Как убить человечество - Екатерина Колчанова

закрыла глаза, не зная, какую магию использовать, хотя каждая секунда была на счету, еë тащили еë глубже в лес. Щëки горели от того, сколько раз проехались по земле и веткам, ткань пальто стерлась, а сапоги были разорваны. Кровь окрашивала всё пространство, по которому еë тащили, одежду, смешивалась с грязью и водой, оставляя ещë более неприятный цвет.

— Это просто преступление! — нервно возмутилась Ворожея, но увидев красный, ей дыхание замедлилось, разум помутился, отчего сразу же дал ей по роже за слабость.

Она думала нагреть ногу до такого, чтобы можно было сжечь руку этой твари, но та никогда не использовала этого раньше, и подозревала, что созжëт саму себя, а особенно сегодня у неë были определëнные проблемы с использованием собственной магией. Рина открыла глаза, посмотрев назад, всë ещë не видя противника:

— Как я могу использовать заклятие, не зная куда целится? Вдруг он низкий, я не попаду, и лишь разозлю его, и он убьëт меня быстрее, — это проносилось в еë голове за мгновения, а боль не мешала мыслить здраво, но чувствовала она только боль, ничего больше. — Как так-то?

Она почувствовала магию этого существа, что была словно смола, тягучая и отливающая лишь лëгким блеском, не сияя, как у всех.

— Да плевать на осторожность! Меня сейчас сожрут! Кстати, меня зовут Рина, уважаемый, что вы со мной делать собираетесь? — она услышала грозное рычание, создающее мурашки по всему телу.

Ворожею вновь ослепил дождь, о котором та успела забыть, пока была с закрытыми глазами и под адреналином, желая окружить себя огнëм и сжечь эту тварь.

Она могла убить монстра разными методами, но они представляли видимость противника и действия до попадания в его мерзкие лапы. Ведьма представила сухую землю, то, что вода не попадает в еë глаза, а уши не слышат льющегося ливня. Рине резко поплохело и затошнило, как только она перестала ощущать его. Он всë ещë шëл, но на поляне, по которой еë тащили того не было. Она увидела, что тучи прямо над ней рассеялись, образуя круг, и давая луне и звëздам освещать поляну.

Ворожея подожгла участок земли, а точнее смешанной грязи возле неë, потухший из-за слишком высокой сырости.

— Вот же! — начала злиться она, стукнув рукой о землю, тратя свои последние силы. Если девушка сможет сотворить огонь, то была не уверена, что дойдëт до лицея.

С еë руки сорвались искорки огня, когда ладонь повернулась вверх. Оно не причиняло вреда коже, чувствовалось лишь небольшое покалывание.

— Не знала, что так могу. Круто, — она ухмыльнулась лишь на мгновение, рискнув поджечь всë поляну. В еë фиолетовых глазах тоже заиграло пламя.

Всë пространство вокруг неë вспыхнуло в ярком свете, оно поднималось всë выше, захватывая деревья, чьи силуэты становились видными полностью, они сгорали вместе с чудовищем, схватившись еë. Теперь и он был виден, его невидимость исчезла.

Существо, раза в три выше человека, кожа разлагалась а кости выпирали наружу. Руки длинные, во весь рост с такими же ногтями как у человека, но острыми как ножи и тремя пальцами, что были размером с толщину человека среднего телосложения. Козлиные ноги, оленья голова с витиеватыми рогами, горб на спине, который, в принципе не был намного страшнее чем у некоторых людей. Кровь капала из его пасти, была намазана на грудную клетку, а точнее на рëбра, камнем застыла на почти всех участках грязно-коричневой шерсти.

— Капец ты страшный, — резко сорвалось с губ ведьмы перед тем как она успела подумать.

Он вспыхнул огнëм так быстро, будто его полили бензином. Монстр издал нечеловеческие звуки словно сирена скорой помощи, такие же громкие и режущие слух, выпуская свою лапу из ноги Ворожеи, после чего кровь полилась как из ведра. Она поджала еë, инстинктивно закрывая рану руками, сердце забилось чаще, в страхе. Он не нападал, сгорая, в чьи красные глаза смотреть было опасно, можно было сойти с ума. Это был не взгляд саркастичного Фила, самого боящегося своей жажды, чьи красные глаза сияли, отражая его смех. Чудовище же смотрело заглядывая в душу, дыхание учащалось, а зрачки расширялись, становясь похожими на кошачьи.

Разлагающаяся кожа горела вместе с шерстью, которая, после тушения огня пропадëт насовсем, а монстр станет лысым.

Рина, опомнившись, превозмогая боль в ноге, чуть хромая, развернулась побежав к выходу из леса, огонь пропускал еë, и даже наступая на него, не поджигал еë. Она же увидела, что листва по краям леса обволакивала, замуровывая проход. На еë обеих руках вновь образовался яркий огонь, что задел волосы, но не сделал еë чуть лысее. Ворожея положила обе руки на действительно живые деревья, отчего появился проход, стал виден Шонтéр. Многие огромные ветки в миг отпадали, а иголки ели запутывались в медно-золотистых волосах и рваной одежде.

Лишь на мгновение, Рина обернулась, убедившись, в том, что ничего уже не помешает ей уйти.

— Вот идиотка! — корила она себя, хромая и чувствуя горящую боль. — Какого черта! Как я буду выступать, козлина! — вспоминала та образ чудовища, утаскивающего еë в лес. — А если Кир не сможет вылечить рану?

Девушка опять вошла под ливень, стоящий столбом. Из еë кудрявых волос начала вымываться грязь, кровь лилась из ноги с ещë большим напором, оставляя следы по всему пространству, куда она ступала. Огонь, сжигающий лес, потух, оставляя полуразрушенные обрубки корней и зелени.

Свет сиял в окнах Шонтéра вместе с гирляндами, висящими на балконах, которые не портились, собственно, на их балкон они выходили лишь пару раз из-за холода:

— Непорядок, — подумала она, пытаясь отвлечь себя этот размышлениями от адской боли, мешающей идти. — Может это магия? Или просто какая-нибудь водонепроницаемая штука? — предположила та.

Ближайший красный дуб становился ещë более кровавым, очень подходящим сейчас ведьме.

Рина чуть ли кубарем не скатилась с небольшой горы, на которой и стоял этот лес, а после наваливаясь на чëрный железный забор лицея. Ворожея повернулась к нему спиной, опустившись на сырую землю, выпрямляя ноги вперëд, и достала телефон, грозящий сломаться под водой.

— Как мне войти, блин?

Дрожащими руками она нашла номер брата в контактах, прикладывая его к уху:

— Я у ворот, приходите давайте за мной, я сама не смогу, — призналась та, глубоко выдыхая, желая не подхватить какую-нибудь дополнительную болезнь, и вспоминая про иглу, которой укололась в незнакомом Ауди, причëм в ту же самую ногу, — Давайте быстрее, пока горит спичка, устрою я вам потом — и сбросила трубку, быстро пряча телефон в кармане хотя толку в этом уже не было с насквозь промокшим пальто.