Ошибка смерти - Нора Робертс

– Это могло бы объяснить, почему она не сказала никому из вышестоящих… Если она не сказала.

– Она не может сказать кому-то из вышестоящих, если не знает, кто именно занимается бесчестным делом. Я могу провести сравнительный анализ операций за последний год, выявить клиентов, которые наиболее явно преуспевают по сравнению с остальными.

– Я могу сделать это для тебя, – напомнил Рорк.

– И то правда! – оживилась Ева. Его предложение значительно облегчало ей жизнь. – Ты наверняка скорее заметишь, если там есть, что замечать. Я могу проверить финансовую сторону: доходы, издержки партнеров…

– Они знают, как укрывать доходы, они же финансисты.

– Ну, надо же с чего-то начинать!

Утреннее небо по цвету было похоже на скисшее молоко. С воспаленными глазами Ева сидела над второй порцией кофе. «Дело не во времени, – думала она. – Дело в цифрах».

Рорк поставил перед ней тарелку с омлетом.

– Тебе это понадобится.

Ева взглянула на тарелку, потом перевела взгляд на Рорка, когда он сел напротив нее.

– У меня глаза кровоточат? Ощущение такое, будто кровоточат.

– Пока нет.

– Не понимаю, как ты этим занимаешься день за днем. – Тут Ева опрометчиво взглянула на стенной экран, на который он вывел утренние биржевые сводки, и прикрыла глаза ладонью. – Сжалься.

Рорк тихонько рассмеялся, но переключил экран на новости.

– Наелась цифр, дорогая?

– Они мне во сне снились. Плясали, некоторые пели, а у других даже зубы были. Я предпочла бы лежать с голой задницей на тротуаре, и чтоб по мне ходили туристы из Южной Дакоты, чем работать бухгалтером. А ты, – Ева ткнула в него вилкой, – ты их обожаешь. Пятерки и двадцатки, норма прибыли, накладные расходы, торговая маржа и всякая хрень, не облагаемая налогом.

– Я мало что люблю так же сильно, как хрень, не облагаемую налогом.

– А я не понимаю, как вообще люди ухитряются следить за деньгами, когда они летают по всему шарику со скоростью света. Один парень вкладывает их в молочных поросят, а через пять минут – бац! – он уже спихнул поросят и вложил бабки во всякие электронные штучки, да еще перевел остаток в арахисовое масло.

– Никогда не стоит складывать все яйца в одну корзину.

– Как скажешь. – Еве пришлось подавить зевок. – Эти бухгалтера гребут бабки граблями, а потом опять размазывают их повсюду.

– Деньги в чем-то похожи на навоз. Ты ничего не сможешь вырастить, если не размажешь его повсюду.

– Я ничего подозрительного найти не смогла, но это не показатель: мне кажется, мои мозги спеклись где-то на втором часу. Уровень жизни соответствует доходам, доходы соответствуют дивидендам, прибылям, инвестициям и т. д. и т. п. Если кто-то из них что-то химичит на стороне, у них это глубоко закопано.

– Я посмотрю, не удастся ли мне что-нибудь выкопать. Ну, а пока у меня есть пара клиентов, которые демонстрируют постоянный прирост прибыли за последние два года. Возможно, это хороший менеджмент, – добавил Рорк. – Или везенье. Или инсайдерская информация.

– С представительствами в Нью-Йорке?

– Да.

– Отлично. Теперь мне есть чем их запугивать и терроризировать. Это искупает долгую ночь с цифрами. – Ева принялась за омлет с заметно возросшим аппетитом. – Рорк, допустим, ты химичишь с бухгалтерией, что-то покупаешь или продаешь под прилавком, действуешь в «серой зоне» закона и этики.

– Я?! – Рорк мастерски изобразил оскорбленную невинность и глубокий шок. – Да как у тебя язык повернулся?

– Не валяй дурака, только допустим. Если бы ты этим занимался, а кто-то из твоих служащих об этом прознал, что бы ты стал делать?

– Я бы все отрицал, а сам тем временем по-быстрому уничтожил бы все, что меня уличает, подчистил бы данные, сфабриковал бы другие, если бы понадобилось. Ну и в зависимости от того, как дело повернется, я дал бы служащему прибавку или перевел бы его куда-нибудь.

– Другими словами, есть масса способов замылить дело, если это вопрос денег. А вот убивать двоих – это крайность. Это значит, поддавать жару. Теперь уж копы точно начнут копать.

– Да, убийство – это слишком сильная и глупая реакция. Кто-то принял дело близко к сердцу, хотя это всего лишь бизнес.

– Вот и я так думаю. Это личное.

Так как ей хотелось обсудить это дело с Мирой, Ева переслала файлы на ее рабочий компьютер в Центральном управлении, а затем позвонила строгой секретарше главного полицейского психиатра и записалась на прием.

По пути в центр города Ева заметила воздушную рекламу:

«Но кто может заинтересоваться распродажами в магазине под названием «Пещера Аладдина»? – удивлялась Ева. – Что там можно купить? Лампы, начиненные джиннами? Неликвидные ковры-самолеты?»

Для покупателей, соблазнившихся скидками, было еще слишком рано. Даже для туристов было еще рановато, кроме разве что самых оголтелых. Жители Нью-Йорка деловито направлялись на работу или с работы, у многих уже с утра были назначены встречи за завтраком. Приходящая прислуга, ежась от холода, дожидалась автобусов, которые должны были доставить ее в квартиры или городские особняки для ежедневной уборки.

А в метро под ногами Евы дремало под стук колес еще больше народу.

На каждом углу уже стояли лоточники, зорко выслеживая в толпе желающих отведать зубодробительно черствых бубликов и смертельной отравы, выдаваемой за кофе. Над решетками грилей поднимался дымок: сигнал для тех, кто был настолько голоден – или настолько безумен, – чтобы соблазниться омлетом из восстановленного белка.

На тротуарах уже раскрывали столы торговцы, толкавшие поддельные дизайнерские товары «серого» рынка. «В такой холодный день, с ветром, пробирающим до костей, и облачным небом, готовым в любую секунду разразиться снегом, самым ходким товаром будут шарфы, шляпы и перчатки», – решила Ева.

Ее прогноз подтвердился: не успела она въехать в гараж управления, как пошел снег вперемежку с ледяным дождем.

У себя в кабинете Ева взяла кружку кофе, села, вскинула ноги на стол и принялась изучать доску с фотографиями.

«Это что-то личное», – снова подумала она.

Джейк Слоун поддерживал личные отношения с обоими убитыми.

Лайла Гроув пыталась установить личные отношения с убитым мужчиной.

Кара Грин, заведующая отделом, в котором работала убитая, если верить ее собственным словам, поддерживала дружеские отношения с обоими убитыми.

Все три поколения Слоунов проявляли личный интерес к Копперфильд.