Конец Вавилона - Гийом Аполлинер

* * *

И начались обычные жертвоприношения животных. В храме воцарилась благоговейная атмосфера. Слышалась музыка, исполняемая на арфе. Множество жертвенных быков, телок и козлов были зарезаны и брошены в костер.

— Бел! Создатель, властелин мира, царь духов! — молитвенно повторяла толпа.

Но верховный жрец рассматривал внутренности жертв и не был доволен.

Война, голод, болезни угрожали Вавилону. Подобными жертвоприношениями не усмирить гнева Бела. Нужно было, чтобы свершился великий обряд смерти. Бел требовал наиболее достойных почестей, он требовал человеческих жертв.

* * *

Верховный жрец подал знак. Привели скованных цепью обнаженных мужчин. Это были узники-чужеземцы, многие, в частности, из персов, осаждавших город. Их одного за другим уложили на жертвенник. Дрожь пробежала по телам присутствующих. Жрецы-убийцы вознесли свои ножи. Послышались стоны, но скоро их перекрыл гул молитвы:

— Бел! Создатель, властелин мира, царь духов! — молила коленопреклоненная толпа.

Неожиданно один из приносимых в жертву, сильный бородатый мужчина, воспротивился.

— Финикиец! — произнес кто-то возле Виетрикса.

Галла ждал сюрприз. Он узнал лицо жертвы. Черт побери! Это был его бывший недруг Канабаль! Каким ветром? Он вполголоса рассказал историю Канабаля стоявшему рядом Ма-Шану.

— Меня совершенно не удивляет, что он сопротивляется экзекуции, столь полезной для общины, — заметил философ. — Все эти моряки язычники!

«Вот дело и улажено! — подумал Виетрикс. — Боги сами взялись отомстить за меня».

Верховный жрец тем временем разглядывал внутренности воинов — лоб его по-прежнему оставался нахмуренным. Он приблизился к царю, и они перекинулись несколькими словами.

Тут привели женщин, чужеземных рабынь. Они были подарены жрецам гражданами. Были среди них и рабыни из царского гарема. Они были красивы, хотя в большинстве своем немолоды. Дарители, разумеется, в первую очередь в отношении них сделали свой выбор.

Обнаженные женщины простерлись на спине, выставив груди, с выпирающими животами, скованные золотыми цепями, заканчивающимися у золотых бычьих рогов Бела. Помощники держали их, а верховный жрец вскрыл им животы, разложил внутренности и внимательно изучил их. После чего все женщины, так и не освобожденные от цепей, были сброшены в костер. Некоторые были еще живы, несмотря на вспоротые животы, и какое-то время присутствующие слышали доносящиеся из пропасти жуткие вопли.

* * *

Верховный жрец был по-прежнему озабочен. Посоветовавшись со старшим из волхвов, стариком, возраст которого уже перевалил лет за двести, он произнес несколько слов, но общий шум поглотил их.

— Что происходит? — спросил Виетрикс Ма-Шана.

— А происходит то, что волхвы требуют вавилонских жертв для изгнания демонов и великого искупления. Тогда Бел будет удовлетворен. Если предзнаменования остаются дурными, это значит, что силы всех объединившихся злокозненных демонов могущественнее силы самого Бела. И необходимо искоренить зло в каких-то специально избранных людях, тогда отпущение будет даровано всем. Сейчас зарежут нескольких наших сограждан.

Среди присутствующих воцарилась тяжелая тишина.

В этот момент Ди-Сор тронул Ма-Шана за локоть.

— А что, если я прочту одну из моих хроник, способных вызвать презрение к смерти и поднять дух трусоватых вавилонян?

Вот уже несколько месяцев Ди-Сор корпел над своими хрониками, как ему столь сердечно порекомендовал Ма-Шан. И сочинил несколько великолепных; к несчастью, ему все никак не представлялось случая показать их Валтасару или другим влиятельным сановникам, которые могли бы ему за них заплатить. Меретсар дал ему рекомендацию, однако он оказывался во дворце всегда не вовремя, когда Валтасар пробуждался после дурного сна или когда он из свирепости только что убивал своего фаворита или фаворитку. Невезучий Ди-Сор никак не мог пристроить свои хроники.

И теперь, когда необходимо было подогреть мужество присутствующих, он решил, что его содействие будет оценено.

— Молчи, дурак! — грубо ответил ему Ма-Шан. — Верховный жрец выбирает. Если ты привлечешь к себе его внимание, тебя прирежут!

С глубоким вздохом Ди-Сор спрятал свою табличку в складки одеяния.

«А я-то иностранец, так что могу быть спокоен за себя», — подумал Виетрикс.

И вскоре все трое совершенно успокоились: Бел требовал девственности.

— Это не про меня, — заявил Ди-Сор.

— И не про меня, — подхватил Поладамастор.

— И не про меня уж тем более, — поддержал их Ма-Шан.

Верховный жрец, пройдя среди присутствующих, отобрал троих мальчиков и четырех девочек, принадлежавших к разным слоям общества, но из известных семейств. Надо сказать, родители немедленно согласились. Честь жертвоприношения воссияет над всем родом.

* * *

Мальчики в туниках встали на колени перед Белом, а девочек обнажили и распластали на жертвеннике. Золотая столешница была вымыта, очищена и накрыта льняной скатертью сверкающей белизны.

— Мальчики в раннем детстве были обрезаны в храме, — объяснил Виетриксу Ма-Шан. — И крайняя плоть благоговейно поднесена божеству. По обычаю девственная плева у девочек сегодня будет также нарушена.

Верховный жрец взял золотые ножницы и подставил их под огонь костра. К нему подошли факельщики. Храмовые рабыни поочередно раздвигали девочкам ноги, а жрец ножницами разрывал нетронутую плеву. Девственная кровь текла на алтарь.

Верховный жрец склонился перед Белом, прося его принять первинки юных вавилонянок.

— Бел! Создатель, властелин мира, царь духов! — вторила ему толпа, более сосредоточенная и исполненная страха.

Потусторонний глас. — Заклинание судьбы. — Жертвоприношение супружеских пар. — В огненной пропасти. — Храмовые рабы в помешательстве. — В опьянении, любви и крови.

Виетрикс и сам ощущал беспокойство, тревогу. Почти все факелы погасили и спрятали за колоннами. В зале потемнело. Валтасар, бесстрастно наблюдавший за церемонией, преклонил колена. Не было слышно ни голосов, ни каких-либо иных звуков.

— Сейчас начнется великое заклинание изгнания демонов, — прошелестел Ма-Шан на ухо Виетриксу.

В этот момент, действительно, раздался голос, далекий и бесцветный. Откуда он шел? Из глубины зала, из-за статуи бога, с высоты сводов, из глубины пропасти? Понять было невозможно. От этого необыкновенного, не имеющего ничего общего с живой реальностью звучания Виетрикс ощутил, как по его телу от затылка до пят пробежала дрожь… Да, это, конечно, был потусторонний голос, голос мрака, монотонно, но с внезапными паузами, выводящий свою мелодию.