Джаханнам, или До встречи в Аду - Юлия Латынина

Адрес ОАО «Алонсо» совпадал с адресом Кесаревского НПЗ, а генеральным директором покупателя и продавца почему-то числился один и тот же В.А. Григорьев, подпись которого на копии документа была аккуратно замазана.

Документ третий был договор, заключенный Охотским флотом на поставки этого самого МВП, которое, судя по всему, использовалось в приборах ориентирования – в частности, в гироскопах. Поставщиком значилось ОАО «Алонсо», предложившее поставлять масло по цене девятьсот тысяч рублей тонна, что выглядело несколько странно, поскольку цены других конкурентов, на тендере проигравших, колебались, согласно представленной тут же справке, от двухсот пятидесяти до трехсот тысяч рублей за тонну.

А затем прокурор Андриенко взялся за следующую порцию документов и обомлел.

Это были протоколы комиссии, выяснявшей причины потрясшей всю Россию аварии: гибели дизельной субмарины «Ангарск», ушедшей прямо на учениях под воду вместе со всем экипажем. Выводы секретной комиссии гласили, что лодка погибла из-за неисправности гироскопа: идя в подводном положении, лодка по какой-то причине потеряла ориентацию и со всей дури наскочила на скалы, отклонившись от района учений на три сотни километров.

Доставая последнюю пачку документов, Андриенко уже знал, что там будет. И не ошибся.

Это была записка главного инженера Кесаревского НПЗ, адресованная командующему Охотским флотом вице-адмиралу Соколову. Записка чрезвычайно сухо излагала технологию изготовления МВП.

Согласно ей, МВП производили из особых сортов нефти, содержащих небольшое количество парафинов – так называемой троицко-анастасьевской нефти.

Мазут, полученный после разделения фракций, направлялся на установку вакуумной перегонки. Затем в вакуумный дистиллят добавляли серную кислоту, для экстракции асфальто-смолистых веществ. В получившийся продукт добавляли полипробутилен – вязкое вещество с молекулярным весом в 10–20 тысяч дальтон.

Согласно той же записке главного инженера, на маслоблоке, арендованном ОАО «Лада», имело место существенное нарушение технологического процесса. Во-первых, для изготовления приборного масла использовалась не троицко-анастасьевская нефть, а обычная тяжелая сернистая нефть. Это не представляло большой проблемы, поскольку вакуумный дистиллят в соответствии с разработанной на этот случай технологией подвергли депарафинизации.

Однако этого было мало: оборудование маслоблока было старым, агрессивная серная кислота сожрала корпус сульфуратора, и пока его меняли, прошло два-три месяца. Все это время сырье для производства МВП подвергалось только контактной очистке и не подвергалось обработке серной кислотой.

Получившееся в результате масло первоначально отвечало всем необходимым спецификациям, однако было нестабильно. Пролежав на складе несколько лет и даже месяцев, оно могло резко потерять свои свойства и загустеть.

Записка главного инженера рекомендовала вице-адмиралу Соколову как можно скорее уничтожить все запасы масла вязкого приборного, закупленного флотом по столь дорогой цене у ОАО «Алонсо».

– И чьи это фирмы?

– Руслана.

Прокурор потрясенно вздрогнул. Рома Вишняков развалился на стуле, улыбаясь. Подошвы его тупоносых ботинок прочертили на паркетном полу кабинета едва заметные следы.

– У меня свои счеты с Русланом, – сказал Вишняков, – и с Артемом Ивановичем. Он мужик или кто? Если он мужик, пусть пойдет и набьет мне морду. А не обращается к генералу ФСБ, чтобы меня выгнали с работы.

– У тебя оригиналы есть? – хрипло сказал прокурор.

Он мог думать только об одном: об эффекте, который произведет сообщение, что принадлежащие чеченскому бандиту фирмы несут прямую ответственность за гибель российской подводной лодки.

И что косвенная вина при этом лежит на всей этой коррумпированной шайке, начиная с покровителей Руслана в ФСБ и кончая партнером Рыдника Суриковым.

– Оригиналы будут после десятки. В течение часа.

Андриенко молча поднялся, подошел к сейфу и через минуту протянул Роме Вишнякову десять тысяч долларов.

– Тебе не страшно отдавать такие документы?

Вишняков усмехнулся.

– Я уезжаю из города. Маленький круиз. Боро-боро, Таити и Гонолулу. Лайнер «Принцесса Востока». Отходит завтра вечером из Пусана.

– Надеюсь, не с женой Сурикова?

– Нет, с Ваняткой Сочиным.

Лицо прокурора слегка вытянулось.

– Что делать? – сказал молодой человек, – Россия – дикая страна. В ней состоятельных мужчин куда больше, чем состоятельных женщин.

* * *

Халид Хасаев и генеральный директор Кесаревского НПЗ Сергей Карневич стояли бок о бок в шести километрах от заводоуправления, на самой дальней окраине завода, выходившей к полям и сопкам.

Директор принимал первые пять километров периметра. Работа была проделана действительно качественная. Монтажники «Вартана» разнесли камеры по забору на расстоянии сто-сто пятьдесят метров и подняли их на пять метров вверх, так, чтобы обеспечить технике максимальный угол обзора и максимальную защиту от вредителей. На ту же мачту монтировалось освещение, – иначе бы слабая оптика была бесполезна в темное время суток. А вдоль периметра внутри завода шла теперь узкая сервисная бетонка, проложенная нанятыми «Вартаном» солдатами.

Пятнадцать минут назад Сергей Карневич вместе с главным инженером и начальником охраны могли убедиться в том, как отлаженно работает система на другом конце.

– Отлично, – сказал главный инженер, – и сколько эти камеры будут работать?

– Вы столько не проживете, сколько она проработает, – заверил Халид.

– Мрачный у вас юмор, Александр Викторович, – заметил главный инженер.

Они возвращались к заводоуправлению на директорском джипе. Тонкие березки вдоль трубопровода уже пожелтели, и машина подпрыгивала на выбоинах, забитых опавшими листьями. Карневич сидел рядом с Халидом на заднем сиденье и сосредоточенно шелестел сметами, врученными ему директором фирмы. Он по-прежнему улыбался своей американской улыбкой, но меж бровей у него уже пролегла типично русская черточка. Из кармана щегольского пальто торчал завернутый в целлофан пирожок: Халид знал, что американец питается в общей заводской столовой и всему менеджменту завода велел делать то же самое.

– Вам что-то не нравится, Сергей Александрович? – спросил Халид.

Директор обернулся к Халиду. Солнце выкатывалось из-за моря, серебряное кружево установок горело в утренних лучах, и Халиду казалось, что за ними по верхушкам установок гонится пожар.

– Я вчера получил письмо от жены, – сказал Карневич, – на двух листах. Содержание: уважаемый мистер Карневич, с сожалением сообщаем, что совет директоров Эксимбанка не может предоставить вашей компании требуемый ей кредит в связи с несоответствием ее финансовой отчетности международным стандартам. Подпись: Мэри Крей, инвестиционный департамент Эксимбанка.