Крик - Антонов Виктор Акимович

А вот я считаю, что было двое. Может я неправильно определяла. Как ты своих гадов узнала?

– Путем дедукции.

– Прибор что ли такой? Так все приборы вроде у мужиков…

Она как принялась хохотать. Было так заразительно, что я тоже не выдержала. А она, обхватив голову руками, чуть ли не рыдала:

– Ну да, аппарат такой. Это метод обобщения и анализа, балда. Мы по криминалистике проходили.

– Ладно, грамотная очень. Я слышала, но не думала что это метод, и его можно в таком деле применить.

– Да ты не обижайся, – смеется Алька.

– Ну, тогда говори, как.

– Слушай. Я их вычислила по росту, по рукам, по запаху, по сопению, по хрюканью и визгу.

– А по прибору?

– Причем тут прибор?

– А как же без него?

Она как принялась опять хохотать. И я, конечно, вслед за ней.

– А если не по прибору, то как? Перестань хохотать и говори уж.

– Ну слушай, балда, да не обижайся. Я же люблю тебя. В общем так. Один из них был высокого роста, другой ниже чуть ли не на голову. Об этом нетрудно догадаться по рукам и корпусу.

– Согласна.

– Потом запах. Для этих отношений запах – почти основное отличие.

– Ну и что?

– Так вот, по росту, по рукам, по запаху я определила, что один из них – хозяин, второй – Гайдар, третий – Чубайс.

Тут я принялась хохотать. Повалилась на кровать и даже начала махать ногами. Теперь пришло время обидеться Альке.

– Что ты ржешь, как шимпанзе. Вот слушай. Чубайс – рост высокий, это по рукам и по корпусу, ну а рыжий – по запаху.

– Да как же ты определила по запаху, что это рыжий?

– А рыжие, они пахнут своеобразно. Их запах не похож ни на чей другой.

– Но откуда ты знаешь, как рыжие пахнут?

– У меня отец был рыжий. Думаешь, я в кого блондинкой пошла? Запах рыжего ни с кем не перепутаешь.

– Ну ладно, с этим можно согласиться, но с натяжкой. А Гайдар?

– Опять же рост, руки такие потные, маленькие. Ну и в деле он как кролик – пять секунд и визг, хрюканье. Он не просто слезал, он отвалился. Ну и последнее, самое главное. Наши в НК всегда говорили, что они с ними приятели, так сказать одной крови.

– Ерунда все это. Похожи чуть-чуть. Но не факт. В этом плане ты на моего отца похожа. Тот к любой мерзости привязывает этих деятелей. Так сказать из классовой ненависти.

– И я их ненавижу, подруга.

– Да черт с ними, ты мне посоветуй, что с визитом Лобова делать. Может мне куда-нибудь смыться? Например к Антону, в Испанию. Я думаю, он не откажет.

– Ты пошли его коз ловить.

– Страшно. Да и какой смысл? Слушай, а что там твоя дедукция говорит, если это метод обобщения и анализа?

– Ну, первое, – начала Алька. – Зачем ему номер твоего мобильника? Значит, хочет тебе индивидуально позвонить. И наверняка встретиться. Потому что по телефону в наше время серьезных вопросов не обсуждают. Второе – для чего? Если бы по службе, можно было и в нашем отеле встретиться. Вывод: хочет видеть тебя, но так чтобы другие про это не знали.

– И что это означает?

– Будет приставать, подруга. Соскучился видно, гад. Почти год тебя не видел. А тут ты, в полной красе и так ярко себя проявила. И у него появился повод – встретиться с тобой, как руководитель безопасности для выяснения обстоятельств.

– Ну и что делать?

– Конечно, устраивать побег не имеет смысла. Во-первых, занятия продолжаются. А во-вторых, тебя уже предупредили. И он точно может все понять превратно, ну и Чайке твое отсутствие будет непонятно, и более того –подозрительно. Остается одно подруга, как в том анекдоте, прими душ и приготовься. Но вот что главное на мой взгляд. Ты ни в коем случае не признавайся, что ты его узнала. Ни в коем случае. Ни при каких обстоятельствах. Последствия просто невозможно предвидеть.

