Зло. Остров вечного счастья. Часть 1 - Roman Tensai

не допустит и сделает всё, чтобы она осталась довольна его работой!..

…Тоннель привёл в многоярусный зал, где спокойно бы поместились несколько пятиэтажных домов. Настоящий ледяной город… Толстые сталагнаты[6] подобно колоннам поддерживали выступавшие из стен наросты, среди полупрозрачных глыб торчали похожие на шипы сталагмиты[7]. Наверх вели каменные насыпи, усыпанные костями неудачливых приключенцев. Увидев множество проходов и лазов, Фоллер растерялся, но Сиона указала пальцем на второй ярус.

Один солдат встал на насыпь, поднял череп и принялся его изучать, другие шли дальше, настороженно вертели винтовками и шотганами по сторонам, ожидая нападения. Гектор, вооружённый оптикой, осмотрел верхние ярусы и, не заметив ничего подозрительного, отправился за остальными. Его массивные берцы легко давили трухлявые кости.

— Тут что-то не так… — нахмурилась Сиона, рукой остановила Фоллера и недоверчиво огляделась. — Я чувствую магию. Совсем близко. И это не анкх.

Двое солдат, замыкавших отряд, услышали за спинами хруст и обернулись. Огромная ледяная глыба оказалась големом, проснувшимся в крайне плохом настроении.

Разъярённый монстр схватил бедолаг за шеи и поднял над землёй. Одного задушил и швырнул в перепуганных археологов, другого сломал напополам и насадил на сталагмит.

— Там! — солдат с шотганом, увидев на втором ярусе ещё двух големов, закрыл собой президента и принялся стрелять.

Гектор уклонился от летевшей в него сосульки и всадил в башку ближайшего монстра всю обойму, но даже наполовину обезглавленный, громила продолжал движение.

— Жри, сука! — закрывший собой президента солдат отстегнул от пояса две гранаты и, разом выдернув из обеих чеки, кинул твари под ноги.

От взрыва казавшийся непобедимым гигант потерял ногу и завалился неподалёку от насыпи, сталактит рухнул прямо на его башку и раздробил её.

Успех в бою между военными и големами склонялся не в пользу первых. Монстры, замаскированные под глыбы, оживали один за другим, отламывали концы сталагмитов и метко бросали в людей. Когда очередной солдат поймал грудью острую сосульку и отлетел на несколько метров назад, Фоллер сжал кулаки и умоляюще посмотрел на хладнокровную Сиону.

Она будто ждала этого взгляда. Вены красными змейками проступили на её руках, отвратительно вздулись и вспыхнули огнём.

— Сила пламени, взываю к тебе! Инферно!

Энергия Чи сконцентрировалась на кончиках тонких пальцев и двумя плотными огненными струями полетела в големов, едва не подпалив волосы некоторым солдатам.

Медлительные монстры не смогли увернуться и всецело ощутили на себе силу Като. Ледяные тела быстро превратились в бесформенную массу и потекли, превращаясь в большие лужи.

Сиона подняла горящие руки над головой и резко их опустила, немного разведя в стороны. Вырвавшееся из них пламя покончило с остатками армии гигантов.

— Да! — радостно воскликнул стоявший на втором ярусе солдат, подняв над собой винтовку.

Его радость сменилась напряжением, когда в тоннеле кто-то зарычал. Обернувшись, мужчина выстрелил в темноту и прислушался, держа палец на спусковом крючке.

— Что там? — спросил его Гектор, неспешно поднимаясь на насыпь.

— Уже ничего. — Солдат расслабился и опустил оружие.

В этот момент из тоннеля на него накинулось покрытое белой шерстью большое обезьяноподобное существо. Длинные острые клыки вцепились в шею и вырвали кусок мяса.

Военные снова открыли огонь, но тварь была проворнее них. Она рванула в сторону другого тоннеля.

— Что ещё за горилла тут? — Гектор быстро сменил магазин и продолжил стрелять.

— Ледяная пещера — дом для сынов снегов, а мы сейчас в его центре, — сказал один из археологов. — Нужно убираться отсюда, иначе…

Рёв обрушился на барабанные перепонки участников экспедиции, те подняли головы и, к своему ужасу, увидели множество разъярённых монстров на каждом ярусе.

Сыны снегов были мускулистыми, имели длинные передние лапы, на их башках, напоминавших медвежьи, росли два небольших рога. Грозный оскал не оставлял у людей сомнений, что бой продлится до последней капли их крови.

— Все за мной! — скомандовала Сиона, выпустила в прыгнувшего сверху монстра огненный шар и побежала по насыпи. — Прикрывайте президента!

Сыны погнались за людьми, не боясь ни магии, ни пуль, ни гранат. Они были очень быстрыми, ловкими и сильными.

