Пропавшая ватага - Андрей Посняков

– Можете посчитать еще и мою аркебузу.

– Значит, шесть… точнее – пять с половиной. По три – два с половиной – на залп. Нам следует перейти вон туда, где толще деревья, – Фогерти показал рукой. – Вы трое располагайтесь ближе к орешнику, ищите себе упоры, мы же – и вы, сэр – займем позицию у той высокой сосны.

– Почему именно там? – буркнул капитан.

– Там много коряг, поваленных стволов и веток. Сами будете дальше командовать, сэр?

– Давайте, коль уж начали.

– Слушаюсь, сэр! – Джеймс чуть повысил голос. – В случае, если тварь бросится – первый залп – вы трое. Затем – по моей команде – мы. Не убьем, так отвлечем, а вы тем временем перезарядитесь и уж дальше, не дожидаясь команды – залп. Все трое разом! Думаю, стрелять лучше в голову или в грудь. В такую-то орясину трудно не попасть, главное, не трусить и подпустить ближе.

– А может, дракон на нас и не нападет, – тихо промолвил Лесли.

– Может, – лекарь согласно кивнул. – И это было бы славно.

– Тихо все! – неожиданно скомандовал капитан. – Замрите.

Доедавшее труп несчастного моряка чудовище вдруг насторожилось и, подняв голову, поводило окровавленной мордой, словно бы к чему-то прислушиваясь. Тягучая зеленоватая слюна, пополам с кровью, вязко стекала из пасти в траву, желтые, с черным вертикальным зрачком, глаза ужасного ящера зорко обозревали лес, из ноздрей вырывалось напряженное дыхание, гнусное зловоние коего, казалось, достигало устроенной моряками засады.

– Кого-то почуяло, – глухо прошептал Лесли.

Фогерти скривил губы:

– Уж точно – не нас.

– Там вроде бежит кто-то!

Кто-то из моряков кивнул на орешник, сквозь заросли которого продирался какой-то зверь, кабан или лисица… Впрочем…

– Смотрите-ка, это же юнга!

– Чего это он голый-то?

– Эй, Джереми!

– Тсс!!!

Поздно! Злобное чудище уже почуяло новую жертву, ноздри его расширились, желтые глаза сверкнули дьявольским пламенем.

– Эгей, кто-нибудь! – выбравшись на поляну, закричал юный Смит…

И тут же крик его застрял в горле – парень увидел дракона, стоящего совсем рядом, злобно бьющего хвостом и готового к нападению.

– О Святая Дева! – Мальчишка со всех ног ринулся к лесу, туда, где сидели в засаде моряки.

Мерзкий дракон немедленно дернулся и побежал следом за ним, смешно, по-куриному, поднимая задние лапы. Впрочем, сейчас всем было не до смеха, особенно Джереми.

– Эгей, – поднявшись на ноги, закричал Джеймс. – Давай сюда, живее!

Увидев своих, юнга резко прибавил ходу, да, на беду зацепившись ногой за корягу, свалился с ног.

Окровавленная пасть клацнула над ним острыми зубами, дракон промахнулся, проскочил мимо, но тут же развернулся, устрашающе приподняв хвост.

– А ну, давайте-ка ему в задницу, парни! Огонь!!!

Три мушкета бахнули разом, желтая задница ящера находилась от прячущихся англичан всего-то в полутора десятках ярдов – казалось, трудно было промазать. Одна из пуль – а то и пара (тяжелых мушкетных пуль, запросто проламывавших фальшборт корабля или кирасу пикинера), все ж таки угодила в цель, чудовище утробно завыло, подпрыгнуло, позабыв про несчастного мальчишку и со всевозрастающей яростью бросившись на неожиданного врага.

– Огонь! – спокойно перезаряжая мушкет, скомандовал Фогерти.

Грянувший дружный залп ударил в морду дракона, и порыв налетевшего ветра понес на чудовище густой пороховой дым… весьма не понравившийся раненой твари. Зверь завыл, встав на дыбы, забил передними лапами, заводил пастью, рассерженно фыркнул и вдруг, смешно ссутулившись, махнул хвостом и в три прыжка скрылся в ореховых зарослях.

Выбежавшие из-за деревьев моряки восторженно закричали.

Лекарь побежал к юнге, бледному, лежавшему на земле без движения, наклонился, побил ладонями по щекам:

– Эй, Смит! Как ты?

Подросток открыл глаза:

– А… где дракон?

– Убежал уже. Наши пули показались ему невкусными. Вставай, вставай. Парень! Пошли.

Едва успев запастись пресной водою, «Святая Анна» поспешно снялась с якоря и встала на рейде мористее, отойдя от берега мили на полторы. Утром же моряки устроили небольшой молебен за упокой души трагически погибших товарищей, после чего капитан Бишоп созвал в салон всех офицеров, включая лекаря-палача и главного канонира дядюшку Дика.

Правда, решить сии достойные господа ничего не успели – кто-то настойчиво постучал в дверь.

– Кого там еще принесло? – нервно пробурчал старина Джон. – Ну, входите же! Кто?

Увидев трех вошедших матросов, хозяин «Святой Анны» удивленно вскинул левую бровь:

– Вам что еще надобно?

– Мы хотели поговорить… – несмело начал один.

– От всей команды, сэр.

– Просто… просто ребята не хотят дальше плыть.

– Хотят вернуться в Англию, сэр, а уж оттуда куда вам будет угодно – хоть к берегам Флориды, хоть в Африку.

– Та-ак…

Опираясь на огромные кулаки, Бишоп приподнялся над столом, словно грозная, вдруг показавшаяся на отливе скала. Красное лицо капитана скривилось, глаза сверкали гневом.

– Ах вы, трусливая сволочь! Да я…

Что бы сейчас случилось, никто не мог бы предугадать, вероятно, ничем хорошим сия сцена не кончилась бы, кабы не возникшая в дверях тощая фигурка юнги.

– Извините, сэр. Могу я доложить?

– Ну, что там еще? – не хуже давешнего дракона рявкнул старина Джон. – Что еще удумали эти подлые трусы?

– Слева по курсу лодка, сэр.

– Лодка? Что за лодка? – капитан уточнил уже совершенно по-деловому.

– Не знаю. Говорят, очень похожа на индейские пироги, сэр.

Чужие паруса

Опершись коленом о бушприт, капитан вскинул подзорную трубу к левому глазу, правым он видел куда как хуже. Небольшая, болтавшаяся по волнам примерно в полумиле от корабля лодка действительно сильно походила на пироги дикарей-индейцев. Вытянутая, обтянутая звериными шкурами и весьма утлая с виду. Если на такой и плыть, так только вдоль берега – именно так дикари и плыли и, по-видимому, стремясь скрыться от корабля, проворно повернули к бухте.

Насколько смог разобрать старина Бишоп, в лодке сидело двое, судя по одежке – точно дикари, как их называли московиты – «самоеды».

– Догнать! – шагая обратно на корму, быстро распорядился «сэр Джон». – Вот нам и проводники. Думаю, Фогерти сможет быстро развязать им языки. А, Джеймс? – Капитан обернулся на лекаря, с любопытством глядящего в море. – Я в вас не ошибаюсь?