Обыкновенные ведьмы средней полосы 2 - Ольга Шах

надобны! Ярика арестовали и сожгли по одному навету, а теперь и за нас взялись! Где его сынок? Что с ним сталося? Вилена тоже взошла на костёр!

Рыдания заглушили голос бедной девушки, и она приникла к груди своего мужа.

— Ты права, милая! Никто не знает, что сталось с сыном Ярополка Славена, но ты такого не допустишь! Ты сейчас возьмёшь себя в руки, и сможешь открыть портал прямо отсюда, с заднего двора нашего дома! Открыть в любой мир, поставить корзинку с нашей крошкой, и закрыть портал обратно! Так мы сохраним ей жизнь!

Юрий отстранил супругу от себя, вытер ей глаза, и твёрдо сказал:

— Ты должна попытаться ещё раз! Выйти отсюда мы не можем, я вообще не знаю, сколько времени у нас в запасе, но ты справишься, я знаю… выхода у нас иного нет!

Среди орденцев нет сильных магов, им неведомо будет, что мы оставили наше дитя в ином мире.

— Но мы сможем вернуться за ней, Юрий, правда? — женщину била крупная дрожь.

— Конечно! Нам нужно только пережить визит отцов-дознавателей в наш дом, Ладимир предупредил меня, что они где-то рядом.

Магичка кивнула, и снова принялась щупать потоки, пытаясь сформировать из них столь знакомое зеркало портала, и только теперь, по её особой технике, я поняла, что рыдающая магичка — это та юная ведьма из моего сна, которая открыла портал возле школы.

Только тогда у неё был гордый вид будущей сильной ведьмы, а сейчас — загнанного зверя. Но она не оставляла своих попыток нащупать нужную конфигурацию, и теперь у неё получилось нечто маленькое и кривоватое, зато знакомо отдающее серебристыми переливами. Это был действующий портал. Юрий выбежал из дома, взял в руку корзинку со спящим младенцем, острым стилосом начертал на пелёнках несколько рун дрожащей рукой. «Наука, меняющая жизнь» — с трудом прочла я каракули Юрия, поскольку две зеркальные руны словно слились в одну, и надпись стала казаться кириллической буквой «М». Затем он протянул руку и быстро поставил люльку с младенцем с той стороны портала, после чего тот схлопнулся. Я краем глаза успела заметить, что стоит люлька на каком-то мусоре, да запачканные чернилами пелёнки.

— Яна, мы не можем пойти вслед за малышкой и посмотреть, что это за мир, обещаю лишь одно, после того, как мы переживём допрос, то тут же вернёмся за нашей крошкой. Поверь мне!

Янина снова заплакала и устало опустилась на землю. Юрий что-то лихорадочно записывал стилосом на вощёной табличке, после чего спрятал её в библиотеке дома, в книжке с детскими рисунками.

— Уж, поди, тут Орден рыскать не станет! — дрожащими губами шептал он, снова выходя из дома.

Я в этом бы очень посомневалась, поскольку узнала одного из сотрудников Ордена Чистой Крови, которые открыли калитку сада.

— Отец-дознаватель Горибор! Вы ли колдун Юрий? Орден обвиняет вас в отступничестве…

Я резко села на кровати. В горле было сухо, как в пустыне. Я попила воды, прямо из глиняного жбанчика, и прилегла снова. Но сон больше не шёл ко мне.

«Вот, интересно, это у Юрия сон прервался, или у меня»? Что-то тревожило меня, совсем, как там, в Муроме, не давая мне уснуть…

— Да иду я, иду! Ну чаво колотисся! Чаво ты колотисся? Я вот тебе ужо вороття-то отворю, да выскажу, что ломисси ты во двор воеводы Муромского, Мечислава-воина! Так что подумай крепко, хошь ли ты ишшо разок в калитку-то пнуть, лихоманка тебя забери! — старый привратник медленно ковылял к воротам, дабы узнать, кого это принесло, когда сам воевода вот только-только в столицу с гостями своими отбымши.

— Дом воеводы? — вежливо спросили с той стороны ворот — Слава Богам! Значит, я не ошибся!

Глава 26

Глава 26

Старик-привратник словно нарочно медленно телепал к воротам, и это безумно раздражало колдуна, который стоял в ожидании, когда ему соизволят открыть калитку. Однако, колдун прекрасно понимал, что именно сейчас ему не стоит проявлять свои чувства, поскольку было у него намерение попасть во двор воеводы, где прячутся девчонки, по возможности тихо. Маяк, на который он держал путь, светил по-прежнему ярко, и находился совсем близко.