Преодолеть двести метров до тоннеля, в который стремилась Като, оказалось непростой задачей. Монстры заставали солдат врасплох, набрасываясь на них из тёмных углублений в стенах и спрыгивая с верхних ярусов. Ножи и шотганы в ближнем бою не помогали против первозданной ярости, заключённой в непробиваемых мышцах и острых когтях. Хозяева пещер раздирали профессиональных военных, как тигры дерут беспомощных ягнят.

Оттолкнув Фоллера к стене, Мидера нашпиговал свинцом очередного сына и сменил винтовку на два пистолета.

— Держитесь за мной, господин президент!

— Господи… — едва не схватился за голову Джон, с ужасом глядя на то, как быстро гибнут его люди.

— Быстрее! — Гектор кивком позвал президента за собой и прострелил ещё пару уродливых голов.

Сиона поджарила бежавших к ней монстров огненной волной, запустила в очередного особенно настойчивого преследователя пылающий шар и забежала в тоннель. Выставив вперёд руку, она ухмыльнулась — до храма оставалось всего ничего. Като встала на колени и приложила ладони к обледенелому грунту. Её глаза запылали огнём, вены на лице превратились в яркие прожилки магмы. Произнеся что-то невнятное грубым голосом, она поднялась и приказала:

— Уходим!

Вопросы никто задавать не стал, да и времени на них не было: к тоннелю стремительно приближалась новая толпа сынов.

Двигаясь в полумраке, участники экспедиции услышали сзади взрыв. От ударной волны ледяные сталактиты опасно затрещали. Пришлось людям убегать из опасного места сломя голову. Гигантские сосульки срывались с потолка, врезались в землю, с грохотом разваливались, разбрызгивая вокруг себя острые осколки. Раненные в битве с монстрами солдаты теряли последние силы, падали, звали на помощь, но на них в панике и хаосе просто не обращали внимания. Те, кто был в состоянии бежать, просто убегали, заботясь только о себе.

Фоллер выскочил из тоннеля за пару секунд до его обрушения, оглянулся и увидел пригвождённого к земле солдата. Несчастный, истекая кровью, тянул руку и дрожащими губами пытался что-то сказать. В его глазах президент видел невыносимую боль…

* * *

Джон, которому неделю назад стукнуло двадцать пять, вошёл в комнату к больной матери и сел возле её кровати на стул. Шторы на окнах были задёрнуты, но тусклый ночник, стоявший на прикроватном столике, освещал бледное лицо женщины.

— Здравствуй, родной, — мать положила худую ладонь на колено сына. — Как у тебя дела?

— Всё хорошо, мама, — Фоллер погладил её по руке и тепло улыбнулся. — На следующей неделе я выхожу на стажировку в администрацию центрального округа Спейстауна.

— Значит, ты твёрдо решил пойти в политику?

— Пора сделать наш мир лучше. У меня полно интересных идей. Я продолжу дело отца и обязательно достучусь до президента.

— Ты выбрал трудный путь. Борись до последнего, и у тебя всё получится. Жаль, что меня уже рядом не будет.

Фоллер чувствовал, как дрожит материнская рука, видел, как тяжело вздымается её грудь.

— Прекрати, — сдержав слёзы, попросил он. — Ты ещё так молода. Мы вместе справимся с этой бедой.

— Спасибо, — мать постаралась улыбнуться, но вместо этого скривилась, почувствовав сильную боль.

— Что с тобой? — Джон подскочил со стула. — Плохо?

— Давит… в груди, — еле слышно простонала мать.

В её глазах он прочитал короткое, но искреннее «Прости меня». Это был взгляд человека, смирившегося со смертью.

Женщина страдала оттого, что больше не сможет поддержать сына в трудную минуту, не разделит с ним радость, не обнимет крепко и не скажет «Люблю тебя». Слабость всё сильнее охватывала её, тело будто превращалось в камень.

— Я сейчас! — Фоллер бросился в другой конец комнаты к полке с лекарствами. — Мам, я нашёл! — Но, вернувшись к матери, он увидел её застывшие глаза.

Ладонь разжалась, и бутылёк с таблетками разбился возле ног на мелкие осколки.

— Мам… — Фоллер потормошил мать за плечо. — Мама!

Но ответил ему лишь дождь, звонко забарабанив по стеклу. С каждой секундой он становился сильнее, в небе над дальней окраиной Спейстауна полыхнула молния и почти сразу же прогремел гром.

Упав на колени возле кровати, Джон сжал простынь и заплакал. Его слёзы падали на руку мёртвой матери и скатывались в её раскрытую ладонь. Он мечтал показать ей новый мир, где политики станут настоящими слугами народа, прекратят душить непомерными налогами, будут заботиться о детях и стариках и отвечать перед законом как и все. Пусть мечта и детская,