Млечная пуля - Ч.С.В.

С предыдущего места работы. Пахала в поле на уборке картофеля.

— Сколько ей здесь? Уже сединой блещет...

— Есть такое.

— Приступим.

Глеб сел на край стола, внимательно осматривая некую иерархию фотокарточек: первым «шефствовал» Николай Валерьевич. Затем по убыванию — Ярослав и Дина (они нахально взирали на сыщиков); подруги Лиды (Клавдия и Марта; фотографии предоставлены из досье); Софья (фотокарточки не было, а Арсений просто написал это имя на клочке бумаги и прикрепил к доске); Стас Лапин (Глеб про него не забыл, но пока оставил на потом). Остальные «стояли» вразнобой: Рита Вафушева, контрабандисты, нарисованный пистолет «Пищаль», Провозьев «под вопросом» и...

— Что у нас есть? Так... — Глеб лихорадочно соображал. Он мысленно перелистывал досье подозреваемых.

— Вспомнил? — Арсений внимательно наблюдал за лицом напарника.

— Марта владеет компанией по продаже бижутерии. Поищи...

— Ага, — протянул Арсений, жадно выискивая нужную информацию в серой папке. — Вот! «Золотой бровик»... Но она отошла от дел.

— В этом и суть, — задумчиво протянул Глеб. — Вафушева пыталась уничтожить подделки. Все логично. Марта сбывала свой товар. А как его продать в сотни раз дороже? Подумай. Я не тороплю...

— Почему мы не додумались раньше?

— Увязли в поездках по Провозьеву. Кто владелец конторы бижутерии? Узнай, Арсений.

— Сейчас?

— Вчера, — буркнул Глеб. — Все сходится. Вафушева имеет неплохой послужной список. Мужчина на подхвате. Четко отрепетированная схема по оболваниваю жертв. Николай Валерьевич знает о прошлом Марты. Вот и подчистил ее дело, а заодно и Клавдии.

— Получается, что он мешает расследованию? — произнес Арсений, облокотившись на доску спиной. Она чуть задрожала, но заблокированные колеса и опорные ножки не давали ей опрокинуться.

— И да, и нет. Странно. Ничего не понятно. Запутался. Мне кажется, что он уверовал в невиновность подруг Лиды. Другой информации не дает, а досье не изымает. Будь уверен, что старик с радостью бы перекрыл нам кислород. В его власти отстранить нас, но опять же, молчит в тряпочку.

— Может, он хочет закрыть свои слабые стороны?

— Удиви меня.

— Ну, допустим, — оживился Арсений, — Николай Валерьевич знает о подделках. Хорошо. В ту роковую ночь он вызвал меня и сообщил, что переводит в «Млечный». И тебя подключил. Из этого следует, что важно молчать о том, что еще брякнут подруги Лиды. Там целый компромат наберется. Частный детектив прекрасно знает подноготную Марты. Старик дает понять, что брать во внимание их признание в каких-то аферах, которые касаются Феофановых, не стоит. Только по фактам. Если Николай Валерьевич уверен в том, что они виновны в убийстве Лиды, то Марта с Клавдией отправились бы в уютное гнездышко за решеткой.

Глеб замер на секунду, а потом сказал:

— Согласен.

— И если думать, как богатые, — продолжил окрыленный Арсений, — то лучше им не опозориться среди таких же дворян, как они сами.

— В смысле?

— Представь, что Феофановы оказались дураками в глазах общественности...

Глеб принялся мерить кабинет шагами.

— Есть другая версия, — предположил он. — Старик дает сыщикам карт-бланш на расследование. А его отказы о предоставлении других сведений поддерживают у подруг Лиды иллюзию покровительства.

— То есть он показывает всем видом, что они вне подозрения, а нам приказывает держать этих дам «на карандаше»?

— Вроде.

Арсений театрально похлопал в ладоши.

— Гениально. Мы их ловим, а он не при делах.

— Черт. Или у старика маразм... Или он скажет им в лицо, что мы вышли из-под его контроля. Таким образом, наши руки развязаны.

— Наведу справки по бижутерии, — энергично заявил Арсений, быстрым шагом покидая кабинет. — Сгоняю к налоговому эксперту. Лучше так, чем через секретариат. Ушей у Марты здесь по любому хватает.

— Давай.

Глеб еще раз проверил «Ищейку». Красными нитками обозначил важные, как он считал, взаимосвязи всех участников. Доска помогла понять, в каком направление должно вестись дело. Фронт работы ясен.

— Глеб! Прием! — спустя минуты рация в ящике стола вновь напомнила о себе голосом Арсения. — Как слышно?

— Слушаю, — ответил Глеб, вытаскивая рацию и нажимая на клавишу приема вызова.

— Вилову помнишь? Работница архива.

— Ну?

— Слышал в сводках, что кто-то держит Прасковью в заложниках. Квартира ее брата.

— Адрес?

— Я записал. Зерновая улица. Одиннадцатый дом. Седьмой этаж. Двадцать восьмая квартира. Патруль уже выехал.

— Может, это отравитель?

— Вполне. Что мне делать?

— Езжай по плану, а я навещу Прасковью. Конец связи.

***

Глеб прибыл на место предполагаемого преступления через полчаса. Пробки мешали, но мигалка помогала проезжать заторы. Он вытащил пистолет и побежал по лестнице на седьмой этаж. Там и вправду у железной двери стояли двое молодых патрульных.

— Я пытаюсь дверь взломать. Слышишь голоса? — рассказал суть дела худощавый полицейский с оттопыренными ушами Глебу. — Брат кричал, чтобы соседи нас вызвали...

— Известно, кто преступник?

— Да. Бывший ухажер гражданки Виловой. Соседи его Назаром кличут, а фамилию не знают, — вновь отрапортовал патрульный. — Я хотел выстрелить в замок, но...

— Фильмов насмотрелся? — процедил Глеб. — Вызывай спасателей. Будем ломать...

Глеб с усилием дернул за бронзовую ручку. Как и следовало ожидать, дверь только дернулась в дверной коробке. Но оттуда послышался едва слышный стук.

— Тихо! — скомандовал Глеб патрулю, прикладывая ухо к замочной скважине. — Кто это?

— Я, — чуть слышно пролепетал тот самый Виктор, который ждал Прасковью у архива в тот злополучный день. — Голова раскалывается...

На фоне слышалась словесная перепалка.

— Ты сможешь открыть дверь? Службы едут. Придется ждать, — сказал Глеб, вновь прильнув к двери.

Ручка заходила ходуном, а потом раздался щелчок щеколды. Дверь поддалась вперед, из открытого проема вывалился Виктор с окровавленной макушкой.

— Окажете первую помощь, — твердо произнес Глеб патрульным, решительно переступая раненного, чтобы зайти в квартиру. Времени расспрашивать его не было.

Глеб снял пистолет с предохранителя и тихо прикрыл вторую деревянную дверь, чтобы свет с лестничной клетки его не выдал. Он воспользовался криками, доносившимися с кухни.

Глеб прошел мимо туалета и ванной. Увидел такую картину: долговязый мужчина держал сидящую в углу кухни плачущую Прасковью за грудки и орал ругательство ей в лицо. В левой руке держал кухонный нож. На столе вперемешку с разбитой посудой валялась монтировка.

Прасковья округлила глаза от ужаса, когда увидела наставленный на нее и преступника пистолет.