И все-таки вместе! - Джеки Браун

Но Фреда уже ничто не могло остановить.

— Так что же мы медлим?

Он открыл парадную дверь, предложил им зайти и протянул распечатку с основными характеристиками дома. Прихожая переходила в большую комнату. Столовая, расположенная на первом этаже, сильно отличалась от тех, что Алек и Джулия видели в предыдущих домах, — здесь не было кристальных, свисающих с потолка люстр. Он заметил на всех электрических приборах пластиковую защиту. «Скорее всего, здесь жили дети», — подумал Алек. Его предположения подтвердились, когда минутой позже, на кухне, он увидел рисунок человечка, выполненный красным карандашом.

— Мне нравится планировка, — восторженно произнесла Джулия. — Независимо от того, где находишься, ощущается связь с жилым пространством. — Она кивнула на стеклянные двери, ведущие во внутренний дворик. — Можно готовить обед и приглядывать за детьми во дворе. О, посмотри, здесь есть качели!

— Двор окружен высоким забором, — вставил свое слово Фред, — но это не столь важно. Соседи здесь не станут лезть в чужую жизнь.

— Понятно, — пробормотала Джулия и, задумавшись, прикусила нижнюю губу. Во дворе есть место для бассейна. Не то чтобы она хотела его сейчас. Может, через пару лет, когда дети подрастут.

Джулия отрешенно улыбнулась, будто представляя все это. «Да, — подумал Алек, — ей нравится это место, она видит себя здесь». Алек тоже отлично представлял Джулию в этом доме. С детьми. Они вчетвером под одной крышей.

У Алека никогда его не было, но он сразу его узнал. Настоящий дом.

На смену восторгу пришел страх. По коже Алека пробежал холодок. Безусловно, канатоходцу, впервые в жизни идущему над пропастью без страховки, можно простить легкое беспокойство. Джулия посмотрела на него и улыбнулась. Они обменялись взглядами. В его глазах она увидела, что Алеку тоже понравилась энергетика дома. Он улыбнулся в ответ.

Остальные двадцать минут осмотра были простой формальностью. Разумом и сердцем Алек чувствовал, что это его дом. Теперь осталось только сделать своими Джулию и детей.

— О, Алек, я так рада за тебя, — сияя произнесла Джулия, усевшись в машину и пристегнув ремень безопасности. — Этот дом просто идеален.

Алек хотел этот дом, хотел снова ощутить то божественное чувство, которое он испытал, находясь внутри этого дома рядом с Джулией.

— Да, замечательное место. — Алек улыбнулся и победоносно постучал запястьями по рулю. — Настоящий дом.

Их взгляды встретились. Эмоции зашкаливали. Все препятствия, стоящие на пути, рухнули под действием неведомой, мощной силы.

— Давай отпразднуем, — предложила Джулия тихим голосом. — У меня дома. Ты можешь остаться, если захочешь. Утром вместе поедем к тебе на работу, и я заберу свою машину.

Целая ночь. С ее стороны большой шаг, но внезапно Алеку этого показалось мало. Именно сейчас, когда он нашел свой дом. Все вдруг встало на свои места. Как только это не пришло ему в голову раньше? Они созданы друг для друга.

Теперь он это осознал.

Алек откашлялся:

— Мы совсем недалеко от дома твоих родителей. Почему бы нам не заехать и не навестить Колина по дороге в город?

Предложение было встречено гробовым молчанием. Наконец Джулия произнесла:

— Это не очень удачная идея. Ему сейчас весело, а если он увидит меня, то начнет проситься домой.

Алек кивнул и попытался изобразить безразличие, хотя на душе у него скребли кошки. Нож, занесенный над его сердцем, безжалостно вонзили, вызвав пронзительную боль. Рана была смертельной. Но даже при таком раскладе он задумался над разными вариантами поведения.

Он мог и дальше продолжать притворяться, что между ними все хорошо и его все устраивает. При таком варианте развития событий их роман продлится еще пару недель. Затем они расстанутся и будут вспоминать друг о друге со сладкой горечью. Или только с горечью. Алек еще ни разу в жизни не влюблялся.

Другой вариант — он мог навешать Джулии такой же лапши на уши, как и она ему, соврав об истинной причине того, почему не хочет навестить Колина. Забавно, как легко далась бы ему такая ложь в прошлом. Все дело в том, что он ни разу не был так заинтересован, так привязан к кому-либо, и, когда прежние романы подходили к логическому завершению, расставание не вызывало никаких эмоций.

«Скажи, что ты ее любишь», — настаивал внутренний голос. На самом деле Алек прекрасно понимал Джулию. Ни одна благоразумная мать-одиночка не станет подпускать такого человека к своим детям. Даже если этот человек полюбит их так же, как любит ее, и захочет прожить с ними всю оставшуюся жизнь.

Дом-то он, в конце концов, нашел, но не совсем понял принципы его организации. Алек подозревал, что ему предстоит многому научиться, а Джулию, терпеливо объяснявшую элементарные вещи, никто не мог обвинить в желании оградить своих детей от общения с таким человеком. Она не обязана предоставлять своих детей в качестве подопытных кроликов.

Сорок минут спустя, подъезжая к дому Джулии, Алек принял окончательное решение. Он проехал мимо парковочного места, остановился в зоне высадки пассажиров у дома Джулии напротив парадного входа. Алек отъехал на стоянку, но мотор выключать не стал.

— Ты не поднимешься? — тихо спросила Джулия.

— Нет. Твою машину доставят завтра утром. Я сделаю распоряжение, как только приеду на работу. — Алек, как мог, пытался отвлечься от неприятного разговора, уделяя особое внимание деталям.

Джулия кивнула.

— Мы ведь говорим не только про сегодняшний вечер, я правильно поняла?

Алек не выдержал. Гнев, вызванный неудержимой болью, заставил его выпалить:

— Какая разница? Все равно ты меня зовешь, только когда твоих детей нет дома. А это, давай будем реалистами, случается крайне редко.

— Но это мои дети!

Алек взял себя в руки, пытаясь рассуждать логично.

— Я знаю. Я восхищаюсь твоей заботливостью, тем, как сильно ты их любишь. О такой матери можно только мечтать, и я не хочу, чтобы ты меняла свое отношение к детям из-за меня. — Гнев сменился грустью. — Но ты ведешь двойную жизнь, Джулия. И я занимаю только одну ее часть.

Она не стала возражать.

— Я думала, так будет лучше.

Алек не хотел задавать этот вопрос, но душа его, охваченная леденящей душу тоской, требовала правды.

— А сейчас? Сейчас ты тоже так считаешь?

В повисшей тишине Алек считал удары своего сердца. Всего четырнадцать. Каждый последующий удар в два раза больнее предыдущего.

— Да. Мне очень жаль. — Джулия разглядывала свои собранные в замок лежащие на коленях пальцы. По ее щеке катилась слеза. — Я не хотела тебя обидеть.

Было уже поздно. Алек обиделся.

— А я не хотел влюбляться в тебя, — выпалил он.