12

Прошел всего день, и Лобов позвонил. У меня уже по привычке все внутри похолодело.

– Вероника Николаевна, звонит вам такой-то такой-то. Как отдыхаете, как занятия?

– Конечно, отдыхаем хорошо, только вот от занятий сильно устаем, – он засмеялся. Потом говорит:

– Ну у вас ведь бывают и развлечения. Вроде даже на уровне экстрима.

– Да так, – говорю. – Незначительный эпизод, возникший в результате языковых недоразумений.

Он опять рассмеялся. Потом говорит:

– Вероника Николаевна у меня к вам будет несколько вопросов по вашей фирме. Как бы нам встретиться?

– Конечно, Олег Игоревич.

– Поскольку у меня некоторые сложности, связанные с расследованием, появляться в отеле я не хочу. Лучше недалеко от него. Я буду вас ждать в автомобиле БМВ-572, цвет черный, – он назвал время и место, рядом с набережной. – Чтобы не отвлекать вас от занятий, встретимся вечером.

Когда я сообщила об этом Альке, та сразу посерьезнела. И даже не пошутила и не съязвила по своему обычаю.

– Ну, подруга, главное говори меньше, больше слушай и кивай головой. И ни в коем случае, при любых обстоятельствах, ни намеком, ни движением не показывай, что ты его узнала. С уважением, но независимо и чуть холодновато. Тебе это удается, когда захочешь. И оденься построже. Поняла?

– Поняла-то я поняла… Да все равно дрожу.

– А тебе идет, когда ты нервничаешь. У тебя лицо становится независимым, даже холодноватым. Точно, подруга.

Машину я узнала сразу. И его, конечно, узнала. Он прохаживался около автомашины. Увидев меня, заулыбался и пошел навстречу.

– Вот вы какая. Чудесно выглядите.

– Неужели вы меня узнали?

– Что же я, своих генеральных не знаю?

– А я у вас всего два раза и была. Когда вы принимали меня на работу и на собрании акционеров.

Это я умышленно, конечно, про два раза. Видела я его чаще, но, так сказать, надо было запустить, как Алька скажет, «дэзу».

– Вы относитесь к той категории женщин, Вероника Николаевна, что увидев вас однажды, уже не забудешь. Никогда не забудешь.

Он предложил поехать в какое-нибудь кафе, в отдалении от наших окрестностей.

– В целях конспирации, – улыбался он. – Положение у нас сейчас такое.

В районе, куда мы приехали, я еще не была. Хотя мы уже многое обошли. В кафе народу мало, у них вообще с хорошими кафешками нет проблем. Он заказал мне шампанское, пирожные, себе коньяк, вижу «Курвуазье». Может вам, тоже говорит коньяк.

– Скажу вам откровенно, мы в связи с последними событиями, с этим бегством из Москвы, с этими страхами перешли на коньяк.

– Сейчас мы это исправим, – засмеялся он.

– Не надо, – смеюсь уже я. – Это мы пили со страху. А с вами мне спокойно. Я отдыхаю, согласно кодексу о труде и Конституции. Я же в отпуске. А вот вам коньяк – за рулем…

– Здесь с этим проще, вообще никаких проблем.

Я смотрю на него. А у самой в башке – правильно, не правильно? Может, веду себя как дура? Странное дело. Я сейчас действительно смотрю на него, как на начальника. А не как на мужика, который тебя трахает. И трепет какой-то, и холод как у начальства на приеме. Если вначале у меня слегка дрожал голос, то сейчас он выровнялся. Просто чувствую какую-то уверенность. Только как бы не переборщить.

– Как занятия проходят?

Я стала рассказывать. Похвалила Чайку, похвалила адвокатов. Заставляют учить показания чуть ли не наизусть. Рассказала, что следователи приходили ко мне домой. Это его не удивило,