Кассий - Бен Каунтер

— В спокойствие и в темноте вдали отсюда мы будем оплакивать потери. Как повелось у древних людей Макрагга, когда среди них ходил Робаут Жиллиман, чтобы почтить павших, мы устроим соревнования в доблести и мастерстве и паломничество к землям предков. Боль, которую вы сейчас испытываете, объединится и разделится между нами — и рассеется, ведь мы отдадим дань памяти нашим погибшим. Верьте, что так и будет, Ультрамарины! В бою нас прикрывает щит веры. И мы знаем, что наши павшие присоединятся к пантеону героев нашего ордена. — В море лиц перед собой Кассий видел несокрушимую веру и преданность. Кто-то, например Морвион, ее не скрывал. Другие затаили в себе, но даже Гален и Фабиан не могли спрятать блеска глаз, решительно сжатых губ. — Придет время, и ваш гнев и ненависть станут столь же горячими и острыми, как сталь на наковальне, — продолжал капеллан; он по очереди посмотрел на каждого Ультрамарина, впечатывая в их разум свои слова. — Чувства эти не должны укорениться в вас и расцвести безоглядной яростью. Признайте их частью себя и отделите от всего остального. Помните, что гнев, как любое другое оружие, можно до поры до времени отложить в сторону. И в нужный момент оно будет у вас наготове, воспоминания о павших друзьях вернутся и помогут теснить врага. До тех пор отложите это оружие вместе с болтером и боевым ножом, цепным мечом и силовым доспехом, пока они не понадобятся вам снова. Братья мои, это время настанет. Верьте в это в первую очередь!

Кассий позволил словам повиснуть в тяжелом от фимиама воздухе. Затем он отвернулся, давая братьям время вознести собственные беззвучные молитвы за павших и за победу на Коловане.

— Лорд-капеллан, — сказал брат Регул, приближаясь с зажатым под мышкой шлемом. Кассий отметил, что после ранения сержанта Веригара он блестяще справился с ролью командира отделения, и по возвращению на Макрагг намеревался представить его к присвоению очередного звания. — Получено оповещение от капитана корабля. Он бы хотел поговорить.

— Выхожу на связь, — ответил Кассий.

— Сенсориум-шлем заметил это пару часов назад, — раздался по вокс-связи чуть потрескивающий голос Ванхутена. — Пришлось подождать, пока горизонт расчистится и мы сможем присмотреться получше.

Ванхутен служил на флоте Ультрамаринов с юности и был благородным сыном Макрагга, которого семья давным-давно отдала ордену в счет уплаты дани. На подрагивающем голографическом дисплее появился человек строгого вида, капитанская фуражка с козырьком венчала длинное изможденное лицо с усами стального цвета и запавшими голубыми глазами.

— Мы только что получили данные от сенсория корабля, — продолжал Ванхутен. — Я подумал, что наш магос сможет пролить на это некоторый свет.

В самой большой палатке в зоне высадки сервиторы установили нечто вроде временного стратегического центра, состоящего из нескольких скамеек и расположенного посередине голоматического проектора. В данный момент он показывал двумерный тактический дисплей с изображением положения крейсера Ультрамаринов и биокораблей тиранидов. В командной палатке к Кассию присоединились магос Роте, капитан Гален, капитан Фабиан и технодесантник Ворун из Третьей роты. Все собравшиеся смотрели, как мерцает и изменяется голограмма, показывая зернистое изображение вакуума. Виднелся ломтик диска Колована, окаймленный резким желтым цветом. Над планетой плыли четыре громадных корабля в форме кальмара из бледной одутловатой плоти, самый большой из них во много раз превосходил размер крейсера Ультрамаринов. Вдоль корпуса у него шла бахрома длинных извивающихся усиков, раскрывались и закрывались громадные жабры. С одного конца появились жвала, которые препроводили нити биомассы в пищевод — биомассы, созданной из флоры и фауны Адверики.

— Корабли-ульи, — с гадливостью констатировал Гален.

— Ксеносы миновали третичную стадию заготовки, — заметил магос Роте. — Значит, споровые трубы должны уже быть готовы, по ним биомасса забрасывается на орбиту. Имеющиеся в наличии данные ставят их далеко впереди стандартной модели.

— Попытайтесь сдержать восхищение в голосе, магос, — посоветовал капитан Фабиан.

— Чтобы лучше противодействовать ксеносам, нужно отдавать должное их способностям, — парировал Роте.

— Вон там, — заговорил Ванхутен, — видите? Та мерзкая штуковина в нижней левой части дисплея. Понаблюдайте за ней.

Ванхутен показал им судно поменьше — одно из детенышей большого корабля-улья. Два самых маленьких детеныша перегоняли облака биомассы, забрасываемой с планеты, затем тащили к кораблю-улью тягучими веревками, но этот казался совсем другим. Он выкатился из тени корабля-улья, обнаружив сухую крапчатую поверхность с лоскутами отслаивающейся кожи, под которыми виднелось серое волокнистое вещество. Пока командиры смотрели на него, детеныш неуклюже повернул и чуть было не врезался в бок материнского корабля, пытаясь выровняться после внезапной смены направления.

— Что это с ним? — удивился Фабиан.

— В верхних слоях атмосферы он распадается, — сказал Ванхутен. — Он все еще мобилен, но движения его хаотичны и сумбурны.

— Патоген! — обрадовался Гален. — Он заразил биомассу! В конце концов мы их отравили!

— Только он не повлиял на находящиеся на поверхности организмы, — заметил Кассий. — Магос?

— Гипотеза напрашивается сама собой, — сказал Роте, и на миг Кассию послышалось в его голосе такое человеческое чувство — радостное возбуждение. — Принимая во внимание расположение, мы можем предположить, что данная группировка является ответвлением разбитого флота-улья, называемого Кракен, хотя ранее его присутствие не регистрировалось. Мы не знаем, где он был, изолированный от большинства тиранидов, и что могло повлиять на способность флота к биоформированию и изменить ее.

— Получается, что генетика этих существ могла так сильно деформироваться, что разработанный вами патоген более на них не действует? — уточнил Гален.

— Именно, — подтвердил Роте. — Тогда почему же к нему оказались восприимчивы корабли? Я бы предположил, что пока наземные войска тиранидов генетически видоизменялись посредством процессов биоформирования до тех пор, пока не стали невосприимчивы или же по крайней мере высокоустойчивы, сами корабли-ульи сохранили достаточно подобия с геном Кракена и этой устойчивостью не обладают. В этом случае патоген по-прежнему может быть для них смертелен.

— Если мы убьем корабли, можно поймать ксеносов в ловушку на поверхности, — развил мысль Гален. — Они никогда не уйдут с Колована, а флот никогда не прорвется в сегментум Соляр. Вторжение задохнется.

— Вполне логично, — согласился Роте.

— Можно ли воспроизвести патоген и запустить прямо на материнский корабль? — спросил Гален.

— Я изъял только небольшой флакон, сказал Роте. — Детеныша улья покалечила инфицированная биомасса. Наши представления о биологии организмов флота весьма ограничены; можно предположить, что он принял вещество, и оно проникло в органы пищеварения и восстановления до того, как хлынуло к материнскому кораблю. Разрушитель вряд ли сможет попасть настолько далеко, чтобы обеспечить всеобъемлющее заражение, особенно у организмов побольше.