Во власти волка - Ольга Князева

резко замолчала, выпрямившись как струна и рассеянно посмотрев вперед.

У меня кажется есть догадка насчет этого. И самое страшно, что, по-моему, я права. Его навязчивое присутствие, вспышки злости при каждом упоминании о Диме, его странное обращение со мной, то злые, то ласковые взгляды, и то единственное слово, сказанное при первой нашей встрече, все это приводит к одному – кажется от влюблен в меня. И снова мне смешно. Оказывается, поверить в любовь этого мужчине мне еще сложнее чем признать, что он немного не человек.

– По выражению твоего лица, мне кажется, что ты уже догадалась, – спокойно произнес Антон и я почувствовала на себе его внимательный взгляд.

– Но ведь это всего лишь догадка, разве нет? – Так волнительно, что и слова даются с трудом. Он ведь понимает, что мы слишком разные, чтобы быть вместе? И это я даже не беру в расчет наличия у меня парня. Он вообще жуткий и такие гримасы иногда делает, что в холодный пот бросает, а его поведение… Хотя это теперь можно списать на то, что он оборотень, что еще хуже. Да и если вспомнить о его якобы сестре, которая еще и якобы его невеста, то складывается ощущение, что верностью он также не страдает. Да и вообще, почему я сейчас должна мучиться и испытывать неловкость! Его любовь – это не моя проблема. Но если учесть, что из-за этой самой любви я постоянно страдаю, то проблема все-таки моя. В любом случае ему наконец-то надо понять, что самое время оставить меня в покое.

– Нет, – с печальным смешком ответил Антон. – Все так и есть. Ты моя пара.

– Антон… – Я повернулась к нему и замолчала, глядя в горящие, зеленые глаза. Он смотрит на меня так внимательно, с какой-то смутной, затаенной надеждой и вместе с этим обреченно, что мне снова неловко и почему-то неприятно видеть его таким подавленным. Просто это состояние никак не вяжется с ним. И почему я раньше не догадалась, что он «другой», его глаза ведь сразу выдают в нем нечто сверхъестественное.

Слова застряли глубоко в горле и я просто молча смотрю на этого странного мужчину, невольно сравнивая его с Димой.

Они абсолютно разные. Дима спокойный, Антон взрывной, у моего любимого приятная, мягкая внешность, у сидящего рядом со мной волка внешность хищная, опасная. Рядом с одним мне спокойно, с другим я чувствую вечное напряжение и беспокойство.

– Я ведь лучше его, – уверенно и твердо произнес Антон, не сводя с меня горящих глаз. Он словно пытался взглядом убедить меня в этом.

– Ты слишком самоуверен. И я люблю другого.

Ответом мне была наглая, немного жутковатая улыбка. Нагнувшись ко мне, заставив этим отклониться в сторону, он тихо прошептал:

– Ты будешь моей, я знаю.

– Прекрати… – Он наклонялся все ниже и ниже, упершись одной рукой в ручку дивана, а второй в спинку, лишая меня возможности встать, не встретившись с его широкой грудью.

– Зачем он тебе? Он нудный и даже несмотря на довольно симпатичное лицо, он незапоминающийся. Он…

– Замолчи! – зло перебила его, вжавшись в спинку дивана. Он наклонился максимально близко, заставив меня упереться ладонями в его грудь. Сердце Антона бешено стучало в груди, теплой волной отдаваясь вибрациями в моих пальцах. Мне стало неловко, словно между нами происходит нечто интимное, недопустимое и это еще больше разозлило меня.

– Мы должны быть вместе. – Зеленые глаза жадно заблестели, выдавая нетерпение своего владельца. А причину его нетерпения, угадать было несложно.

– Хватит! Отодвинься от меня и не неси ерунду. Все что я испытываю к тебе, так это злость и страх. Ты только все портишь. Из-за тебя я чуть не получила сотрясение! И я уверена, сегодняшнее происшествие тоже связано с тобой. Те ведь парни тоже… нелюди.

Мои слова сильно его задели. Вздрогнув, Антон резко выпрямился и с горечью скривившись, отвернулся от меня.

– Я больше никогда не подвергну твою жизнь опасности…

– Если оставишь меня и Диму в покое, то да.

– Он не сможет защитить тебя…

– Защищать меня надо лишь от тебя самого! – зло произнесла я, пользуясь его растерянностью. Если сейчас еще немного надавлю, задену его как-то, то он уйдет. – Поэтому просто оставь меня в покое и поищи свою пару среди таких же, как и ты!

– Но ты выбрана для меня Луной! – неожиданно прорычал Антон и так взглянул на меня, что я невольно еще сильнее вжалась в спинку дивана. Теперь его глаза приобрели желтоватый оттенок, выдавая спрятанную в нем сущность зверя. – А это значит, что мы идеальная пара. Нам только мешает твой…

– Даже не думай что-то сделать с ним! Я тебе этого никогда не прощу.

– Я не понимаю, за что ты любишь его? Эта неженка сознание теряет…

– Постой! – Я медленно выпрямилась, вспоминая один разговор с Димой и подробности того знаменательного вечера, когда из-за Антона я упала и ударилась головой. – Потерял сознание… Собака… Так это был ты!

На меня посмотрели с искренним удивлением, но я уже поняла, кто стал причиной, по которой в тот вечер мы с Димой так и не встретились.

– О чем ты? – Антон вопросительно изогнул брови, продолжая делать вид, что ничего не понимает.

– В тот вечер ты что-то сделал с Димой, не так ли?

– Он просто…

– Убирайся! – Я с силой ударила его ладонями по груди. А ведь я догадывалась, что он как-то причастен к этому. Да даже не догадывалась, а была уверена в этом. Он опасен, сам по себе, своей несдержанностью, своей сущностью. От такого как он, мне необходимо держаться как можно дальше. – Уходи! Оставь меня!

Антон не сказал ни слова, молча встал и с грустью посмотрев на меня, быстро вышел из комнаты. Хлопнула входная дверь.

Прижав руки к груди, я ощутила собственное, учащенное сердцебиение. И почему мне так горько? Неужели из-за его последнего взгляда, наполненного болью и даже обидой? Как же глупо, он мне жизнь портит, а я ему еще и сочувствую! Но все-таки неприятный осадок от случившегося есть.

Достав из кармана телефон, я посмотрела на время. Странно, Дима должен был уже вернуться.

Глава 24

Антон

Сбежав по ступенькам, он вышел из подъезда и остановившись, полной грудью вдохнул прохладный ночной воздух. Рядом с ним тут же сгустились запахи оборотней – волков и пум, а также людей и его малышки.

Ему было тошно от себя, он злился на то, что из-за него Кристина стала мишенью для отвергнутых. Хоть