Убийца по прозвищу Англичанин - Дэниел Сильва

– В таком случае вы должны обеспечить провал их затеи, но на будущей неделе я выступлю с концертом, и ничто не остановит меня.

* * *

Колонны облаков металлического цвета появились над океаном и начали подвигаться к земле. Холодный ветер завыл в развалинах. Анна задрожала от пронизывающего холода и, скрестив руки под грудью, смотрела на приближающуюся непогоду. Габриель упаковал остатки их ленча, и в сгущающихся сумерках они стали спускаться с холма в сопровождении двух молчаливых охранников. Когда они дошли до тропинок в сосновой роще, хлынул дождь.

– Опоздали! – крикнула Анна, перекрывая грохот дождя. – Мы пойманы. – Она взяла Габриеля под руку и повела под высокую сосну. – Нельзя, чтобы ваши бинты намокли, – сказала она с ноткой озабоченности в голосе.

Достав смятый нейлоновый анорак из кармана рюкзака, Анна растянула его над их головами – так они прятались следующие двадцать минут, точно пара беженцев, а охранники Рами молча стояли с обеих сторон, словно железная подставка для дров в камине. Пока они ждали, чтобы прошла непогода, Анна сообщила Габриелю коды для входа в виллу и местонахождение бумаг в папках ее отца. Когда дождь наконец перестал лить, Анна завернула руки Габриеля в анорак и они осторожно пошли по мокрой тропинке к вилле. У ворот Габриель передал ее на попечение Рами и залез в свою машину. Отъезжая, он в последний раз оглянулся через плечо и увидел, как Анна Рольфе гонит Рами по подъездной дороге, крича:

– Паф-паф, паф-паф, Рами! И ты мертвец!

Моцкину нравилось в Лиссабоне. Он побывал в разных шикарных местах. Был в Лондоне. Был в Париже и Брюсселе. Провел без всякой пользы целый год в Каире, выступая в качестве журналиста оттавской газеты. А сейчас в Лиссабоне было тихо, и это вполне устраивало Моцкина. Время от времени работа по наблюдению, немножко работы по связям. Словом, достаточно, чтобы не рехнуться. Здесь у него было время на книги и почтовые марки и на долгие встречи со своей девушкой в «Альфаме».

Он только вернулся с ее квартиры, когда на его столе тихо зазвонил телефон. Моцкин снял трубку и осторожно поднес ее к уху. В это время Ари Шамрон обычно выглядывал из своей лисьей норы и портил жизнь своим katsas,[22]но, по счастью, это не был Шамрон – всего лишь охранник из холла. Оказывается, явился какой-то посетитель, человек, знавший Моцкина по имени.

Моцкин повесил трубку и нажал в своем компьютере на кнопку камеры наблюдения за холлом. Резидентура регулярно просеивала посетителей всех видов и размеров. Обычно достаточно было одного взгляда, чтобы решить, следует ли принять данного человека или отослать назад.

Когда на экране появилась картинка, Моцкин пробормотал:

– Черт побери. – Вы только представьте себе: он – живая легенда – вошел в посольство с таким видом, точно его извлек на свет фокусник из шляпы. Последнее, что Моцкин о нем слышал, – это то, что он живет отшельником в Англии в каком-то коттедже со своими картинами и своими демонами. – Черт побери, – повторил он, стремительно спускаясь по лестнице. – Это в самом деле вы?

* * *

В аппаратной Моцкин установил надежную связь с кабинетом Шамрона на бульваре Царя Саула в Тель-Авиве. Затем закрыл звуконепроницаемую дверь и стал наблюдать сквозь стекло за Габриелем. Разговор был явно не из приятных – это Моцкину было ясно. Впрочем, в их организации было мало людей, которые не скрестили бы шпаги в то или иное время со Стариком, а сражения между Шамроном и великим Габриелем Аллоном вошли в легенду. Двадцать минут спустя, когда Габриель бросил трубку на рычаг и вышел из комнаты, лицо его было мертвенно-бледным.

