Орден Крона. Армия свободы - Нина Малкина

От повисшего в воздухе конфликта Йоллу, лу-лу, растерял все мысли и машинально дёрнул край скатерти.

— Перестаньте, — устало попросила хозяйка. В окаймлённых краснотой глазах читалась растерянность и усталость. — Мы должны смотреть в одном направлении, а не упражняться в язвительности за столом совета. Пора признать, что Орден Крона представляет существенную угрозу для королевства. Проклятая организация теперь не только отравляет умы и сердца подданных, она ещё и ведёт вполне кровопролитную и разрушительную военную кампанию в Квертинде.

— Моя дорогая, — консул Батор накрыл пухлой рукой белую ладонь Ванды и тут же исправился: — Ваша Светлость, госпожа Ностра. Я в очередной раз убеждаюсь в мудрости нашего Великого консула. Вы достойны занимать его кресло.

Грэхам Арган вцепился взглядом в покровительственный жест и даже срипнул зубами так громко, что Йоллу затоптался на месте. Не иначе, у кровавого мага в этот момент выросли клыки, лу-лу.

— Думаю, он одобрит моё решение, — Ванда Ностра потёрла светлую бровь. — Тяжёлые времена требуют отчаянных мер. Как бы вам не хотелось думать иначе, экзарх Арган, Верес — это проигранный бой Квертинда. Несмотря на то, что стязателям удалось оттеснить войско бунтарей, последствия слишком сильно сказываются на благополучии королевства. Мы не можем строить защиту Квертинда на ваших обещаниях.

— Это значит, что вы одобряете прошение? — выпучил глаза генерал лин де Голли. — Армия получит доступ к привратникам?

Йоллу тоже вытаращился, ожидая решения бледной девочки. В его правильности рудвик ни капли не сомневался.

Ванда Ностра встала, прямая и высокая, как сама Девейна. Под бордовой мантией консула звякнули браслеты. Хозяйка обвела собравшихся взглядом, тяжело вздохнула, открыла рот и… кулем рухнула прямо в объятия рудвика. Йоллу, лу-лу, едва успел поймать хрупкое белое тело, замотанное в бордовые одежды. Глаза девушки закатились, но рудвик точно знал, что причиной обморока было не видение, а обыкновенная усталость. Да, именно усталость. И именно обморок. Обычный пустяк на пресном тесте, лу-лу!

Консулы вскочили со своих кресел, что-то закричали, замахали руками. Рудвик их не слышал, лу-лу. Он бережно баюкал хозяйку, напевая ей бабушкину колыбельную. И только когда экзарх Арган подхватил бесчувственную девушку на руки и уверенно понёс её прочь вдоль ряда колонн, Йоллу понял, что сидит на холодном полу совершенно напуганный и потерянный. Он поднял голову к высокому куполу над столом Верховного Совета и сильно зажмурился от слепящего цветного света, льющегося сквозь мозаичный купол. «КОРЖИК» может подождать, лу-лу. Всё на свете может подождать, пока Ванда Ностра приходит в себя. Рудвик-секретарь как никто другой знал, что она — обычная бледная девочка, хоть и бесконечно мудрая. Она хочет сберечь королевство, но оно обязано отвечать ей взаимностью. Во имя Квертинда, лу-лу!

Сверху на крохотного рудвика недовольно смотрели величайшие короли прошлого, навечно застывшие в мозаиках окон.

Магистр Калькут поднесла горящую лучину к плоской резной тарелке и подожгла лежащий в её центре кристалл. Густой дым взметнулся белёсыми клубами, собрался в причудливые облачка и взлетел к самому потолку — туда, где над детерминантом Шарли висела массивная бронзовая люстра. В нос моментально ударил религиозный аромат амбры.

