Озеро любви - Лесли Мэримонт

Она произнесла имя своей соперницы с нарочитым спокойствием. Кто знает, как все обернулось? Неизвестно, чем закончился разговор Марка с Мишель. Может, он и не собирался оставаться с Анной, может, он просто ехал сообщить ей, что ничего у них не выйдет…

— Верно, — подтвердила медсестра. — Та молодая леди, что сейчас в палате мистера Бейкера, именно так и представилась.

— Анна? — раздался мягкий женский голос. — Это ведь вы?

Анна медленно повернулась, со страхом ожидая увидеть что-то, что ее совсем не обрадует. Предчувствия не обманули ее.

Перед ней стояла настоящая красавица. Правильные черты лица, кожа свежая, как утренняя роза, густые ресницы, тонкие красивые брови. Блестящие волосы собраны в тугой узел, из которого не выбивается ни прядки. Прекрасно сшитый льняной костюм не скрывал изящества фигуры.

Анна со стыдом подумала, что рядом с этой рафинированной леди она выглядит простушкой. На ней были выцветшие джинсы и простой джемпер. Все это она надела еще вчера вечером, когда с озера начал дуть прохладный ветер. На лице ни грамма косметики, а волосы, наверное, стоят дыбом. Анна не могла вспомнить, держала ли она сегодня в руках расческу.

— Как хорошо, что полиции удалось вас разыскать, — приветливо сказала Мишель.

— Я была у мамы, — невпопад сказала Анна, которую необыкновенное самообладание Мишель заставило оробеть. Они, судя по всему, ровесницы, но Анна не посмела бы обратиться к ней на «ты». — Мама и привезла меня сюда.

— Естественно, ведь Анна была слишком расстроена, чтобы самой вести машину, — с намеком сказала Розмари.

— Естественно, — согласилась Мишель.

Анна не смогла уловить в ее краткой реплике ни малейшего оттенка иронии.

Тогда что эта Мишель делает здесь, в больнице?

Есть один способ узнать все сразу: просто спросить.

— Поскольку вам известно о моем существовании, — осторожно ступила Анна на скользкий лед, — я должна сделать вывод, что Марк разговаривал с вами обо мне. Он рассказал вам о том, что произошло вчера?

— О да. Он рассказал, что без ума от вас, и сообщил, что не может жениться на мне, учитывая обстоятельства. В тот момент я, честно говоря, подумала, что он сошел с ума. Я так ему и сказала. Но с тех пор я все хорошенько обдумала и пришла к выводу, что он прав. В таком состоянии души жениться нельзя. Это была бы настоящая катастрофа.

— Значит, вы… не слишком болезненно это восприняли?

— О, я бы так не сказала! Но я реалистка, Анна. Марк не любит меня, он любит вас. Поверьте, если бы он был в сознании, то он бы вызвал вас, а не меня. Меня вызвали по ошибке. У Марка в машине лежало письмо, адресованное моим родителям. Полицейские по адресу на конверте и по фамилии нашли телефон, позвонили, а трубку сняла я. Я примчалась сюда и сразу распорядилась, чтобы отыскали вас. Но я-то знала только ваше имя. Пришлось позвонить адвокату Марка, он дал мне адрес Розмари и назвал фамилию. Ведь вы — Розмари Фарли?

И она одарила Розмари улыбкой. Та молча кивнула.

— Я так сразу и подумала, — продолжала Мишель. — Вы с Анной очень похожи. Сразу скажу, что Марк все мне рассказал о вас и Оливере.

— Все?! — ошеломленно выдохнула Розмари.

— Ну, во всяком случае, немало, — подтвердила Мишель. — Честно говоря, я была поражена. Не подозревала, что Оливер может быть настолько… безрассуден. Да и Марк тоже. Он казался мне олицетворением здравого смысла. Но, видно, ваши фамильные чары любого мужчину заставят потерять голову.

Анна несказанно удивилась комплименту со стороны женщины, красивее которой она в жизни не встречала. С трудом подбирая слова, Анна проговорила;

— Мне очень жаль, Мишель. Но поверьте, я и не думала красть у вас Марка. Это получилось само собой.

Мишель протянула руку и коснулась плеча Анны.

— Я очень хорошо понимаю, как это бывает, Анна. Не корите себя. Мне пора ехать. Марк скоро очнется, так что идите к нему. Его палата в дальнем конце коридора. Да, когда его увидите, не пугайтесь. Доктор сказал, что эти синяки и ссадины только с виду страшны, а на самом деле ничего серьезного.

— О, меня синяками не испугаешь, — заметила Анна. — Я их каждый день вижу на работе.

Мишель кивнула.

— Да, я забыла — ведь вы физиотерапевт.

Господи помилуй, Марк действительно ничего от нее не скрыл!

— Весьма кстати, — добавила Мишель. — Когда Марк начнет выздоравливать, он может рассчитывать на бесплатные сеансы массажа!

Анну смутил явно сексуальный подтекст последнего замечания, как и дерзкая искорка, промелькнувшая в красивых глазах Мишель. О, она совсем не безмятежна, под этой холодновато-спокойной маской скрывается дерзкий чертенок. Да и в постели эта женщина наверняка совсем не снежная королева.

Анна почувствовала укол ревности, но немедленно заставила себя успокоиться. Все, что было между Марком и этой женщиной, осталось в прошлом. Теперь он принадлежит ей. Весь, безраздельно.

— Вы позаботитесь о нем? — спросила Мишель.

На этот раз ни намека на что-то большее, кроме обычного сочувствия и вежливого беспокойства.

— Конечно, — пообещала Анна. — И еще, Мишель…

— Слушаю, — ободряюще улыбнулась Мишель.

— Простите нас. Мне действительно очень жаль. Вы проявили такое понимание и великодушие… А я ведь знаю, что на сердце у вас сейчас тяжело. Еще раз простите.

— Сейчас, когда я уже смирилась с неизбежным, мне легче. Мы ведь не были безумно влюблены друг в друга. Просто нам было хорошо вместе, мы считали, что прекрасно подходим друг другу. Я думала, этого достаточно. Но я ошибалась.

— Конечно, этого недостаточно! — возразила Анна. — Самое главное — это любовь.

Мишель скривила губы:

— Спорить не стану. Но каждый имеет право на собственное мнение. У меня к вам просьба: передайте Марку, чтобы он связался со мной, когда у него будет настроение. Где меня искать, он знает. Он ведь сделал мне прощальный подарок — отдал свою квартиру. И еще обещал неплохое денежное обеспечение, так что жалеть меня не нужно. Со мной все будет в порядке.

— С этой точно все будет в порядке, — язвительно проговорила Розмари, как только Мишель скрылась из вида. — Вот уж крепкий орешек. Хотя с виду — настоящая орхидея. А тронь ее — зашипит и укусит, змея такая.

— Да никакая она не змея, — заступилась за неудачливую соперницу Анна. — Просто кто-то сделал ей очень больно. Не Марк, а кто-то еще до него.

— Ты очень изменилась, — усмехнулась Розмари. — Куда только подевался твой цинизм? Ну, довольно о ней, пойдем скорее к Марку. Вдруг он пришел в себя?

Анна утверждала, что травмами ее не напугаешь, но она переоценила себя. Одно дело — чужие синяки, а совсем другое — синяки любимого! Но еще сильнее ее встревожила его бледность. Он с трудом, хрипло дышал. У Анны сжалось сердце. Захотелось упасть рядом, прильнуть к его слабому безвольному телу, стиснуть его крепко-крепко… Ну и глупость! Ему и так больно, а крепкие объятия не принесут ни малейшей радости мужчине со сломанными ребрами.