– Старик через тридцать минут пришлет один доклад. Мне необходимо знать некоторые вещи.

Моцкин повел Габриеля наверх, в резидентуру, и разрешил ему принять там душ и сменить одежду. Затем он договорился о билетах на самолет и о машине и дал Габриелю две тысячи долларов из денег на мелкие расходы.

Когда они вернулись в аппаратную, из надежного факса выскальзывали листы с докладом. Он был составлен Исследовательским отделом на бульваре Царя Саула исходя из информации, полученной благодаря соглашениям с британской и французской разведками.

Предметом доклада был человек по имени Кристофер Келлер.

Габриель забрал страницы с подноса, сел за стол и начал читать.

* * *

Кристофер Келлер, родившийся в Лондоне, единственный сын двух преуспевающих врачей с Харли-стрит, уже с ранних лет дал понять, что не имеет намерения идти по стопам своих родителей. Он увлекался историей, особенно военной историей, и хотел стать солдатом. Родители запретили ему поступать в военное училище, и он уступил их пожеланиям, по крайней мере на время. Он поступил в Кембридж и начал изучать историю и восточные языки. Он блестяще учился, но на второй год ему это надоело, и однажды ночью он исчез без следа. Через два-три дня он объявился в доме своего отца в Кенсингтоне с обритой головой и в тускло-оливковой форме. Келлер записался в британскую армию.

Пройдя основную подготовку, он был зачислен в пехотный полк, но благодаря своему интеллекту, физической силе и отваге и привычкам одинокого волка быстро выделился из окружающих. Вскоре к нему постучался вербовщик из Специальных воздушных сил. Он видел досье Келлера и беседовал с его начальством. Келлеру предложили прибыть в штаб полка в Херефорде для прохождения боевой подготовки.

Его успехи были необычайны. Инструкторы по рукопашному бою написали, что никогда еще не видели человека, который обладал бы такой инстинктивной хваткой, чтобы быстро прикончить человека. В «убойном доме» – злачном месте, где рекрутов учат ближнему бою, спасению заложников и выкуриванию террористов под названием «очистка помещения», – Келлер получил самые высокие оценки. В последний день занятий он пронес пятидесятипятифунтовый рюкзак и десятифунтовое штурмовое орудие на марше в сорок миль по пронизываемым ветрами болотам, известным под названием Брекон Биконс, – это была проверка на выдержку, от которой умирали люди. Келлер выполнил задание на тридцать минут раньше всех, кто когда-либо это делал. Он был принят в полк и направлен в роту кавалеристов, специализирующуюся на мобильной войне в пустыне.

Затем в его карьере неожиданно произошел резкий перелом. Появился некий человек, на сей раз из военной разведки. Он искал уникального солдата, способного вести ближнее наблюдение и проводить другие специальные операции в Северной Ирландии. Он сказал, что на него произвели большое впечатление лингвистический талант Келлера и его способность импровизировать и думать на ходу. Интересует ли Келлера его предложение? В тот же вечер Келлер упаковал свои вещи и перебрался из Херефорда на секретную базу в Шотландских высотах.

Во время обучения Келлер проявил замечательные способности. Многие годы британская разведка сражалась с мириадами акцентов в Северной Ирландии. В Ольстере противостоящие группы населения могли определить друг друга по звуку голоса. Акцент католиков Западного Белфаста отличается от акцента протестантов Западного Белфаста; акцент обитателей дороги Верхних Водопадов отличается от тех, кто живет на Нижних Водопадах. То, как человек произнесет несколько простых фраз, может стоить ему жизни и смерти. У Келлера была способность идеально подражать интонациям. Он мог в один момент изменить акцент: одну минуту быть католиком из Армы, а в следующую – протестантом с Шенкил-роуд в Белфасте, затем – католиком из микрорайонов Баллимерфи. Он работал в Белфасте свыше года, выслеживая членов ИРА, собирая в окружающих районах полезные сведения. Он работал один, почти без наблюдения со стороны своего куратора из военной разведки.