По живому следу - Фридрих Незнанский

Ехать Моте было некуда, разве что в Москву. А там он случайно познакомился с Щербининым и Авербухом. Им как раз нужен был надежный человек.

Судьбе-злодейке было угодно распорядиться таким образом, что ровно тридцать пять лет тому назад в одном городе, в одном дворе, в один год и даже в один месяц родились два прелестных мальчугана.

В семье Щербининых долгожданного мальчика назвали в честь дедушки по материнской линии Виктором. Вся родня обрадовалась его рождению, и, собственно говоря, выбор такого «победоносного» имени был предрешен задолго до появления самого Витюши. Дед, в свой черед продолжая давнюю фамильную традицию, был военным, орденоносцем, заслуженным ветераном. Ни один праздник, разве что кроме Восьмого марта, не обходился без того, чтобы полковника Щербинина не поздравляли от военкомата, райисполкома и прочих государственных учреждений, не приглашали бы его в президиумы, не снабжали бы продуктовыми наборами. Внука ждала такая же завидная доля. Но дедушкино многострадальное сердце не выдержало навалившихся перестроечных бурных событий, и судьба внука, как и всего государства, круто переменилась. Мечты о военной карьере отодвинулись, а затем и вовсе испарились… После школы Витя закрутился в каких-то рискованных авантюрах, у него то и дело самым загадочным образом появлялись и не менее таинственно исчезали весьма крупные суммы денег, им интересовались люди в штатском — с татуировками на пальцах и с красным кантиком на серых штанах. От службы в армии Витька откупился — косил под нервнобольного в Кащенко.

А в соседней семье Панфиловых новорожденного назвали Игорем. Вообще-то называла бабушка, тайком сходив в синагогу и посоветовавшись с раввином. Пришла и объявила, что внука теперь зовут прекрасным исконно русским именем Игорь. Всем в жизни большой еврейской семьи заправляла и управляла замечательная бабушка Рива Авербух. У нее было много детей, еще больше внуков. Сама бабушка, изо всех сил стараясь обеспечить разнообразные возможности развития и благополучия своей семьи, уже давно переехала на историческую родину, но каждая веточка огромного семейного дерева регулярно хотя бы раз в месяц получала от бабушки Авербух, от своего надежного корня, старомодные письма в конвертах с подробнейшими указаниями на каждый день. Не говоря уже о кардинальных указаниях выбора профессии и женитьбы. И все, кто следовал ее мудрым наставлениям, удачно женились, хорошо учились, успешно трудились и неизбежно вовремя получали ученые степени, звания, лауреатства, гос-премии, чины, ранги и поощрения. Но… Как и у каждой матери, сердце у нее болело за самого неудачливого из своих потомков. Видно, прикрывшись древнерусским княжеским именем, Игорек усвоил и какие-то древнерусские черты характера.

С малолетства он отличался чисто славянским буйством, непокорностью и непреодолимой тягой ко всякого рода экстремальным поступкам. То он убежал за цыганкой в табор. Влюбился в пятом классе. Потом убежал из дома, чтобы устроиться юнгой на торговом пароходе. Затем уехал в Сибирь добывать алмазы — Игоря перехватили уже в Свердловске, где он пытался сесть на попутный поезд…

Много сил и слез ушло на исправление Игорька. И все впустую. Армейскую службу устроили Игорю в Театре Советской Армии. Он служил там рабочим сцены, при этом ночевал дома, обедал в театральном буфете вместе с режиссерами и ведущими народными артистами. Но и там он не выдержал, через полгода устроил — ночью на сцене — широкое гулянье с театральными девками, солдатней. Упились водкой, сломали какую-то там уникальную декорацию, загадили весь театр. Семья, конечно, оплатила все расходы по уборке и заглаживанию конфликта. Но там среди девиц, участвовавших в ночном дебоше, была дочка какого-то авиационного генерала, для которого оказалось неожиданностью такое поведение любимого чада. Совершеннолетнюю девицу генерал повез к гинекологам и был потрясен, узнав, что она не сохранила невинность. Она, естественно, стала врать, что это случилось только что, что ее взяли силой… К счастью для Игорька, папа-генерал не поверил. Так что единственное, что удалось сделать для неслуха со славянским именем, это добиться его перевода в Заполярье. А могло бы закончиться гораздо хуже.

В простой гражданской жизни Игорь Панфилов-Авербух при всей своей воспитанной интеллигентности и мягкости отличался вспышками буйства, причем частыми и с размахом.

Сейчас уже трудно сказать наверняка, но кажется совершенно исторически допустимым, что Витечку и Игорька мамаши вывозили в колясках во двор в одно и то же время. И эти ребята слышали пронзительные голоса друг друга еще задолго до того, как научились говорить.

В одной песочнице, что и сейчас расположена посреди двора, они мутузили друг друга лопатками по панамкам. На одних качелях они старались перещеголять друг друга. В одних и тех же подворотнях они учились курить взатяжку.

Их верная мальчишеская дружба умиляла родителей… И даже потом, когда они вместе стали проворачивать разные делишки, они никогда не расставались.

Они пробовали много чего. И законного, и не очень. И в конце концов остановили свой выбор на одном бизнесе, который не был слишком легким, по закону карался строго, зато обещал очень большие барыши. Ну и был для самих бизнесменов довольно приятным.

Они открыли небольшой частный «массажный салон» с тремя довольно молодыми украинками, к которым затем присоединили еще двух молдаванок. Дали объявления в газеты. Потихоньку пошли клиенты.

Неуемная энергия друзей не позволяла им останавливаться на достигнутом. Они придумали еще кое-что. Как-то раз, когда Игорь наблюдал в щелку, как клиенты развлекались с их девочками, ему пришла в голову идея снимать все это на видео. Сказано — сделано. Купили камеру, установили, потом из отснятого материала смонтировали фильм… Неожиданно у торговцев порнофильмами он прошел на ура…

Даже самим «воротилам бизнеса» казалось очень странным, что в таком деле, которым они занялись, им во всем сопутствует удача. Никаких непреодолимых препятствий не встретили приятели в этом предприятии. Все происходило по намеченному плану, легко и без проблем.

Несомненной удачей было знакомство с Мотей Гладильщиковым — вором-домушником на покое. Помимо того что Мотя, по его словам, имел связи в криминальных структурах и большие возможности сбыта готовой продукции на отечественном рынке, он знал кое-кого в милиций, кто мог в случае чего отмазать.

Когда Мотя в последний раз прокололся, случилось это исключительно по вине неумолимо развивающегося технического прогресса. Мотя только что отмотал приличный срок: пять лет укреплял горнорудную промышленность страны. За это время квартировладельцы обзавелись совершенно ненужными охранными системами. Да и свои собственные оборонные инженеры, оставшись без привычной работы, накинулись на бедного обывателя со своими передовыми идеями.

Бедный Мотя залез в приличную квартирку, которую присматривал, пас почти неделю… И время выбрал подходящее — хозяева были на даче, а соседи обычно спят воскресным утром. «Зачистку территории», как Мотя называл свои операции, он наметил на четыре часа утра. В половине пятого нужно было уходить.