Без тормозов - Екатерина Орлова

Той информации, что дает Миша, мне хватает с лихвой. Если начну погружаться глубже, снова застряну. Достаточно того щенячьего восторга, который я испытал, когда узнал, что она развелась. Внутри вспыхнула наивная надежда, и я примерно пару недель ждал, что она придет ко мне, но не случилось. Прикрываю глаза и думаю о ней, позволяю себе минутную слабость. Представляю себе не то, как я ее трахаю, а то, как она улыбается. Открыто, искренне, глаза светятся от удовольствия. По телу пробегает мелкая волна дрожи, а потом я беру себя в руки и снова включаюсь в работу. Приходит Толик, мы обсуждаем дела Фонда и бизнеса, обедаем, не выходя из моего кабинета. Ближе к трем часам дня раздается стук в дверь, и в проеме появляется голова Лили.

– Тимур Георгиевич, там Мария пришла.

Я вздыхаю, а потом киваю мужчинам в моем кабинете, что пришло время его покинуть. Они без слов понимают, поэтому встают и выходят, а в кабинет входит моя девушка Маша.

– Привет, – радостно приветствует она, прикрывая за собой дверь.

Осматриваю ее с ног до головы. Типичная светская львица, дочь богатых родителей, элитная шлюха, если уж быть совсем точным. Только она берет не деньгами, а подарками. Внезапно вспоминаю, как Вера отвергала все мои попытки сделать ей подарок. Маша так не делает. Она наигранно визжит от восторга, хватает дар и прижимает к себе, как будто всегда о таком мечтала. Была даже мысль подарить ей, например, удочку, чтобы посмотреть, как она отреагирует.

– Привет, – здороваюсь я.

Маша обходит мой стол и приземляется маленькой попкой на край столешницы, вытянув длинные ноги, которые перемещает так, чтобы те как можно выгоднее смотрелись в моих глазах. Пробегаю по ним взглядом. Надо признать, Маша красивая девушка, не лишенная лоска, ухоженная, умеет себя преподнести. Хорошо смотрится на снимках с мероприятий, где, как правило, появляется под руку со мной. Умеет вести себя в обществе, а трахается как заправская проститутка. Идеальная женщина, но… не моя. Так, временная подмена, как и все те, кто был до нее. Пока у нас с Машей завуалированные товарно-денежные отношения, меня все устраивает. Если разговор коснется серьезных перемен – таких, как помолвка и женитьба – она будет устранена. Мария знает об этом, поэтому не торопится окольцевать меня. Видимо, надеется покрепче привязать к себе, не зная, что я уже привязан к другой.

– Мне предложили контракт.

Хочется выдохнуть «наконец-то», но я сдерживаюсь. Маша давно пытается пробиться в модели. Даже с деньгами папы ей это не удавалось, потому что у нее заурядная внешность. Красивая, но обычная, таких Маш сейчас миллионы, а агентства ищут нестандартные лица.

– Рад за тебя. Здесь?

Она качает головой.

– Нет, аж в Италии, представляешь? Ты же не обидишься, если я поеду?

Качаю головой, понимая, что даже испытаю облегчение.

– Я буду часто прилетать.

– Маш, меня не интересуют отношения на расстоянии.

Она мгновенно скисает.

– Ну почему? Мы же будем переписываться, созваниваться. Обещаю тебе каждый день секс, все, как ты любишь.

– Я люблю им заниматься, а не дрочить в кулак.

– Ты грубый.

– Как будто в первый раз.

Ловлю себя на мысли, что хочу, чтобы она сейчас психанула и свалила из моей жизни. Это значительно облегчило бы мне процесс расставания с ней. Маша фыркает.

– Мы же говорим не о сексе.

– Мы, Маша, говорим именно о сексе. Еще раз говорю: я не буду заниматься виртом.

– Ты хочешь, чтобы я отказалась от контракта?

– Нет, я хочу, чтобы ты поехала.

Она хмурится, недовольно двигая бровями.

– То есть, ты хочешь расстаться? – я киваю, а Маша резко вскакивает со столешницы и, чеканя шаг, уходит ко входной двери. Оборачивается, стрельнув в меня злым взглядом. – Мне говорили, что ты – черствый чурбан, но я не верила. Думала, со мной все будет иначе.

– Со всеми вами все происходит одинаково. Я предупреждал не обманываться, ты сама это допустила.

– Да пошел ты!

Она выскакивает из кабинета, распахнув дверь так, что та бьется о стоппер, вкрученный в пол. В проеме тут же показывается Лиля и смотрит на меня вопросительно. Я киваю, позволяя ей закрыть мою дверь, а потом врезаюсь затылком в подголовник кресла. Все вы одинаковые. Все, кроме одной, но я снова запрещаю себе думать о ней, хоть мысли сами, без спроса, заполняют голову.

Саундтрек к главе: Бумбокс – Та4то

Еще три года спустя…

Делаю глоток кофе и прислушиваюсь. Его шаги я не спутаю ни с чьими.

– Приятного аппетита, – произносит Миша, садясь напротив.

– Спасибо. Доброе утро.

– Ну такое, – не соглашается он и тянется положить себе в тарелку сырник. Щедро поливает его сгущенным молоком и принимается за завтрак. Татьяна тут же ставит перед ним чашку с кофе, Миша благодарит ее с набитым ртом.

– Ну какое? – спрашиваю я, продолжая уплетать свой завтрак.

– Муж умер.

Я перестаю жевать, рука повисает в воздухе, так и не донеся до рта чашку с кофе. Мне не надо объяснять, о чьем муже речь, я знаю о нем все. Что полгода назад он окончательно слег с циррозом, что она приходила к нему все реже. По-прежнему обеспечивала, но уже не навещала так часто. Что у нее кто-то появился. В день, когда я это узнал, разнес пол кабинета в офисе. Что она наконец начала улыбаться. И это, наверное, больнее всего. Потому что этого кого-то можно легко вытравить из ее жизни, как я вытравил того психолога, свалившего в Сызрань. А вот улыбки она дарит не мне – это больно. За все восемь лет нашей разлуки я так и не избавился от наваждения по имени… нет, не стану называть. Ни имени, ни ласкового прозвища, которое я ей дал.

Прихожу в себя и наконец проталкиваю едкий ком в горле обжигающим горьким кофе. Продолжаю завтракать, делая вид, что внутри меня сейчас не взрывается вулкан, и тело не вибрирует от этих всполохов. Упираюсь взглядом в тарелку и просто набиваю рот, чтобы не начать задавать вопросы.

– Не хочешь узнать, как она? – словно между прочим спрашивает Миша, а я качаю головой. – Долго будешь бегать от себя?

– Я не бегаю, – заключаю жестко.

– Тимур, мы уже не просто начальник и сотрудник, мы больше. Или я ошибаюсь?

– Нет.

Я даже знаю, какое у него сейчас лицо: стальной прожигающий взгляд, вопросительно изогнутая бровь.

– Тогда я считаю себя вправе сказать, что ты все еще любишь эту женщину. Ты мог бы забрать ее еще тогда, восемь лет назад. Потом шесть, пять… но не сделал этого. Сейчас последний шанс.

– С хера ли он последний?

– Потому что новый мужик собирается сделать ей предложение.