Беломорские старины и духовные стихи. Собрание А. В. Маркова - Автор Неизвестен

часть материала, собранного в экспедицию 1901 года, а именно то, что записано на Зимнем берегу Белого моря, в двух селах, в Нижней и Верхней Зимней Золотице, остальные же записи войдут во II-ой выпуск «Трудов». Здесь печатаются, во-первых, вновь собранные в эту поездку тексты духовных стихов, былин и причитаний вместе с относящимися к ним напевами, во-вторых, некоторые мелодии к тем былинным текстам, которые были уже ранее изданы Этнографическим отделом в вышеназванном сборнике: «Беломорские былины, записанные А. Марковым» (Москва, 1901 г.). Для читателей, не имеющих под руками этого издания, здесь, вслед за вновь записанными текстами, перепечатываются из названного издания начальные стихи тех былин, к которым теперь записаны мелодии. При этой перепечатке особенности местного говора не сохранены, кроме тех случаев, когда того требует напев. Из вновь печатаемых текстов №№ 16—20 записаны Б. А. Богословским, а все остальные — А. В. Марковым.[715]

А. В. Марков

<СВАДЬБА НА ЗИМНЕМ БЕРЕГУ>

Золотицкие свадебные обряды представляют из себя целую драму, в которой действующими лицами являются жених с невестой, их родители, тысяцкий, дружки, плачеи и подруги невесты. Эта драма состоит из 5-ти действий: рукобитья, девьего стола, смотренья, отпуска к венцу и княжого стола, и сопровождается целым рядом песен и причитаний. На рукобитье отец невесты угощает вином и чаем жениха и сватов, из которых главный называется тысяцким. После этого невеста, закрывшись кисейным платком, заводит слезливым голосом первую плачь, т. е. причитание. Когда невеста окончит плачь, ее повторяют 2 или 3 плачеи, но уже другим напевом.

Другой день начинается девьим столом, во время которого невеста угощает своих подруг, помогавших ей шить приданое, причем они поют величальные песни жениху и его провожатым. Вечером происходит смотренье, на которое жених является не только с дружками и тысяцким, но и с родителями. Церемония начинается с того, что жених обменивается подарками с невестой, торжественно введенной сватьями под руки: она подносит ему шелковый платок, а он надевает ей на руку обручальное кольцо. После того, как рядовая рюмка обойдет всех присутствующих, невеста заводит целый ряд плачей.

На другой день невеста, проснувшись очень рано, будит плачью свою сестру и просит ее принести три ножа и вплести их в ее трубчатую косу, чтобы мать не могла ее расплести и снять повязку. Сестра, конечно, не исполняет просьбы, и мать, несмотря на вопли невесты, снимает девичью повязку и распускает волосы; длинные ленты из косы невеста раздаривает своим подругам. Перед отъездом в церковь невеста обращается к брату с просьбой отвезти к ее жениху ее постель и другие пожитки, а также подарки будущему свекру и свекрови; эти подарки — различное платье, пирог, коврига хлеба и гостинцы — зашивают в платок. В конце этой плачи невеста прощается с братом, а потом вопит последние прощальные плачи всем родственникам, каждому по отдельной плачи.

Когда невеста готова к венцу, за ней является от жениха тысяцкий, и свадебный поезд направляется в церковь. После венчания молодые с поезжанами направляются в дом жениха, где их, при входе в дом, осыпают овсом и хмелем, как говорят, для счастья. Здесь происходит уже последнее действие свадебной драмы — княжой стол, т. е. пир у молодых, которых зовут князем и княгиней. Во время обеда и после него замужние женщины, игрицы, поют хором величальные песни молодым супругам и холостым парням; при этом они подносят тому, кого величают, рюмку водки; тот должен, выпивши водку, положить в рюмку серебряную монету; в противном случае игрицы особенной корительной песнею поднимут насмех скупого гостя.

Наряд невесты состоит из кисейной рубашки, лопоти́ны, полушубка и повязки. Лопотина — это шелковый сарафан темного, обыкновенно лилового, цвета, с 32-мя серебряными пуговицами. Поверх лопотины надевается широкая, тоже шелковая безрукавка, которая называется полушубком. Повязкой называется головной убор, который состоит из 2-х частей; верхняя часть, называемая хазом, делается из узорчатой парчи, а нижняя, называемая присадкой, из гладкой парчи, унизанной поддельным, а иногда и настоящим жемчугом.[716]

А. В. Марков

ПРЕДИСЛОВИЕ

<ко второй части «Материалов, собранных в Архангельской губернии летом 1901 года»>

В первую часть «Материалов, собранных в Архангельской губернии летом 1901 года», вошли записи, сделанные в волости Зимней Золотице, на Зимнем берегу. В настоящее время печатается остальной музыкально-этнографический материал, который был собран экспедициею в Архангельскую губернию, предпринятою членами Этнографического отдела Императорского Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии А. В. Марковым и А. Л. Масловым, при участии Б. А. Богословского, на средства Императорской Академии наук и Этнографического отдела.

Эту вторую часть составляют духовные стихи, былины, песни и причитания, записанные на Терском берегу (южное побережье Кольского полуострова). Записи были сделаны в западной части Терского берега: в селе Кандалакше, в близлежащей деревне Федосееве и в двух селах, расположенных по реке Ва́рзуге, — Ку́зомени и Ва́рзуге. Кроме этих селений, мы посетили в Поморье деревню Княжую (Княжегуба, Кнессилахта), на Терском берегу с. Умбу, по среднему течению р. Онеги дер. Наволо́к и с. Федо́во (при устье Моши; на некоторых картах ошибочно — «Федорова») и на средней Северной Двине с. Верхнюю То́йму (Троицкий Верхотоимский); но ни в одном из этих селений нам не удалось ничего записать или вследствие нелюдимости крестьян, или благодаря страдной поре (в июле).

Терский берег живет почти такою же промышленною жизнью, что и Зимний. Звериный промысел зимою и ловля рыбы летом составляют основу крестьянского хозяйства. Как и по всему побережью Белого моря, здесь земледелие не играет почти никакой роли. В Кандалакше есть еще жалкие огороды, в которых едва вырастает репа и только в редкие годы — картофель, в Ку́зомени и Ва́рзуге нет и этих овощей. Хлебные растения совершенно неизвестны, благодаря чему в записанной нами песне (№ 64) слово «просо» искажено в «росу».

В предисловии к I части «Материалов» было указано на некоторый упадок былинной традиции на Терском берегу, в сравнении с тою свежестью и живучестью, которою отличаются былины Зимнего берега. Этот упадок проявляется в том, что на Терском берегу былины известны почти исключительно женщинам (нам не удалось найти мужчин, знающих былины, хотя нам указывали некоторых находившихся в отлучке); что подчас былины поются не до конца, и конец забывается; что термин «старина» смешивается с термином «стих», а некоторым певицам совсем неизвестен. Это обстоятельство, по-видимому, зависит от того, что население здесь стоит в тесной связи с промышленным центром, Мурманским берегом, откуда распространяются новые моды и новые песни. Несмотря на это, терские былины представляют большую ценность в том отношении, что и по содержанию, и