Не читайте черную тетрадь! - Эдуард Веркин

Когда слепень начал побеждать, я очнулась. Надо мной, метрах в двух, висела похожая на грязную тряпку тень. Рваные края этой тени колыхались и были похожи на какие-то длинные отростки. Я села, попыталась вглядеться в эту тень по-хорошему, но тень резко метнулась в темноту, оставив после себя отчетливый рыбный запах.

Я потрогала голову. Чуть ниже затылка наливалась продолговатым бугром шишка, но крови вроде бы не было. Череп я не проломила, но сотрясение мозга вполне могло быть. Во рту к тому же чувствовался неприятный железистый привкус, будто всю ночь я проспала с медным пятаком за щекой. Или прикусила язык.

Я осторожно встала.

Ноги держали плохо, к тому же меня тошнило. Кажется, есть сотрясение. Даже наверняка. Это очень плохо – можно в любой момент упасть и отключиться. К тому же мозг при сотрясении болтается в голове сам по себе, и ничто его не удерживает. Придется быть осторожнее.

Смешно – я грохнулась с приличной высоты, пересчитала себе все кости, чуть не сломала голову, а соль из руки так и не просыпала. И ремень самострела тоже – был намотан на кисть правой руки. Все на месте. Рюкзак...

Рюкзака не было! Пачка с солью была в рюкзаке!

Я огляделась. Рюкзак обнаружился метрах в десяти. Три крупных пятна, изо всех сил работая ножками, тащили рюкзак к реке.

– Стоять! – крикнула я и шагнула к ним.

Меня здорово повело вправо, но я сумела сделать еще один шаг. Пятна задвигались быстрее. До реки оставалось метра два.

Я сделала еще шаг, и тут наперерез мне выскочило другое пятно. Наверное, это было то самое пятно, на которое я наступила, – оно было сильно скособочено и двигалось с трудом. Пятно разинуло пасть и подобрало ножки, собираясь прыгнуть. Я слышала, что крысы, если их загнать в угол и поставить в безвыходное положение, утрачивают всякий страх и в ярости кидаются прямо в горло, так вот это пятно очень сильно походило на такую загнанную крысу. Автоматически я стала поднимать самострел, но пятно меня опередило и прыгнуло первым. Я сумела отбить его прикладом и, когда оно шлепнулось на камни, щедро осыпала его солью. Пятно задымилось и рассыпалось в черную пыль.

Другие пятна старались вовсю – до реки оставался метр. Я поспешила к ним, но тут передо мной снова повисла похожая на грязную тряпку тень.

В этот раз я разглядела ее хорошо.

Это был Крысолов.

Никто никогда не видел Крысолова. Это я знаю точно. Потому что если бы кто-нибудь его видел, то обязательно попытался бы нарисовать, а я никогда ничего подобного не встречала. Нигде. Хотя нет, однажды я наткнулась на что-то подобное. Как-то раз в книжном магазине мне попался альбом с рисунками старого испанского художника Гойи. Рисунки мне не понравились, но на одном из них среди стаи разных мерзких чудовищ было что-то похожее на Крысолова. Чудища разоряли небольшой красивый город, а Крысолов висел над ними, держась щупальцем за звезду. Гойя видел Крысолова. А может, и другие художники тоже его видели, но побоялись рисовать? Я бы побоялась, это точно. Тот, кто рисует Крысолова, может с ним встретиться.

Крысолов висел прямо передо мной.

И пока я стояла, завороженная переливами его черноты, завороженная его глазами, завороженная шевелением гладких щупалец, пока я стояла, пятна доволокли рюкзак до реки. Потом они собрались в кулак и столкнули рюкзак в реку. Черная вода поглотила его, легко, без всплеска, без кругов по воде. Рюкзак исчез.

Крысолов растворился. Пятна быстро расползались по камням. Соли, главного оружия борьбы с нечистью, больше не было.

Кроме соли, смешанной с порохом, которой была заправлена боеголовка стрелы.

Я двинулась дальше. Через сорок шагов я вошла в спираль.

Камни, из которых была сложена спираль, были очень необычными камнями. Они были пористые, нет, они были даже не пористые, а как бы состояли из множества маленьких ячеек, которые, в свою очередь, тоже состояли из ячеек, и так до бесконечности. Случайно я приложила к камню порезанную руку и с ужасом увидела, как камень стал втягивать в себя пропитанную кровью материю. Я еле-еле успела стащить бинт с ладони, он исчез в камне.

Спираль закручивалась к центру. Кольца сжимались, и идти становилось все труднее и труднее. В некоторых местах мне приходилось идти боком, а в некоторых даже протискиваться. Клаустрофобия давила очень сильно. Я прекрасно понимала, что убежать из логова Крысолова мне не удастся, я понимала, что постепенно загоняю себя в ловушку, но отступать я не собиралась.

– Идет смерть по улице...– напевала я песенку Жука.

Ход расширился, и я оказалась в круглом высоком помещении, образованном вытянутыми кверху плоскими каменными глыбами. В помещении никого не было, лишь посередине стоял круглый камень с высверленными по бокам дырками. Алтарь.

Я обошла вокруг камня, а потом позвала:

– Эй, Крысоед! Или как там тебя... Ты здесь?

– Ненавижу людей, – сказал голос. – Люди воняют и никуда не годятся! Люди – это паразиты. И рядом с людьми всегда крысы! Ненавижу крыс! Ненавижу людей!

Я потрясла головой. Я слышала! Слышала впервые за пять лет!

– Я долго не мог понять, – голос зазвучал прямо у меня в голове, – почему ты меня не слышишь. А теперь понимаю. Ты глухая?

Я не ответила. Терпеть не могу, когда меня называют глухой.

– Твои друзья – они у меня, – сказал голос. – И пока живые.

– Очень хорошо. – Я осторожно, одними глазами, оглядывалась, стараясь увидеть Крысолова.

– Пока они живые, – повторил голос. – Пока. А ты меня очень разозлила...

– Что тебе от меня нужно? – перебила я.

Я поняла. Поняла, что если Крысолов меня еще не убил, то это означает, что ему что-то нужно. Что он не зря заманивал нас сюда, начиная почти с первого нашего шага. Значит, у него есть какая-то цель...

– Мне от тебя ничего не нужно, – усмехнулся голос, он будто читал мои мысли.

– Врешь, – сказала я. – Нужно.

Красноватый свет, пробивающийся через щели в стенах, вдруг потускнел. Крысолов стал медленно опускаться к алтарю.

– Ты умная, – говорил Крысолов. – И это хорошо. Ваш друг, тот, который угодил ко мне первым, оказался не очень умным. Но даже его я смог использовать – он заманил сюда вас.

– Мы сами пришли, – сказала я.

– Все так говорят, – засмеялся Крысолов. – Все так говорят уже тысячи и тысячи лет. Но на самом деле это не так.

– Ты врешь! – крикнула я. – Врешь!

– Я не вру. Я пообещал его выпустить, если он приведет трех человек. Он привел вас.

– Врешь, – повторила я. – Врешь...

– Я одинок, – говорил Крысолов. – У меня мало помощников. Тот, кто повесился год назад, был хорошим помощником. Но он был старый, долго не выдержал. Мне нужно больше помощников. И мне незачем врать. Ваш друг привел трех человек. Я его отпустил. Он никому не скажет. А когда придет время, я смогу позвать его обратно. Всегда. Я всегда могу позвать своих слуг.