Колдун прислушался к себе — так и есть — где-то совсем рядом были три молодых девушки, он ощущал их светлую ауру, и одна из них лучилась тем радужным оттенком, который он запомнил ещё там, в Нов Городе.

Колдун размышлял о том, как причудливы бывают прихоти судьбы. И как странно то, что она связывает людей, которые, казалось бы, мало что имеют общего. Те же самые пришлые, которые могли подружиться с девчонкой из семьи Славен… тут колдун усмехнулся, впервые подумав о том, что выходит, будто они с Кариной родственники — двоюродные брат с сестрой. Потом орденец этот, а нынче — наш преподаватель Собигор. Ну, и как апофеоз — тот заносчивый мальчик, который вдруг возомнил себя волшебником, и смог залезть в Школу благодаря связям своего папеньки, воеводы муромского. И что их всех могло связывать? Колдун в жизни не видел более странную компанию, которая частенько рыскала по городу в поисках приключений.

Две пришлые, частенько одетые в брюки и кое-как расчёсанные, с ними молодая девушка с длинной косой в приличном сарафане, голубоглазый и весь из себя добропорядочный Собигор, и, наконец, тот несносный мальчишка в дорогом кафтане, который на всех смотрел свысока. Колдун поправился: практически на всех свысока. Одна девочка из их разношёрстной компании вызывала у него совершенно другие чувства.

Колдун усмехнулся — у него самого подобных чувств пока не возникало ни к одному человеку, признаться честно, он даже не думал никогда об этимологии этого чувства, решив для себя однажды, что выберет время, но позже, через пару сотен лет. Когда сам станет директором обновлённой Школы, в которой будут учиться только особенные волшебники, достойные этих древних стен. Такие, которых сейчас почему-то боятся и называют странным именем — Тёмное Дитя.

Шарканье ног за калиткой отвлекло колдуна от размышлений о всеобщем благоденствии.

— Ежали не поделу колотилси… то я воеводинову десятнику скажу, пусть он тебя проясняет — хмуро пообещал привратник, распахивая дверь.

Увидев стоящего за ней волшебника, привратник нимало не смутился. Многие горожане бы изрядно напугались, если бы колдун вдруг решил постучаться в их дверь, но служба у воеводы накладывала свои отпечатки, так что старик нимало не насторожился, увидев перед собой колдуна в тёмной хламиде.

— Нету воеводы дома-то! И охранителей евоных нетути! Они по гостям отправилися, вроде как… Коли есть такая надобность, так сотник Микола пока заведувает…

Старик ещё что-то пытался выспросить у неразговорчивого колдуна, но тот не дал ему такой возможности, поскольку зашёл в калитку без приглашения, и на крик привратника просто пригвоздив того самой калиткой к забору. Старик и раньше-то был не избалован проявлениями магии, а теперь и подавно — и не видел он никогда, чтобы калитка вот так, запросто, человека к стене прижала. Удар, ещё один, и вот уже колдун спокойно осматривается во дворе, определяя, где именно находится источник тонкого сияния, которое излучает аура пришлой девчонки.

А всё-таки хороший слепок тогда сделал директор с той пришлой — очень чёткий рисунок, спутать невозможно. Колдун даже немного порадовался за то, что её тогда не убили те две странные личности, которых он подослал к ним в другом мире.

Человек осмотрелся в ограде, но приближения других людей не ощущал. Что ж, это неплохо, что пока его внедрение осталось незамеченным до поры до времени. Нет, он абсолютно не волновался о том, что может не справиться с вооружённой охраной, вовсе нет. Скорее, он заботился о том, что, пока он будет убивать этих людей, кто-то из тех, за кем он пришёл, мог бы ускользнуть. Сейчас речь идёт, конечно, об этой Маше, которую он считал Тёмным Дитя.

У самого колдуна не было дара магии крови, как у Славиной или директора, зато он мог заставить человека поделиться тайнами. Кто на что учился, как говориться. Колдун улыбнулся своим мыслям, с теплотой вспоминая годы, которые он провёл в Ордене, и пошёл дальше.

В дальнем конце ограды, где была конюшня, раздавалось сопение и громкие восклицания.

— Нешто можно боевого коня, ровно кобылу какую, расчёсывать да украшать так? Ето всё девки те, чтоб им пусто было! — сердился конюх, расплетая хвосты и гривы