В класс пришел приемный ребенок - Людмила Петрановская

Неспособности часто соседствуют со способностями, а порой и с незаурядной одаренностью. Ставший хрестоматийным пример – Пушкин с его неспособностью к математике. Самую большую гору забытых в раздевалке вещей мне довелось видеть, само собой, в школе для одаренных детей. Врач в этой школе отличался хорошей спортивной формой. Одаренные, они, знаете ли… То мимо стула сядут, то в закрытую стеклянную дверь войдут, то реактив на себя выльют. Приходится быстро по лестницам бегать…

Причудливый узор, который образуют способности каждого из нас, чем-то похож на компьютерную карту транспортных коммуникаций большого города. Где-то поток машин бодро катится вперед, где-то возникла пробка и движение затруднено, а местами вообще дорога перекрыта, и там – только в объезд. Что-то в этой карте обусловлено стечением обстоятельств (авария или ремонт дороги), а что-то – досталось по наследству, например, как Москве ее радиальная структура дорог, которая сейчас очень неудобна, а уже ничего не изменишь. Наверное, наступит такое время, когда для каждого ребенка специалисты будут определять его индивидуальную карту способностей и на ее основе выдавать рекомендации: на что опираться, что можно развить, а что и развивать бесполезно и надо учить ребенка решать задачи другими способами, «в объезд». Если можно научить слепоглухого ребенка читать и говорить, неужели же нельзя найти способы обучения грамотности или математике детей, у которых в этом месте «дорогу размыло»? Для того чтобы все это стало возможным, предстоит проделать большую работу и по изучению человеческого мышления и процесса обучения, и по перестройке школьной системы. А что нам делать сейчас?

Учить ребенка (и учиться самим) относиться к его конкретному набору способностей по-хозяйски. В самом деле: мы даем задание «выучить стихотворение», проверяем и оцениваем результат. Но мы никогда не помогаем ребенку научиться учить стихи. Мы требуем: «Будь внимательнее!». Но не подсказываем, как это сделать, если внимание так и упрыгивает куда-то, не успеешь оглянуться – и уже мечтаешь о чем-то постороннем? Без способности анализировать, сопоставлять, классифицировать вообще никакая учеба невозможна. Но на уроке предполагается, что у учеников все это уже есть. Осознанно развивали ее в последний раз на занятиях по подготовке к школе (если ребенок на такие занятия ходил): разложи морковки к зайчикам, а яблоки – к ежикам. На таком примерно уровне. А потом на него сразу обрушивается: гласные и согласные, четные и нечетные, части речи, сумма и разность и еще много всего. Всем этим нужно оперировать быстро, точно, да еще и в процессе другой деятельности (например, по ходу диктанта решить, писать ли слово с большой буквы – многоступенчатый алгоритм надо применить). Если у ребенка эта способность «западает» – не избежать больших проблем.

Очень важно научить ребенка не причитать горестно: «Ах, у меня такая плохая память», а попытаться ответить на вопрос: какая именно у меня память? Как мне легче запоминать? Какой материал вызывает особые затруднения? Что мешает и что помогает запоминать? Собственно, вся та же логика, которую мы подробно разбирали, говоря о трудном поведении: не вешать ярлыки, а подробно и конкретно описывать ситуацию и пробовать разные способы решения проблемы. Цель – найти собственные эффективные технологии запоминания: на слух, на вид, через образ, через сравнение, через действие, через сопоставление.

Вот только некоторые примеры мнемонических техник:

• записывать сложное слово или историческую дату разноцветными карандашами (каждую букву – другим цветом),

• декламировать трудное правило как стихи, для соблюдения размера добавив междометий (получается еще и весело),

• петь, как песню, и при этом маршировать,

• сочинить сказку, где бы обыгрывалось правило или повторялись трудные слова,

• изобразить слово необычным способом (из конфет, изюма, спичек, шнурков от ботинок, самих ребят и т. д.),

• нарисовать стихотворение, показать его пантомимой,

• разыграть сценку на основе правила или стихотворения, можно с помощью игрушек или рисунков, спрашивая каждого персонажа о его мыслях и чувствах (пусть мягкий знак расскажет, почему он согласен стоять на конце после шипящих у слов женского рода, а про существительные мужского рода и слышать не хочет).

Можно время от времени посвящать классный час разговору о том, кто как запоминает и какие свои «приемчики» изобрел. Пусть ребята поделятся друг с другом, опробуют новые способы. Заучивание должно восприниматься не как «проклятие», а как вызов, трудная, но интересная задача.

Помните мысленное упражнение с баррикадой в начале книги? Проведите его с ребятами. Пусть они сначала представят себе такую картину: я сам, а за баррикадой – задание, которое нужно выполнить, и мой тупой, ни на что не способный, ненавистный мозг (все это для наглядности можно нарисовать на доске или разыграть, как сценку). Многие узнают эту картинку – именно так они себе и представляют ситуацию. А теперь измените диспозицию: вот я, за баррикадой – трудная задача. Рядом со мной – мой мозг, такой, какой есть, мой родной. И мы с ним уж как-нибудь напряжемся и справимся, возьмем эту баррикаду. А потом друг друга похвалим.

Также очень важно уметь находить варианты «объезда», понимая, что в некоторых случаях это правильнее и эффективнее, чем ломиться по прямой. Один знакомый мальчик, очень толковый в целом, катастрофически не мог связно излагать мысли на бумаге. Ну просто караул, что у него получалось вместо эссе, а поступать он собирался ни много ни мало – в МГУ, и результат ЕГЭ по русскому языку должен был быть приличным. Я долго пыталась ему помочь, заставляла писать и переписывать, читать классиков и анализировать их эссе. Он честно старался, но каждый новый «опус» только приводил в отчаяние. Это была чистая, без прикрас, «двойка». Вроде бы ясно было, что невозможно, да и незачем учить его «хорошо писать вообще», ему нужно просто написать эссе один раз в жизни – и все (он поступал на естественный факультет). Но слезть с колеи «научить излагать свои мысли письменно» я не могла, пыталась втолковать все снова и снова, только вызывая у человека чувство неполноценности и полной безнадеги.

Затем ему очень повезло попасть на занятие к опытному репетитору. Та по первой же пробе точно поставила диагноз и, не тратя времени на «высокие» цели, сразу пошла в обход. Она сказала: «Представь себе, что это конструктор, вроде «Лего». Парень сразу приободрился, из «Лего» он еще в детстве делал модели невероятной красоты и сложности. Потом они разобрали всю внутреннюю конструкцию эссе, блок за блоком. Она дала конкретные заготовки для начала, связок, завершения. С памятью, логикой и умением видеть структуру у него все было в порядке, и он воодушевленно кивал. Они занимались два часа. Еще пару дней он потренировался дома. Результат – 16 баллов из 20 за эссе, пятерка за ЕГЭ, желанный факультет. Как говорится, умный в гору не пойдет, умный гору обойдет! Конечно, это не подлинное обретение компетентности, а имитация. Но ведь задача решена, а обуславливать для человека возможность стать физиком или химиком умением писать эссе – это не мы с вами придумали…