Эндимион. Восход Эндимиона - Дэн Симмонс

– Когда мы летали из Джектауна в Град Поэтов на встречу с дядей Мартином, мне попадались андроиды, но вас среди них не было. Говорите, больше ста лет? А какой сейчас год? – Я ответил. – Понятно. – Энея погрузилась в молчание, глядя на искорку, в которую успел превратиться Гиперион.

– Так ты действительно из прошлого? – Вопрос был, конечно, глупее не придумаешь, но в тот день с моими умственными способностями явно что-то случилось.

– Разве дядя Мартин вам не объяснил?

– Объяснил. Ты бежишь от Ордена, верно?

– От Ордена? – переспросила девочка. Она подняла голову, и я увидел у нее на глазах слезы. – А что это такое? – Я моргнул. Мне и в голову не приходило, что кто-то может не знать, что такое Орден. – Выходит, всем заправляет Церковь?

– Можно сказать и так. – Не вдаваясь в подробности, я растолковал, какое место в нашей жизни занимает Церковь.

– Ясно. Мы предполагали, что нечто подобное может произойти. Значит, сны начинают сбываться…

– Какие сны?

– Не обращайте внимания. – Девочка встала, огляделась по сторонам, подошла к роялю и взяла несколько аккордов. – Мы на звездолете Консула.

– Совершенно верно, – откликнулся компьютер. – Я не очень хорошо помню своего прежнего пассажира, но его звали Консулом. А вы были с ним знакомы?

– Нет. – Энея улыбнулась. – С ним была знакома моя мама. Она подарила ему вот это. – Девочка показала на лежавший у трапа присыпанный песком ковер-самолет. – Консул тогда покинул Гиперион, ушел в Сеть и при мне не возвращался.

– Он не вернулся до сих пор, – сообщил корабль. – Моя память повреждена, однако я почему-то уверен, что Консул погиб. – Механический голос сделался деловым. – При выходе из атмосферы у нас запросили позывные, но больше не вызывали. Погони не обнаружено. В течение десяти минут мы выйдем из гравитационного колодца Гипериона. Жду указаний по переходу в спин-режим.

Я посмотрел на девочку:

– Летим к Бродягам? Старый поэт сказал, что ты хочешь отправиться к ним.

– Я передумала. Корабль, назови ближайшую населенную планету.

– Парвати. Расстояние одна целая двадцать восемь сотых парсека. Шесть с половиной дней по корабельному времени, три месяца объективного.

– Кажется, Парвати входила в Сеть? – поинтересовался я.

– Вряд ли, – ответил А.Беттик. – По крайней мере в последние годы перед Падением – точно нет.

– А какая из ближайших к Парвати планет раньше входила в Сеть? – продолжала расспрашивать Энея.

– Возрождение-Вектор, – сообщил компьютер. – Еще десять дней полета по корабельному времени и пять месяцев объективного.

Я нахмурился:

– Не знаю, не знаю… Охотники, которых я сопровождал, обычно прилетали как раз оттуда. Там хозяйничает Орден. Наверняка полным-полно кораблей и солдат.

– Зато это ближайшая планета Сети, – возразила Энея. – Нуль-порталы на ней были?

– Были, – подтвердили в унисон компьютер и А.Беттик.

– Проложи курс к Возрождению-Вектор через систему Парвати, – велела Энея.

– Будет на день корабельного и на две недели объективного времени быстрее, если мы прыгнем сразу к Возрождению-Вектор, – заметил корабль.

– Знаю, – отозвалась Энея. – Но я хочу побывать в системе Парвати. – Должно быть, она прочла в моих глазах вопрос, а потому пояснила: – За нами наверняка вышлют погоню. С какой стати выдавать нашу настоящую цель?

– Пока за нами никто не гонится, – сказал А.Беттик.

– Вот именно, пока. Через несколько часов все изменится, и они не отстанут от меня до конца моих дней. – Энея повернулась к проекционной нише, словно рассчитывая увидеть там «лицо» корабля. – Пожалуйста, выполняй.

На голоэкране поплыли звезды.

– Двадцать семь минут до точки перехода в систему Парвати, – доложил компьютер. – Погони не обнаружено. Факельный звездолет «Святой Антоний» и транспортный корабль начинают движение.

– А что со вторым факельщиком? Как его… – Я напряг память. – Да, с «Бонавентурой»?

– Радиосигналы и данные детекторов свидетельствуют, что корпус звездолета «Святой Бонавентура» утратил герметичность. Корабль посылает аварийный вызов.

– Господи Боже, – прошептал я. – Что стряслось? Неужели напали Бродяги?

Девочка покачала головой и отошла от «Стейнвея».

– Это был Шрайк. Отец предупреждал… – Она не докончила фразы.

– Шрайк? – переспросил андроид. – Насколько мне известно из легенд и старинных записей, существо по имени Шрайк никогда не покидало Гиперион. Его встречали только в радиусе нескольких сотен километров от Гробниц Времени.

Энея уселась на подушки. Чувствовалось, что она смертельно устала.

– Ну да. Боюсь, сегодня он забрался гораздо дальше. Если отец прав, это только цветочки.

– Шрайк не появлялся без малого триста лет, – проговорил я.

Девочка отрешенно кивнула.

– Знаю. С тех самых пор, как Гробницы открылись перед Падением. – Она взглянула на андроида. – До чего же я голодная! И грязная.

– Я помогу кораблю приготовить обед, – сказал А.Беттик. – Душевые расположены наверху и внизу, на гибернационном уровне. Наверху, кроме того, имеется ванна.

– Тогда я пошла наверх. Думаю, до прыжка как раз успею. Увидимся минут через двадцать. – Поравнявшись со мной, Энея остановилась и взяла меня за руку. – Наверно, я кажусь вам неблагодарной. Большое спасибо, что спасли меня и что позволили втянуть себя в события, которые закончатся неизвестно чем и когда.

– Не стоит благодарности, – пробормотал я.

Девочка усмехнулась:

– Вам тоже не мешает принять душ. Однажды мы сделаем это вместе, а пока вам лучше спуститься вниз.

Я разинул рот, а она вприпрыжку побежала к трапу.

Капитан де Сойя пришел в себя на борту авизо «Рафаил» – ему позволили дать кораблю название. Это имя капитан выбрал не случайно: архангел Рафаил соединял разлучившихся влюбленных.

До этого воскресать де Сойе доводилось дважды, но оба раза при воскрешении присутствовал священник, который давал пригубить кагора, а затем подносил апельсиновый сок. Потом за дело брались техники, которые беседовали с ним, объясняли что к чему и не уходили до тех пор, пока он не начинал мыслить здраво.

На сей раз не было ни священника, ни техников – только выпуклые, вызывающие клаустрофобию стенки реаниматора. Мигали индикаторы, на мониторах возникали ряды символов, в которых де Сойя пока не мог разобраться. Ему повезло, что он вообще в состоянии думать. Капитан сел, осторожно свесил ноги.

«Ноги. У меня их снова две».