Противостояние - Стивен Кинг

– Стью! – вскричала она. – Ты настоящий? Если ты настоящий, подойди сюда!

Он подошел и обнял ее.

Стью сидел на стуле у кровати Фрэн, когда вошли Джордж Ричардсон и Дэн Латроп. Фрэн тут же схватила его руку и крепко, чуть ли не до боли, сжала. Лицо ее напряглось, и на мгновение Стью увидел, какой она будет в старости: совсем как матушка Абагейл.

– Стью! – воскликнул Джордж. – Мне сказали о твоем возвращении. Это просто чудо. У меня нет слов. Я так рад видеть тебя. Мы все рады.

Джордж пожал ему руку и представил Дэна Латропа.

– Мы слышали о взрыве в Лас-Вегасе, – сказал Дэн. – Вы действительно его видели?

– Да.

– Здесь люди думают, что это был атомный взрыв. Это правда?

– Да. – Джордж кивнул, а потом решил сменить тему и повернулся к Фрэн: – Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо. Рада, что мой мужчина вернулся. Как ребенок?

– По этому поводу мы и пришли, – ответил Латроп.

Фрэн кивнула.

– Он умер?

Джордж и Дэн переглянулись.

– Фрэнни, – начал Джордж, – я хочу, чтобы ты выслушала меня очень внимательно и правильно поняла все, что я скажу…

– Если он умер, так и скажи! – Она едва сдерживала истерику.

– Фрэн!.. – попытался вразумить ее Стью.

– Питер, похоже, выздоравливает, – вставил Дэн Латроп.

На мгновение в палате воцарилась полная тишина. Фрэн – белый овал лица в обрамлении темно-каштановых волос, рассыпанных по подушке, – смотрела на Дэна так, будто тот начал нести какую-то несусветную чушь. Кто-то – Лори Констебл или Марси Спрюс – заглянул в палату и пошел дальше. Эти мгновения Стью запомнил навсегда.

– Что? – наконец прошептала Фрэн.

– Пока радоваться рано, – предупредил ее Джордж.

– Но вы сказали… выздоравливает. – На ее лице отражалось полнейшее изумление. До этого момента она сама не понимала, насколько смирилась со смертью сына.

– Мы с Дэном видели тысячи больных во время эпидемии, Фрэн… обрати внимание, я не говорю «лечили», потому что не думаю, что кому-то из нас удалось хоть в малой степени помочь нашим пациентам. Это справедливое утверждение, Дэн?

– Да.

На лбу Фрэн появилась морщинка «я-хочу», которую Стью заметил в первые часы после их знакомства в Нью-Хэмпшире.

– Ради Бога, ты можешь говорить по делу?

– Я пытаюсь, но я не должен вселять ложных надежд и не собираюсь этого делать, – ответил Джордж. – Мы говорим о твоем сыне, и я не разрешу тебе давить на меня. Я хочу, чтобы ты поняла ход наших мыслей. Теперь мы склоняемся к тому, что «Капитан Торч» – грипп с переменным антигеном. Каждый вид гриппа – старого гриппа – обладал своим антигеном. По этой причине он обязательно возвращался раз в два или три года, несмотря на прививки. Могла быть вспышка гриппа типа А или гонконгского гриппа, и ты делал прививку, но через два года приходил грипп типа Б, и ты заболевал, если не делал себе уже другую прививку.

– Но тебе удавалось поправиться, – вмешался Дэн, – потому что организм начинал вырабатывать антитела. Организм изменялся, чтобы справиться с гриппом. В случае «Капитана Торча» сам вирус изменялся всякий раз, когда организм начинал защищаться от какого-то конкретного штамма. В этом смысле «Капитан Торч» больше схож с вирусом СПИДа, а не с разновидностями гриппа, с которыми мы сталкивались раньше. И, как и вирус СПИДа, он продолжал изменяться, пока не подавлял сопротивление иммунной системы. Потом наступала смерть.

– Тогда почему мы им не заболели? – спросил Стью.

– Этого мы не знаем, – ответил Джордж. – И не думаю, что когда-нибудь узнаем. Уверены мы только в одном: врожденный иммунитет не помогал заболевшим выздороветь. Они просто не заболевали. И это вновь возвращает нас к Питеру, так, Дэн?

– Да. Заболевшим «Капитаном Торчем» в какой-то момент становилось лучше, но полностью они не выздоравливали. Наоборот, состояние ухудшалось. Этот младенец, Питер, заболел через сорок восемь часов после рождения. В том, что это «Капитан Торч», сомневаться не приходилось. Симптомы классические. Но потемнения кожи под челюстью, которые мы с Джорджем ассоциируем с четвертой и летальной стадией «супергриппа», так и не появились. С другой стороны, периоды ремиссии удлинялись и удлинялись.

– Я не понимаю. – На лице Фрэн отражалось недоумение. – Что?..

– Всякий раз, когда вирус мутировал, иммунная система Питера менялась следом за ним, вырабатывая новые антитела, – ответил Джордж. – Теоретически еще существует возможность ухудшения состояния мальчика, но он ни разу не входил в последнюю, критическую стадию. Похоже, он справляется с болезнью.

Вновь в палате повисла тишина.

– Ты передала свой иммунитет ребенку, Фрэн, – нарушил молчание Дэн. – И теперь мы думаем, что благодаря этому у него есть возможность побороть болезнь. Мы предполагаем, что тот же шанс был и у близнецов миссис Уэнтуорт, но обстоятельства сложились против них. Я придерживаюсь мнения, что они умерли не от «супергриппа», а от связанных с ним осложнений. Это небольшое отличие, я понимаю, но, возможно, именно оно и оказалось решающим.

– А другие женщины, которые забеременели от мужчин, не обладавших иммунитетом? – спросил Стью.

– Мы думаем, им придется наблюдать, как их дети будут бороться с «супергриппом», – ответил Джордж. – Некоторые, возможно, умрут, какое-то время жизнь Питера тоже висела на волоске, но другие успешно справятся с вирусом. И очень скоро наступит время, когда все еще не родившиеся дети, и в Свободной зоне, и во всем мире, будут иметь родителей, обладающих врожденным иммунитетом к «супергриппу». Пусть делать такие прогнозы не совсем корректно, но я готов поставить все деньги, которые заработаю, если они вновь у нас появятся, что победа будет за нами, а не за «супергриппом». А пока мы должны очень внимательно наблюдать за самочувствием Питера.

– И не только мы, – добавил Дэн. – В определенном смысле сейчас Питер – достояние всей Свободной зоны.

– Я хочу, чтобы он жил, потому что он мой и я его люблю, – прошептала Фрэнни и посмотрела на Стью. – И он моя связь с прежним миром. На Джесса он похож больше, чем на меня, и я этому рада. Это правильно. Ты меня понимаешь, любимый?

Стью кивнул, и странная мысль пришла ему в голову: как же хочется посидеть сейчас с Хэпом, и Нормом Бруэттом, и с Виком Полфри, пить с ними пиво, наблюдать, как Вик закуривает самокрутку с вонючим табаком, и рассказывать о том, что из всего этого вышло. Они прозвали его Молчальником Стью, говорили, что он не скажет «говно», даже если набьет им рот. Но ему хотелось столько им рассказать. Он бы говорил сутки напролет. Стью сжал руку Фрэн, чувствуя, как слезы жгут глаза.

– Нам надо обойти больных, – Джордж встал, – но Питер будет находиться под нашим неусыпным контролем, Фрэн. Когда у нас появится полная уверенность, что он выздоровел, ты узнаешь об этом первой.