Стражи Армады. Умереть вчера - Владимир Андрейченко

– Нормально. Мужики вышли, Голубь ранен, один из его ребят погиб… Мы прикрываем.

– Вот черт, совсем не подумали об этом!

– Не вини себя, кроме твоей головы тут еще двадцать семь… осталось, – голос принадлежал Голубю. – Еще хорошо, что догадался нас туда вовремя послать. Спасибо Чирку, напомнил. Мы тебе, анархия, теперь погоняло дадим – или Желудок, или Голод. Выбирай.

– Спасибо за предложение, мне и моей кликухи хватит.

– У меня при виде тебя теперь всегда слюни будут идти, – не унимался Голубь.

– Вот кто бы сказал, что вы, пепловцы, тоже чувство юмора имеете, ни в жизнь бы против вас воевать не пошел!

– Еще не поздно эту войну закончить. Я вот с ребятами, перед тем, как вас встретил, а потом сюда вместе с вами же попал, уже с месяц на вольных хлебах был. Мы просто еще комбезы поменять не успели. А вы, не разобравшись, сразу палить взялись…

– Забыто, Голубь. Я больше в «Анархии» с парнями не останусь. А против вас, мужики, – обращаюсь ко всем, кто слышит, – если целы останемся, ни в жизнь войной не пойду. Я за вас свою теперь готов положить без остатка, клянусь!

В гарнитуре раздался хор голосов: «Клянусь!», – но обстановка не располагала к лирике, потому что внизу разгорелся настоящий бой. Сначала коридор подвала забрасывал гранатами Пух, затем подоспели огнеметчики. Все осложнялось тем, что после обработки помещения горящим напалмом видимость от едкого дыма стала абсолютно нулевой. Тогда поступили по-другому: залили напалмом коридор, включая вход в канализацию, по которой к зданию подобрались твари, потом закрыли подвал наглухо и забаррикадировали дверь, закидав ее доверху самым тяжеленным хламом, который только смогли найти. Образовавшуюся кучу теперь можно было сдвинуть только танком, да и то вряд ли. Но Пуху и его команде все же посоветовали посматривать за тылами. А в усиление им оставили сталкера с огнеметом, в котором еще осталась половина заряда, и в придачу к огнемету – пулемет.

До рассвета оставалось два часа, но изменений пока не ощущалось. Небо плотно затянуло мрачными низкими тучами, из которых беспрестанно лил дождь. Еще хорошо, что напалм продолжал гореть даже в сырую погоду, иначе огненное кольцо вокруг дома давно бы потухло. Однако горючая смесь тоже не вечна: в круге пламени уже показалось немало прорех, на фоне земли выглядевших черными пятнами.

Противник, лишившийся преимущества внезапности, перегруппировался и вновь двинулся на штурм. Завывания зверья и нежити возобновились. В тепловизор четко просматривались контуры серых фигур зомби на фоне светлых пятен монстров. И снова повторилась картина горящих и падающих тел, прыгающих через завесу огня мутантов, десятками гибнущих от разрывов гранат АГСа. Остальные защитники ничем не выдавали себя. Так продолжалось около получаса. Еще полчаса прошло, пока прогорели остатки напалма… И тогда стало понятно, что относительное спокойствие закончилось.

Радовало, что от животного мира противника осталась малая толика. Территорию вокруг дома сплошь усеивали горелые и разорванные тела зомби и зверья. Теперь врагу ничего не оставалось, как пустить в дело людей. А это грозило печальными последствиями – три сотни против двух с половиной десятков. Большой перевес сил в предстоящем противостоянии. Но у защитников выбор был небогат: либо погибнуть, либо стать победителями. Во втором исходе боя Рекс все сильнее сомневался. Ставка – один к десяти его не устраивала. Внезапно заныло под ложечкой, ухнуло в районе груди сильным сердцебиением, и резко потеплел амулет. «Надежда всегда умирает последней. Дай Зона, чтобы не умерла окончательно! Да еще телепаты, давящие на мозги из-за спин… Это значит, что люди, лишенные инстинкта самосохранения, будут до последнего пытаться взять “цитадель” хоть голыми руками и умирать под огнем». Вывод напрашивался сам собой. Рекс переключился на гарнитуру спецназа:

