Училка и бандит - Юлия Гауф

Так, значит, воровство. А еще…

- И школоту ты подрядил машины воровать?

- Я паспорта проверяю, - обижается мужчина на мое неэтичное замечание. – Совсем малышню в бизнес не беру. А Петр…

- Школьник, - перебиваю я. – Он школьник, в голове ветер. Крутым хочет казаться, значительным. Хвастался, что на хозяина города работает. Это ты хозяин города?

- Да, - подмигивает мужчина, и я вижу на его лице самодовольство.

Связалась на свою голову: первый – бездельник и сектант, этот – преступник.

Брошу Ивана, найду третьего, и кем он окажется? Наемным убийцей? Маньяком? Создателем финансовой пирамиды? Или, прости Господи, блогером-тиктокером?

- Чем еще занимаешься?

- Ничем, - врет Иван, в котором я сейчас вижу обычного мальчишку. А уж их вранье я различать научилась в первые недели работы в школе.

- Дай угадаю, - причмокиваю я губами. – Вымогательством, да?

- Эй, я доброе дело делаю, - снова возмущается это чудо. – Все по-честному: я охрану обеспечиваю, с недобросовестными поставщиками разбираюсь, задолженности выбиваю. И за это, как любой бизнесмен, получаю оплату.

Бизнесмен, значит.

Все по-честному.

Прелесть какая!

- Значит, еще и вымогательство, - заключаю я. – Еще что?

- Раз так хочешь знать, то я еще раритетами торгую, - теряя терпение бросает Иван, и встает со стула. – Обеспечиваю законность денежных потоков и владею небольшим боксерским клубом.

Киваю как болванчик, глядя на нервно расхаживающего по маленькой комнатушке мужчину. Все еще хуже, чем я думала.

- То есть, ты незаконно достаешь редкости, которые продаешь на черном рынке, - перевожу я с его дипломатического на русский, который вот-вот станет матерным. – Отмываешь деньги, и… владеешь клубом, в котором устраивают бои без правил? То есть, настоящие бои без правил, а не те, которые по телеку крутят ночью. Так?

- Так. Довольна?

- Я в полнейшем восторге, - едко отвечаю на издевательский вопрос.

«- Ему ведь не стыдно ни капельки, - понимаю я с легким ужасом. – Иван даже гордится! Нужно решить сейчас: нужен он мне, или стоит забыть его. Нужен-не нужен-нужен-не… ох, на ромашке бы погадать…»

Морщусь от своей нерешительности, и ясно понимаю: нужен. И хочет Иван того, или не хочет – ему придется стать самым законопослушным гражданином нашей страны за всю ее современную историю.

- Значит, так, - хлопаю я в ладони, - ты бросаешь все эти свои делишки и распускаешь банду бездельников. Работа физруком на первое время вполне подходит, а летом что-нибудь придумаем. Моя мама – председатель поселка, и им нужен начальник охраны. Считай, что это место у тебя в кармане.

Вздыхаю – маму, конечно, поуговаривать придется. Крепко она Ивана невзлюбила – так, что даже со мной сквозь зубы разговаривает, когда по телефону общаемся. Но я подключу дедулю, и мы ее сломаем.

- А может, комбайнером меня устроишь? – предлагает Иван. – Или стоит начать хлеб по сельским магазинам развозить, а?

- Там платят мало, но если ты хочешь…

- Я хочу, чтобы ты, женщина, не совала нос не в свои дела, - рычит Иван, и зло отпинывает несчастный стул со своего пути. – Я в твои дела не лезу!

Ой, боюсь-боюсь. Какие мы злые!

- Ты, Иванушка, в мои дела влез так, что только уши торчат! Теперь моя очередь. Я не хочу, чтобы ты всем этим занимался, так что бросай!

Скрещиваю руки на груди, показывая, что решение мое обсуждению не подлежит.

- Я слишком много воли тебе дал, Василиса, - хмурится мужчина, в упор глядя на меня. – Сам виноват. Бабу нужно в ежовых рукавицах держать, но мы это исправим. Значит, так: то, где я достаю деньги – тебя не касается. Ты – моя, и должна меня слушаться, и с этого дня…

- Хрен тебе, - вызывающе перебиваю я этого наглеца, начитавшегося «Домострой». – Или ты по-хорошему завязываешь с глупостями, или…

- Или? Договаривай?

Сужаю глаза, а в голове появляется смутная идея. Не хочешь по-хорошему, Ванечка, будет по-плохому.

Но по-моему, и никак иначе.

- Выбирай: я или эта твоя банда малолеток и разбойников!

- Рассказывай, - велит мне Оксана.

Не хочу рассказывать, хочу упиться в хлам, подойти к каждому мужику в этом баре, и в глаза сказать, что каждый из них – козел.

- Странная у тебя семейная жизнь, - вместо ответа замечаю я, - только замуж вышла, но шляешься со мной по всяким злачным местам. Что, плохо там, замужем?

- А то сама не знаешь. Ну так что?

- Что-что? – хмыкаю, опрокидываю стопку холодной водки «Абсолют», и говорю: - Ну, слушай…

Слушать Оксана умеет. Собственно, потому мы и подружились: я люблю болтать, подруга умеет выслушивать, и всем от этого хорошо.

- Вот, - заканчиваю я жаловаться на Ивана, - врал что эскортник, врал что честный человек. Гопник он.

- Бандит, - педантично поправляет подруга. – Гопники мобильники в подворотнях отжимают. А Иван твой…

Угу, Иван мой в подворотнях ноги физрукам ломает. Можно сказать, подрывает спортивную культуру нашего города.

- И что он выбрал?

Отвечаю подруге мрачным взглядом, и прищелкиваю над пустой стопкой.

- Пьяной горечью Фалерна чашу мне наполни, мальчик, - декламирую я Пушкина, веселя и бармена, и Оксану.

- Так вам вино или…

- Или.

Какие буквальные люди – эти бармены.

- Ни за что не поверю, что Иван тебя бросил, выбрав свое увлечение… эээ… криминалом, - снова возвращается подруга к неприятной теме.

- Ха! Это я его бросила! – произношу на выдохе, и отправляю в себя еще стопку водочки – благослови Бог того, кто ее придумал. – Он вообще отказался выбирать!

… - - Выбирай: я или эта твоя банда малолеток и разбойников!

- И не подумаю, - в тон мне отвечает Иван, скрестив руки на груди. – С чего вдруг я должен выбирать?

С того, что я так хочу! С того, что беспокоюсь за тебя, дубина! И вообще, я – женщина, а значит умнее и мудрее.

- Если хочешь быть со мной – выбирай, - стою я на своем.

Только, кажется, я не на того нарвалась. Иван, к сожалению, или к счастью не тюфяк. С таким интересно, но помыкать сложнее.

Гораздо сложнее! Но нет ничего невозможного.

- Я тебя выбирать не заставляю: я или твоя работа, - издевается Ваня.

А он явно издевается!

- Мужчина, вы в своем уме? Я учительница, а не мошенница какая-нибудь или стриптизерша, - возмущенно вскрикиваю, но продолжаю смотреть на Ивана в упор.