Студенты, сидящие на скамейках своих факультетов, притихли и с опаской посмотрели в сторону четырёх суровых стязателей. За их спинами невысокая прямая женщина в роскошной бордовой мантии промакивала платочком глаза. Консул Витта Лампадарио прибыла к самой свадьбе, изрядно удивив всю Кроуницкую академию появлением. Волна слухов и разговоров ещё не успела набрать достаточной мощности, как главный их герой появился в воротах Церемониального Зала при полном параде.

Куиджи Лампадарио шагнул под полукруглый свод. Строгий фрак со светлым жилетом и повязанным платком в тон, чёрные туфли, сверкающие начищенными носами в свете свечей и — неожиданно — тяжёлый перстень на пальце. Парень помедлил несколько секунд, давая всем хорошенько себя рассмотреть, и неспешным шагом двинулся по залу. Негромкий стук каблуков эхом разнёсся над сводами, смешиваясь с терпким запахом.

— Это его последний шанс на побег, — шепнул Комдор и слегка повысил голос: — Псих, вали, пока не поздно!

Я хмыкнула и откинула за спину прядь с миинхом, которую от скуки теребила с тех пор, как заняла своё почётное место в последнем ряду трибуны Ревда. Нед сидел рядом, то и дело пытаясь приложиться к ещё полной фляжке. До сих пор я успешно пресекала его попытки напиться ещё до церемонии, но сейчас упустила момент, и Комдор всё-таки отвернулся к сплошной полосе окон за нашими спинами. Парень от души глотнул хмельного напитка, чем заслужил мой осуждающий взгляд. Оставалось только надеяться, что сегодня это был не полыний шторм.

— Подвиньтесь, — попросил пробравшийся к нам с трибуны целителей Толстый Мон.

Его перемещение не осталось незамеченным — ректор Аддисад, стоящая сегодня с магистрами у самого входа, пригрозила нам троим пальцем и что-то шепнула Джеру. Тот закивал, но прерывать торжественную тишину замечаниями не стал.

На месте отсутствующей трибуны сегодня высилась круглая арка, увитая гирляндами из красных пушистых цветов, белых роз и тканевых лент. Золотистая корона венчала арочный круг, как голову монарха. Вся торжественная конструкция нежно сверкала серебристо-белыми огоньками магии Мэндэля.

Огромный капюшон белой мантии Биатрисс Калькут, грозной скалой возвышающейся в центре арки, полностью скрывал глаза и лоб женщины и являл взору только внушительный подбородок. Но и его было почти не разглядеть — струя дыма, исправно текущая вверх с тарелки на высокой тумбе, прятала лицо женщины за плотными клубами. За спиной у целительницы стояли двое не менее эффектных участников обряда — таинственный человек под алом капюшоном и худощавый парень в мантии консульства.

Новоявленный жених почти дошёл до места церемонии, но остановился возле вооружённой охраны в перчатках. Стязатели разошлись в стороны, пропуская Куиджи к матери. Парень, не раздумывая, опустился на одно колено и склонил голову. Консул Лампадарио заплакала, обхватила голову сына и по-матерински прижала к себе, что-то нашёптывая в темноволосую макушку.

Студентки умилённо охнули, загалдели, но строгий оклик ректора вернул гулкую тишину.

Получив благословение, Куиджи высоко задрал подбородок, нашёл нас троих глазами и коротко кивнул. В ответ захотелось радостно засвистеть, закричать его имя и захлопать в ладоши, но я только улыбнулась и помахала сразу обеими руками. Комдор поднял фляжку в качестве одобрения, но быстро спрятал её за спину, поняв, что мы привлекли внимание абсолютно всех в Церемониальном зале. Банда изгоев сегодня женила одного из своих бойцов — к тому же, ещё и сына консула — и бесконечно гордилась этим событием. Даже угроза отработок за нарушение правил не могла утихомирить нашего ликования.

— Куиджи Лампадарио, — гаркнула магистр Калькут, и вся студенческая толпа по привычке подпрыгнула. — Ты принёс плату богам за благословение супружеского счастья?