Трансляция - Лиам Браун

В приложении нет никаких сбоев. Ролик с цензором сменяется моими воспоминаниями и мыслями, каждая из которых запускает еще две и еще две. Они, как клетки, делятся, множатся, растут, эволюционируют. Бесконечный поток ментальных изображений привносит знакомое чувство тошноты.

Меня уже мутит, но внезапно на экране возникает новое изображение.

Гладкая алюминиевая поверхность. Ноутбук.

Я понимаю, что это шанс говорить свободно. Делаю вдох и поворачиваюсь к Алисе.

– У меня мало времени, поэтому просто выслушай меня. Моя жизнь в опасности. Я сильно рискую.

Пока МайндКаст продолжает демонстрировать ноутбук, я выкладываю Алисе все.

Рассказываю о Кате. О сеансе по «Скайпу». О предупреждении. О Саре и о том, что не верю в версию о несчастном случае. Говорю о Ксане. О том, что он признался в необходимости рекламы и в корректировке моих мыслей.

Упоминаю об угрозах со стороны Ксана, когда я объявил о своем желании покинуть шоу. Правда, я умолчал о сексуальных фантазиях.

Я рассказываю ей о пятнах крови на рукаве Ксана. Я говорю, что мне страшно, я устал от слежки, не могу ни есть, ни спать. Мне нужно уйти, и нужна ее помощь.

Когда заканчиваю, Алиса смотрит на меня, широко распахнув глаза и открыв рот.

– Ты можешь хоть что-то доказать?

Я вытаскиваю из рюкзака ноутбук и открываю его. На экране возникает россыпь картинок: я вывел их на рабочий стол заранее, чтобы не стучать лишний раз по клавиатуре. Я – в фальшивых очках, с аккуратной челкой. Я сосредоточен и одновременно развлекаюсь. Я – суперпродуктивен и суперсоциален: общаюсь с друзьями онлайн, выкладываю веселые гифки, читаю письма. Я – многофункциональный дикарь, сотрудничающий с красивой, универсальной машиной…

– Я об этом думаю. Какие еще доказательства нужны?

Алиса поднимает брови.

– Ну… все как-то слишком примитивно…

– Слушай, мне не нужно, чтобы ты мне верила. Вытащи меня отсюда.

– Откуда? Дэвид, я – писатель. Даже если я поверила тебе, я не знаю, чего ты от меня ждешь, что я должна делать?

– Разве ты не видишь? Ты – единственная, способная на поступок. Ты помнишь, как рассказывала мне о своем брате и о его предсвадебных приключениях?

Я заканчиваю пролистывать рекламные картинки и, когда экран начинает меркнуть, выкладываю Алисе свой план.

Сегодня поздний вечер, Сочельник. Люди заняты: покупки и подарки, завершение работы, поездки к друзьям, семье, детям, любовникам. Весь мир в отличие от меня – лихорадит.

Но я совершенно спокоен. Я так думаю.

Ничего не произошло.

Последние три с половиной часа я гулял…

Вперед, вперед, вперед, вперед.

Я уезжаю из города и направляюсь на север по новому шоссе – на Эппинг. За моей спиной – рюкзак, набитый припасами и необходимыми вещами: смена чистой одежды, спальный мешок, портативная газовая плитка для готовки, пакеты с едой, бутылка воды, фонарик.

Этого недостаточно и для привлечения внимания, и для полноценного побега.

Но я продолжаю идти.

Вперед, вперед, вперед, вперед.

Башни и офисы уже давно позади. Как и населенные пригороды Лондона. Они сменились густыми зарослями живых изгородей и скелетов деревьев, чьи ветви лишились листьев от порывов зимнего ветра. Мне не холодно. Я потею, хотя, вероятно, от волнения и усилий.

Сегодня – тот самый день. Я намерен реализовать своей план.

Целую неделю я отчаянно пытался вести себя нормально. Неделя невероятного стресса.

Но я убежден, что мои мысли меня не выдадут. Я смогу осуществить то, что я задумал.

Сегодня я собираюсь исчезнуть. Начинает смеркаться, но дорога еще хорошо видна: постоянный поток машин, мчащийся вдоль каждой полосы. Их фары ослепляют, отбеливая мир. В город, из города.

Вперед, вперед, вперед, вперед.

Быстрее, быстрее, быстрее.

Домой, домой, домой.

Все, кроме меня.

Я держусь в тени. Наклоняю голову, чтобы скрыть лицо. Не останавливаюсь и не замедляю шаг. Никто меня не замечает. На сей раз я – невидимка. Я стараюсь сохранить свой разум ясным. Пытаюсь не думать, куда иду и что делаю. Если я застреваю на каком-то образе, в голове сразу начинают мельтешить картинки. Например, появляются лица родителей – они наверняка будут нервничать, когда СМИ сообщат о том, что я пропал. Как они будут разочарованы, когда узнают истину – я трусливый, сбежавший парень…

Выбрасываю мысли из головы и продолжаю глубоко дышать.

Вдох – выдох…

Вдох – выдох…

Я представляю голубое небо. Белое облако.

Я представляю все, кроме плана.

Опасаясь слежки, я оставил телефон дома. Я не могу проверить, какое количество людей наблюдает за мной прямо сейчас.

Число фанатов немного снизилось: народ погружен в предпраздничные хлопоты. В Рождество не тратят время на МайндКаст. Однако есть и те, кто отказывается переключаться. Одержимые поклонники шоу. Их тысячи, сотни тысяч.

Я чувствую, как они толпятся вокруг меня, наклоняясь и вглядываясь. Задушили…

Слежка, слежка, слежка.

Если хоть один из них зацепится взглядом за какой-нибудь ментальный образ и сложит вместе элементы головоломки, то…

Я иду вперед и ровно дышу. Мои движения – размеренные и монотонные. Их можно сравнить в работой бензопилы. Меня уже не остановишь.

Вперед, вперед, вперед, вперед.

Голубое небо, белое облако.

Я иду.

Никто меня не замечает.

Еще.

Трудно было решить, что я могу рассказать Алисе. Я боялся выдать себя и волновался, ведь ей может грозить опасность: она много чего знает. В конце концов, я сообщил только главное.

Пусть она разбирается в деталях самостоятельно.

Так будет лучше для нас обоих.

Говоря загадками, думая загадками, я создал у Алисы впечатление, будто она беседует с таким же типом, как и ее брат – тот похищенный, но благополучно женившийся бедолага.

Я попросил Алису выяснить для меня кое-что еще.

Говорить загадками. Думать загадками.

Я спросил Алису, следит ли она за мной. Она ответила: «Похоже, что да».

Когда? Постоянно?

Через приложение?

В канун Рождества я собрался прогуляться в Эппинг Форест. В одиночестве.

Свидетели мне не нужны.

А если парни на внедорожнике, проезжающем мимо, предложат меня подвезти?

Куда тогда бежать? Куда прятаться?