– Мэр, я Рекс. У нас проблемы. Пришло ваше время. Вычисляйте телепатов и попытайтесь убрать их как можно больше. Они сейчас поведут на нас людей…

– Слышу тебя. Уже приступили, но, сам знаешь, насколько трудно искать их среди развалин. «Янтари», конечно, хороши, неплохо защищают от псиоников, но это когда имеешь дело с одним или двумя. А если сворой навалятся, толку от нашей помощи будет мало. Как вы там?

– Потеряли еще одного, есть пара раненых, а дальше будет хуже. С минуты на минуту ломанутся сами вершители, вы уж помогите, чем можете…

– Я понял, сделаем все, что в наших силах. До связи.

Рядом с Рексом на краю крыши примостился Алекс и коротко бросил:

– Идут.

Но сталкер и без напоминаний уже видел происходящее. В развалинах домов, находящихся напротив, и среди обильной растительности замелькали фигуры людей и зверья, отчетливо видимые в тепловизор. Плохо, что большинство защитников не были снабжены «ночниками». Это уменьшало шансы на победу.

После того, как отработавшие огнеметы стали не нужны, их расчеты пришлось перебросить к пулеметам и гранатометам. Снайперы в здании были вооружены бесшумными «Валами», поэтому Рекс не беспокоился об их обнаружении, но приказ о постоянной передислокации все же отдал. Спецназовцы тоже занялись привычной работой, успев проредить ряды противника на пару десятков человек. Вершители еще не опомнились, поэтому ответного огня не вели. Молчали и остальные сталкеры, до последнего момента не выдавая огневых точек.

Мелькающая перед глазами мешанина тепловых пятен могла привести в ужас любого неопытного человека. В голове Рекса промелькнула мысль: «Какие же цели преследовали вершители в своем “благородном деле”? Чего хотели добиться пропагандой “веры”? Чему так маниакально поклонялись?» Впрочем, ответы на большинство вопросов наверняка остались в ноутбуке главаря. С другой стороны, в Зоне находилось такое количество различных группировок… И сталкер не удивился бы, узнав, что большинство главенствующих «проповедников» поклонялись лишь жажде наживы. Ясно одно: сейчас их целью являлись жизни оставшихся двадцати восьми сталкеров. И это остро шло вразрез с желанием самих защитников. Они хотели жить, вопреки почти безвыходному положению. Поэтому готовились к тому, чтобы уйти в мир иной, захватив с собой как можно больше врагов.

Волна атакующих подбиралась все ближе. Первыми не выдержали те, кто оборонял правую сторону фасада. Застрекотал пулемет, из окон к рядам противника метнулось несколько осколочных гранат, но ответный выстрел из гранатомета убавил пыл сталкеров – заплатить за свои жизни как можно дороже. Анархист и вольный сталкер погибли мгновенно. Спецназовца, меняющего огневую позицию и по случайности оказавшегося рядом, тяжело ранило. Алекс, слабо верящий, что даже «янтарь» способен помочь его подчиненному, все равно повесил артефакт парню на шею. «Двадцать пять с четвертью», – мысленно прокомментировал Рекс и вздохнул. Отряд защитников постепенно уменьшался.

Цепь атакующих подобралась уже настолько близко, что стрелять начали отовсюду и из всего, что могло стрелять. Рекс с Никотином решили, что пора выдвинуть в споре за место под солнцем главный аргумент. Голубь, с нетерпением потирающий раненые руки, дал находящимся на чердаке команду – открыть огонь. Веер трасс скорострельных зенитных орудий буквально скосил ряды атакующих, размолотив их в прах. По чердаку начали стрелять из развалин дома, находящегося напротив. Голубь перевел огонь «ЗУ-23» на это здание. Остатки стен превратились в большую кучу обломков. Мощь зенитных орудий воодушевила сталкеров, с новой силой приступивших к обороне.