Игра смертных грехов - Свантье Опперманн

– Что у тебя там? – спросила девушка, потянувшись к книге в его руке.

Когда Кира открыла ее, то поняла: это был старый том шаблонов для рисования. В центре разместился лист бумаги, на котором кто-то не очень талантливый нарисовал оленя. Девушка развернула рисунок. Возможно, это был кенгуру.

– Ужасно, не так ли?

– Да.

Люксурия ухмыльнулся, услышав сокрушительный вердикт.

– Ты это нарисовал, – догадалась Кира.

– Я знаю, что у меня нет к этому таланта, – Тэрон забрал книгу у девушки из рук и закрыл ее. – Но это меня успокаивает. Отвлекает, когда в голове слишком много мыслей. Отец меня этому научил.

– От него ты унаследовал силы?

Брови Тэрона еле заметно дернулись.

– Нет. Он – аварития. Свои силы я унаследовал от матери. Это единственное, что у меня осталось от нее. Мать бросила нас, когда я был совсем маленьким.

Тэрон пожал плечами, но его улыбка больше не была такой радостной.

– Это было давно. А ты?

– От кого у меня силы, ты имеешь в виду? От отца, – ответила Кира кратко.

– Все так плохо?

– А что, по мне заметно? – спросила Кира.

Тэрон вновь посмотрел на нее так, будто глаза девушки рассказывали ему больше, чем ее слова.

– Ты не прячешь свои чувства. Мне это нравится, – произнес юноша.

Кира больше не могла отрицать факт того, что Тэрон флиртовал с ней. Скарлетт была права. Мысль о том, что люксурия действительно заинтересован в ней, заставляла Киру нервничать. Он оперся на дверь.

– Пойдем в твою комнату?

Кира уставилась на юношу с открытым ртом.

– Забрать мои кроссовки, – дополнил Тэрон, улыбаясь. Он, значит, был в курсе того, как двусмысленно звучали его высказывания.

– Кроссовки, значит, – сказала Кира.

На мгновение девушка забыла об обуви. Об обуви, Скарлетт, Кэприс и обо всех остальных, кто был для нее загадкой. Как будто эти проблемы совсем не существовали.

– Конечно, – ответила девушка. – Что же еще.

Слова Скарлетт не покидали мысли Киры, когда они с Тэроном оставили суету столовой позади и направились к ее комнате.

Я чувствую напряжение, слышала Кира ее шепот. Девушка беспокойно мяла руки, когда двое шли по тихому коридору. Она не знала, почему была так взволнована. Между ними ничего не будет. Они зайдут в комнату, возьмут кроссовки и пойдут на уроки. Ни больше ни меньше.

– Все в порядке? – спросил Тэрон, хватая Киру за руку, когда она хрустела пальцами. Пальцы юноши крепко сжали ее ладонь.

– Ты не из тех, кто любит нарушать правила.

Кира безмолвно посмотрела на него, когда Тэрон отпустил ее руку. Девушка никогда не думала, что единственное прикосновение способно лишить ее дара речи.

Когда они приблизились к комнате, ира заметила Лейзи, сидевшую в коридоре. Ацедия прислонилась к стене и подтянула ноги к себе. Ее голова лежала на коленях, с которых могла в любой момент свалиться, как со скалы. Вне своей естественной среды обитания девушка выглядела потерянной.

– Лейзи, что ты тут делаешь?

Ацедия неуверенно подняла голову и кивнула в сторону комнаты. Чтобы не тратить лишней энергии на слова. Из комнаты доносился шорох.

Тэрон и Кира заглянули в комнату и увидели миссис Киллингворт и пожилую пару, одетую в твид и шелк. Они стояли в центре помещения. Полная женщина не двигалась, а мужчина копался в шкафу Кэприс.

– Дерьмо, – тихо выругался Тэрон.

Слишком поздно. Миссис Киллингворт уже его заметила. Уверенным шагом директриса подошла к ним и вытолкнула обратно в коридор.

– Лучше вам туда не заходить, – сказала женщина, закрывая дверь.

– Кто это? – спросила Кира.

– Родители Кэприс, – ответил Тэрон.

По коже Киры пробежали мурашки. Присутствие родителей Кэприс заставило ее окончательно поверить в смерть девушки. Будто увидеть труп было недостаточно.

Миссис Киллингворт с упреком посмотрела на Тэрона.

– Ты заблудился? Почему ты в западном крыле?

Она не дала люксурии шанса выдумать подходящую отговорку.

– Иди уже.

Тэрон пожал плечами и взглянул на Киру, будто извиняясь. А затем побежал по коридору в направлении главного здания. Значит, свои кроссовки он заберет в следующий раз.

– Тэрон Бофорт, – заметила миссис Киллингворт. – Вы подружились друг с другом?

– Мы едва друг друга знаем, – ответила Кира.

– Конечно. Ты же только приехала, – директриса оценивающе смотрела на девушку. – Как успехи с книгами?

– Все в лучшем виде.

Кира не прочла ни единой страницы.

– Великолепно, – отозвалась миссис Киллингворт, довольно кивая.

Кира почувствовала облегчение, что директриса не стала проверять знания девушки на месте и не вывела ее на чистую воду. Вместо этого женщина вытащила связку ключей из кармана и сказала:

– Раз уж мы встретились. Мы немного не справляемся с планированием праздника. Сама понимаешь, почему. И, так как тебе было интересно заниматься флаерами, я уверена, тебе понравится мое новое задание.

Взгляд Киры упал на плакат, висевший на стене позади миссис Киллингворт. Он был расположен слишком криво и низко.

– Речь идет о декорации, – сказала директриса.

– Декорации?

Неужели флаеры оказались недостаточным доказательством того, что у Киры не было ни чувства меры, ни подходящих для этого навыков?

Миссис Киллингворт проигнорировала агрессивный тон Киры и дала ей два ключа.

– Они от подвала.

Кира уставилась на два ржавых ключа так, будто перед ней страшные волосатые пауки.

– Хочу, чтобы ты поискала там что-нибудь, что мы можем использовать на празднике. Ты можешь взять себе кого-нибудь в качестве помощника.

Миссис Киллингворт посмотрела на Лейзи. Та все еще сидела на полу с опущенной головой. Затем женщина ткнула в ацедию кончиком туфли – словно девушка была уставшей лошадью.

– Просыпайся, Клаудия. Если не пойдешь на завтрак, я принесу ведро с водой.

Этого предупреждения оказалось достаточно, чтобы заставить Лейзи подняться на ноги. Миссис Киллингворт вздохнула и снова посмотрела на Киру.

– Найди себе кого-нибудь более инициативного и заинтересованного.

Как у директрисы вообще хватало наглости? Рядом родители скорбели о своей умершей дочери, а она планировала вечеринку, хотя девушку еще не успели похоронить.