мужчин у нас всего ничего, а из них нормальных еще меньше. Так что заботиться не о ком. Вот и всё.

– Не всё. Вы не думали о других вариантах? Я в качестве консультанта одно время работал при очень солидном брачном агентстве. И знаю конъюнктуру. Самый востребованный тип у столичных обеспеченных мужчин, которым около пятидесяти: симпатичная женщина лет сорока, душевная, простая, без детей или с одним выросшим ребенком. Я вам больше скажу: если ваше объявление поместить в Интернете, то не только отечественные, заграничные мужчины завалят вас предложениями!

– Ой, да бросьте вы! – Люба засмеялась и махнула рукой. – Интернет какой-то... Это всё не про меня.

– Но почему не попробовать?

– Не знаю... А как поместить? У меня фотографии приличной нет даже...

Нестеров тут же достал мобильный телефон, навел на Любу, нажал кнопку – и тут же ей показал:

– Вот, пожалуйста. Уже есть.

– Надо же... – рассматривала и удивлялась Люба. – Куда техника зашла... И когда это может в вашем Интернете оказаться?

– А хоть сегодня.

– Чудеса... Ну, если только для смеха. А напишем что?

– Правду. Симпатичная женщина с покладистым характером, добрая, хозяйственная, без вредных привычек...

– Ой, ой, захвалили!

– А что, не так?

– Да так вообще-то...

Тут Нестеров не мог не вспомнить о своей, как он ее иронично называл, сверхзадаче:

– Скажите, а если получится, вы ведь уедете? И дом будете продавать? Так имейте в виду: у меня найдется покупатель.

– А, всё равно не будет ничего. Кто на меня позарится?

– Посмотрим!

И мы посмотрим, только позже – возможно, даже не в этой главе. А пока заглянем в администрацию.

13

Заглянем в администрацию, потому что туда заглянул и Вадик, исследующий неизвестно что. Он обратился к Андрею Ильичу с просьбой:

– Разрешите я при вас эту брошку осмотрю. У меня кое-какие соображения.

– Какие еще соображения? Испортишь, не дай бог, отвечать кто будет?

– Не испорчу, я ее даже в руки не возьму.

Андрей Ильич открыл сейф, где брошь лежа– ла на чайном блюдечке, достал и показал Вадику. Тот приблизился, рассмотрел ее в лупу и пробормотал:

– Ясно...

– Что тебе ясно?

– Пока далеко не всё, – сказал Вадик и удалился, погруженный в свои мысли.

Он отправился в магазин к Шуре Куриной и задал ей вопрос: кто в последнее время покупал резиновые сапоги сорок второго размера?

– Сапоги покупали много кто, новая партия была, а впереди осень, люди запасаются. Кублакова покупала.

– У нее что, сорок второй?

– Еще бы я размеры помнила! Потом Стасов Володька покупал, Шаров Андрей Ильич покупал, Мурзин вроде тоже... Экстрасенс наш – и то купил. Вечером у речки ходить по росе. Будто ему ходить больше негде.

– Ясно...

– Что тебе ясно?

– Пока далеко не всё...

И Вадик продолжил свои непонятные поиски, бродя по селу и наблюдая, как жители повсеместно копаются, надеясь найти клад.

14

Анисовцы копались, надеясь найти клад, а Мурзин и Вера перерыли уже весь огород. Умаялись. Сошлись на невидимой меже, огляделись: все уже перекопано, одни ямы и кучи земли. Мурзин воткнул лопату, хотел присесть, но везде было сыро, а он берег свое мужское здоровье, поэтому передумал, оперся о черенок лопаты.